Об одном типе расчлененных конструкций:  инпарцелляция в прозе А. С. Пушкина

Садченко Валентина Т.

doi:10.31857/S013161170007629-0

Русский

Главная>Номер 6>Об одном типе расчлененных конструкций: инпарцелляция в прозе А. С. Пушкина

Об одном типе расчлененных конструкций: инпарцелляция в прозе А. С. Пушкина

Оглавление

Аннотация Оценить Содержание публикации

Библиография Комментарии

Об одном типе расчлененных конструкций: инпарцелляция в прозе А. С. Пушкина

Аннотация

Код статьи

S013161170007629-0-1

Тип публикации

Статья

Статус публикации

Опубликовано

Авторы

Садченко Валентина Тарасовна Связаться с автором

Аффилиация: Тихоокеанский государственный университет
Адрес: Хабаровск, Российская Федерация

Выпуск

Номер 6

Страницы

103-112

Аннотация

В статье рассматривается один тип расчлененных синтаксических конструкций – инпарцеллированные конструкции, по поводу которых у ученых нет единого мнения. Одни относят данные конструкции к особой разновидности парцелляции, другие не выделяют вообще, игнорируя и графические отличия данных конструкций от парцеллированных. На другие особенности данных конструкций никто из исследователей внимания не обращал. Инпарцеллированные конструкции являются характерной особенностью не только поэзии, но и прозы А. С. Пушкина и его современников. В статье анализируются некоторые принципы синтаксической организации прозаических произведений А. С. Пушкина, выявляются типы инпарцеллированных конструкций, их структурно обусловленные функции; показывается, что указанные типы конструкций обладают своими особенностями, отличающими их от парцелляции. Особое внимание уделяется наиболее типичным для прозы А. С. Пушкина инпарцеллированным конструкциям с восклицательным и вопросительным знаками, когда инпарцеллят представляет собой одно из однородных сказуемых, одиночное или с группой распространителей; присоединительный компонент, содержащий компенсирующую информацию; инпарцеллированная конструкция может представлять собой трансформированную вопросно-ответную конструкцию. Обращается внимание, что автор использует прием «синтагматического нанизывания» инпарцеллятов; посредством инпарцелляции актуализирует каждое действие персонажа, при этом разделяющий инпарцелляты восклицательный знак выполняет функцию экспрессоида.

Ключевые слова

расчлененные синтаксические конструкции, парцелляция, инпарцелляция, графика, пунктуация

Классификатор

Получено

12.12.2019

Дата публикации

12.12.2019

Всего подписок

Всего просмотров

603

Оценка читателей

0.0 (0 голосов)

Цитировать Скачать pdf Скачать JATS

ГОСТ	Садченко В. Т. Об одном типе расчлененных конструкций: инпарцелляция в прозе А. С. Пушкина // Русская речь. – 2019. – Номер 6 C. 103-112 . URL: https://rusrechras.ru/s013161170007629-0-1/?version_id=14487. DOI: 10.31857/S013161170007629-0
MLA	Sadchenko, Valentina T "About One Type of Distributed Structures: Inparcelation in the Prose of A. S. Pushkin." Russkaya rech. 6 (2019).:103-112. DOI: 10.31857/S013161170007629-0
APA	Sadchenko V. (2019). About One Type of Distributed Structures: Inparcelation in the Prose of A. S. Pushkin. Russkaya rech. no. 6, pp.103-112 DOI: 10.31857/S013161170007629-0

Библиография

1. Пушкин А. С. Собрание сочинений. В 10-ти томах. Т. 5. Романы. Повести. М.: Художественная литература, 1975. 576 с.

2. Акимова Г. Н. Новое в синтаксисе современного русского языка. М.: Высшая школа, 1990. 166 с.

3. Лаптева О. А. Русский разговорный синтаксис. М.: Едиториал УРСС, 2003. 310 с.

4. Перцов Н. В. О соотношении письменной и устной форм поэтического языка (К вопросу о функциональной нагруженности старого русского правописания) // Вопросы языкознания. 2008. № 2. С. 30–56.

5. Рубенкова Т. С. Парцелляты и инпарцелляты в поэтической речи XIX и XX веков : автореф. дисс. ... канд. филол. наук / Белгородский гос. ун-т. Белгород, 1999. 22 с.

6. Сиротинина О. Б. Современная разговорная речь и ее особенности. М.: Знание, 1974. 260 с.

7. Земская Е. А. (ред.). Русская разговорная речь. Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис. М.: Наука, 1981. 239 с.

8. Кожина М. Н. (ред.). Стилистический энциклопедический словарь русского языка. М.: Флинта, Наука, 2003 [Электронный ресурс]. URL: stylistics.academic.ru/105/Парцелляция


1	Г. Н. Акимова отмечала (со ссылкой на работы В. В. Виноградова), что уже в прозе А. С. Пушкина «усматриваются… проявления грамматического аналитизма», столь характерные для русского языка современности [Акимова 1990: 12]. Свидетельством данных тенденций на синтаксическом уровне является расчлененность высказывания, проявляющаяся, в частности, в использовании различного типа парцеллированных конструкций.	Г. Н. Акимова отмечала (со ссылкой на работы В. В. Виноградова), что уже в прозе А. С. Пушкина «усматриваются… проявления грамматического аналитизма», столь характерные для русского языка современности [Акимова 1990: 12]. Свидетельством данных тенденций на синтаксическом уровне является расчлененность высказывания, проявляющаяся, в частности, в использовании различного типа парцеллированных конструкций. Г. Н. Акимова отмечала (со ссылкой на работы В. В. Виноградова), что уже в прозе А. С. Пушкина «усматриваются… проявления грамматического аналитизма», столь характерные для русского языка современности [Акимова 1990: 12]. Свидетельством данных тенденций на синтаксическом уровне является расчлененность высказывания, проявляющаяся, в частности, в использовании различного типа парцеллированных конструкций.

2	К особой разновидности парцелляции относится инпарцелляция. Явление инпарцелляции в научной литературе освещено явно недостаточно: Г. Н. Акимова, А. П. Сковородников, Е. А. Иванчикова и другие исследователи, рассматривая подробно парцелляцию, не упоминают об инпарцелляции.	К особой разновидности парцелляции относится инпарцелляция. Явление инпарцелляции в научной литературе освещено явно недостаточно: Г. Н. Акимова, А. П. Сковородников, Е. А. Иванчикова и другие исследователи, рассматривая подробно парцелляцию, не упоминают об инпарцелляции. К особой разновидности парцелляции относится инпарцелляция. Явление инпарцелляции в научной литературе освещено явно недостаточно: Г. Н. Акимова, А. П. Сковородников, Е. А. Иванчикова и другие исследователи, рассматривая подробно парцелляцию, не упоминают об инпарцелляции.

3	Впервые на инпарцелляцию как особый художественный прием паузирования текста, «свидетельствующий о стремлении авторов найти дополнительные средства выражения необходимых оттенков содержания с помощью традиционных графических средств с некоторыми отклонениями в их использовании» [Рубенкова 1999: 17], обращает внимание Т. С. Рубенкова, рассматривающая парцеллированные и инпарцеллированные конструкции на материале поэтических текстов XIX и XX веков. Под инпарцелляцией Т. С. Рубенкова понимает такое интонационно-графическое расчленение предложения, когда отсеченный сегмент (инпарцеллят) после знака конца фразы начинается со строчной буквы. В «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» (автор статьи Г. А. Копнина) конструкции, называемые Т. С. Рубенковой инпарцеллированными, относятся к парцелляции, когда наблюдается «написание парцеллята… (значительно реже) со строчной буквы» [Кожина (ред.) 2003: 105]. Таким образом, Г. А. Копнина не видит различий, кроме графических, между парцелляцией и инпарцелляцией, относя и то и другое к одному явлению.	Впервые на инпарцелляцию как особый художественный прием паузирования текста, «свидетельствующий о стремлении авторов найти дополнительные средства выражения необходимых оттенков содержания с помощью традиционных графических средств с некоторыми отклонениями в их использовании» [Рубенкова 1999: 17], обращает внимание Т. С. Рубенкова, рассматривающая парцеллированные и инпарцеллированные конструкции на материале поэтических текстов XIX и XX веков. Под инпарцелляцией Т. С. Рубенкова понимает такое интонационно-графическое расчленение предложения, когда отсеченный сегмент (инпарцеллят) после знака конца фразы начинается со строчной буквы. В «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» (автор статьи Г. А. Копнина) конструкции, называемые Т. С. Рубенковой инпарцеллированными, относятся к парцелляции, когда наблюдается «написание парцеллята… (значительно реже) со строчной буквы» [Кожина (ред.) 2003: 105].<em> </em>Таким образом, Г. А. Копнина не видит различий, кроме графических, между парцелляцией и инпарцелляцией, относя и то и другое к одному явлению. Впервые на инпарцелляцию как особый художественный прием паузирования текста, «свидетельствующий о стремлении авторов найти дополнительные средства выражения необходимых оттенков содержания с помощью традиционных графических средств с некоторыми отклонениями в их использовании» [Рубенкова 1999: 17], обращает внимание Т. С. Рубенкова, рассматривающая парцеллированные и инпарцеллированные конструкции на материале поэтических текстов XIX и XX веков. Под инпарцелляцией Т. С. Рубенкова понимает такое интонационно-графическое расчленение предложения, когда отсеченный сегмент (инпарцеллят) после знака конца фразы начинается со строчной буквы. В «Стилистическом энциклопедическом словаре русского языка» (автор статьи Г. А. Копнина) конструкции, называемые Т. С. Рубенковой инпарцеллированными, относятся к парцелляции, когда наблюдается «написание парцеллята… (значительно реже) со строчной буквы» [Кожина (ред.) 2003: 105].<em> </em>Таким образом, Г. А. Копнина не видит различий, кроме графических, между парцелляцией и инпарцелляцией, относя и то и другое к одному явлению.

4	Т. С. Рубенкова отмечает, что инпарцелляция – активно развивающаяся тенденция в языке поэзии указанного периода (особенно в поэзии Серебряного века) [Рубенкова 1999: 17]. Однако проведенные нами исследования позволяют говорить о том, что явление инпарцелляции получило свое развитие не только в поэзии, но и в прозе, в том числе, в частности, в произведениях А. С. Пушкина.	Т. С. Рубенкова отмечает, что инпарцелляция – активно развивающаяся тенденция в языке поэзии указанного периода (особенно в поэзии Серебряного века) [Рубенкова 1999: 17]. Однако проведенные нами исследования позволяют говорить о том, что явление инпарцелляции получило свое развитие не только в поэзии, но и в прозе, в том числе, в частности, в произведениях А. С. Пушкина. Т. С. Рубенкова отмечает, что инпарцелляция – активно развивающаяся тенденция в языке поэзии указанного периода (особенно в поэзии Серебряного века) [Рубенкова 1999: 17]. Однако проведенные нами исследования позволяют говорить о том, что явление инпарцелляции получило свое развитие не только в поэзии, но и в прозе, в том числе, в частности, в произведениях А. С. Пушкина.

5	Т. С. Рубенкова выделяет несколько групп инпарцеллированных конструкций в зависимости от их графического оформления, а именно от знака препинания (многоточие, вопросительный, восклицательный знаки или их комбинации), разделяющего антесеквент (основную часть) и инпарцеллят.	Т. С. Рубенкова выделяет несколько групп инпарцеллированных конструкций в зависимости от их графического оформления, а именно от знака препинания (многоточие, вопросительный, восклицательный знаки или их комбинации), разделяющего антесеквент (основную часть) и инпарцеллят. Т. С. Рубенкова выделяет несколько групп инпарцеллированных конструкций в зависимости от их графического оформления, а именно от знака препинания (многоточие, вопросительный, восклицательный знаки или их комбинации), разделяющего антесеквент (основную часть) и инпарцеллят.

6	Не вполне ясно, стоит ли относить конструкции с многоточием к инпарцелляции, так как многоточие может обозначать формальный пропуск, недосказанность, прерывистость речи и т. д., когда использование строчной буквы не нарушает общих правил графики, например: Он вошел… и остолбенел! (А. С. Пушкин. Барышня-крестьянка)	Не вполне ясно, стоит ли относить конструкции с многоточием к инпарцелляции, так как многоточие может обозначать формальный пропуск, недосказанность, прерывистость речи и т. д., когда использование строчной буквы не нарушает общих правил графики, например: <em>Он вошел… и остолбенел</em><em>!</em> (А. С. Пушкин. Барышня-крестьянка) Не вполне ясно, стоит ли относить конструкции с многоточием к инпарцелляции, так как многоточие может обозначать формальный пропуск, недосказанность, прерывистость речи и т. д., когда использование строчной буквы не нарушает общих правил графики, например: <em>Он вошел… и остолбенел</em><em>!</em> (А. С. Пушкин. Барышня-крестьянка)

7	Многоточие, разделяя в данном случае однородные сказуемые, действительно создает психологическую паузу, замедляет действие, создавая переход от динамики к статичности. При этом наличие восклицательного знака в конце предложения придает статичному действию экспрессивность, подчеркивая внутреннее состояние героя.	Многоточие, разделяя в данном случае однородные сказуемые, действительно создает психологическую паузу, замедляет действие, создавая переход от динамики к статичности. При этом наличие восклицательного знака в конце предложения придает статичному действию экспрессивность, подчеркивая внутреннее состояние героя. Многоточие, разделяя в данном случае однородные сказуемые, действительно создает психологическую паузу, замедляет действие, создавая переход от динамики к статичности. При этом наличие восклицательного знака в конце предложения придает статичному действию экспрессивность, подчеркивая внутреннее состояние героя.

8	Интерес представляют именно те расчлененные конструкции, в которых строчная буква свидетельствует о нарушении норм. В частности, интересно соотношение антесеквента (основной части) и инпарцеллята при делимитации (членении) простого предложения с помощью восклицательного и вопросительного знаков: Ты женишься, или я тебя прокляну, а имение, как бог свят! продам и промотаю (А. С. Пушкин. Барышня-крестьянка); Как быть! смотритель уступил ему свою кровать (А. С. Пушкин. Станционный строитель); Что-то с нею случилось, но что именно? не могла вспомнить [Наталья] (А. С. Пушкин. Арап Петра Великого); Староста обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали (А. С. Пушкин. Дубровский).	Интерес представляют именно те расчлененные конструкции, в которых строчная буква свидетельствует о нарушении норм. В частности, интересно соотношение антесеквента (основной части) и инпарцеллята при делимитации (членении) простого предложения с помощью восклицательного и вопросительного знаков: <em>Ты женишься, или я тебя прокляну, а имение, как бог свят! продам и промотаю</em> (А. С. Пушкин. Барышня-крестьянка); <em>Как быть! смотритель уступил ему свою кровать</em> (А. С. Пушкин. Станционный строитель); <em>Что-то с нею случилось, но что именно? не могла вспомнить [Наталья]</em> (А. С. Пушкин. Арап Петра Великого); <em>Староста обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали</em> (А. С. Пушкин. Дубровский). Интерес представляют именно те расчлененные конструкции, в которых строчная буква свидетельствует о нарушении норм. В частности, интересно соотношение антесеквента (основной части) и инпарцеллята при делимитации (членении) простого предложения с помощью восклицательного и вопросительного знаков: <em>Ты женишься, или я тебя прокляну, а имение, как бог свят! продам и промотаю</em> (А. С. Пушкин. Барышня-крестьянка); <em>Как быть! смотритель уступил ему свою кровать</em> (А. С. Пушкин. Станционный строитель); <em>Что-то с нею случилось, но что именно? не могла вспомнить [Наталья]</em> (А. С. Пушкин. Арап Петра Великого); <em>Староста обратился к толпе, спрашивая, кто говорил? но все молчали</em> (А. С. Пушкин. Дубровский).

9	Н. В. Перцов отмечает в качестве одной из особенностей старинной русской пунктуации активное употребление внутри единой фразы восклицательного и вопросительного знаков, после которых следует строчная буква, приводя пример из текста А. С. Пушкина «Путешествие в Арзрум» и объясняя данный факт, с одной стороны, разнобоем и неупорядоченностью в употреблении знаков препинания, наблюдавшихся в данный исторический период, с другой – их особой ролью, так как правописание «гораздо теснее связано с планом содержания текста, чем полагают многие» [Перцов 2008: 52–53].	Н. В. Перцов отмечает в качестве одной из особенностей старинной русской пунктуации активное употребление внутри единой фразы восклицательного и вопросительного знаков, после которых следует строчная буква, приводя пример из текста А. С. Пушкина «Путешествие в Арзрум» и объясняя данный факт, с одной стороны, разнобоем и неупорядоченностью в употреблении знаков препинания, наблюдавшихся в данный исторический период, с другой – их особой ролью, так как правописание «гораздо теснее связано с планом содержания текста, чем полагают многие» [Перцов 2008: 52–53]. Н. В. Перцов отмечает в качестве одной из особенностей старинной русской пунктуации активное употребление внутри единой фразы восклицательного и вопросительного знаков, после которых следует строчная буква, приводя пример из текста А. С. Пушкина «Путешествие в Арзрум» и объясняя данный факт, с одной стороны, разнобоем и неупорядоченностью в употреблении знаков препинания, наблюдавшихся в данный исторический период, с другой – их особой ролью, так как правописание «гораздо теснее связано с планом содержания текста, чем полагают многие» [Перцов 2008: 52–53].

10	Высказанная Н. В. Перцовым мысль может быть подтверждена множественными примерами подобного использования знаков препинания в текстах других авторов-современников А. С. Пушкина: Что принадлежит до моего сердца… благодаря судьбе! оно стало повеселее (Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника); Что ты грустна? и о чем эти слезы во взоре? (А. К. Толстой. *** ); Так!.. но, прощаясь с римской славой… (Ф. И. Тютчев. Цицерон); Душа моя! о, не вини меня!.. (Ф. И. Тютчев. *** ); Устал я, – лег, – почти что болен, Своей работой недоволен; Не бросить ли? не сжечь ли? (Я. П. Полонский. И. С. Тургеневу); Паша! к нам – сюда! (А. Н. Апухтин. О цыганах); Как тихо! подождем! мне слышится вдали… (А. Д. Илличевский. Аккерманские степи); Ты губишь и живешь – о Сердце! – ты мудрец! (М. И. Максимов. Сердце); Молиться!.. у меня в сердце были одни проклятья! часто вечером… (М. Ю. Лермонтов. Вадим); Нет! нет! сему не случиться никогда! я не верю этой любви (М. Ю. Лермонтов. Menschen und Leidenschaften).	Высказанная Н. В. Перцовым мысль может быть подтверждена множественными примерами подобного использования знаков препинания в текстах других авторов-современников А. С. Пушкина: <em>Что принадлежит до моего сердца… благодаря судьбе! оно стало повеселее</em> (Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника); <em>Что ты грустна? и о чем эти слезы во взоре?</em> (А. К. Толстой. * ); <em>Так!.</em><em>.</em><em> но, прощаясь с римской славой</em>… (Ф. И. Тютчев. Цицерон); <em>Душа моя! о, не вини меня!</em>.. (Ф. И. Тютчев. * ); <em>Устал я</em><em>, – лег, – почти что болен, </em> <em>Своей работой недоволен;</em> <em>Не бросить ли? не сжечь ли?</em> (Я. П. Полонский. И. С. Тургеневу); <em>Паша! к нам – сюда!</em> (А. Н. Апухтин. О цыганах); <em>Как тихо! подождем! мне слышится вдали</em>… (А. Д. Илличевский. Аккерманские степи); <em>Ты губишь и живешь – о Сердце! – ты мудрец!</em> (М. И. Максимов. Сердце); <em>Молиться!.. у меня в сердце были одни проклятья! часто вечером</em>… (М. Ю. Лермонтов. Вадим); <em>Нет! нет! сему не случиться никогда! я не верю этой любви</em> (М. Ю. Лермонтов. Menschen und Leidenschaften). Высказанная Н. В. Перцовым мысль может быть подтверждена множественными примерами подобного использования знаков препинания в текстах других авторов-современников А. С. Пушкина: <em>Что принадлежит до моего сердца… благодаря судьбе! оно стало повеселее</em> (Н. М. Карамзин. Письма русского путешественника); <em>Что ты грустна? и о чем эти слезы во взоре?</em> (А. К. Толстой. * ); <em>Так!.</em><em>.</em><em> но, прощаясь с римской славой</em>… (Ф. И. Тютчев. Цицерон); <em>Душа моя! о, не вини меня!</em>.. (Ф. И. Тютчев. * ); <em>Устал я</em><em>, – лег, – почти что болен, </em> <em>Своей работой недоволен;</em> <em>Не бросить ли? не сжечь ли?</em> (Я. П. Полонский. И. С. Тургеневу); <em>Паша! к нам – сюда!</em> (А. Н. Апухтин. О цыганах); <em>Как тихо! подождем! мне слышится вдали</em>… (А. Д. Илличевский. Аккерманские степи); <em>Ты губишь и живешь – о Сердце! – ты мудрец!</em> (М. И. Максимов. Сердце); <em>Молиться!.. у меня в сердце были одни проклятья! часто вечером</em>… (М. Ю. Лермонтов. Вадим); <em>Нет! нет! сему не случиться никогда! я не верю этой любви</em> (М. Ю. Лермонтов. Menschen und Leidenschaften).

11	«Вольности» в использовании строчной буквы после знаков конца фразы весьма частотны в прозе А. С. Пушкина, что подтверждают некоторые статистические данные: так, в романе «Арап Петра Великого» более 30 конструкций, в которых после знака конца фразы (многоточия, восклицательного и вопросительного знаков) используется строчная буква; в «Повестях покойного Ивана Петровича Белкина» – около 40; в «Капитанской дочке» – около 60.	«Вольности» в использовании строчной буквы после знаков конца фразы весьма частотны в прозе А. С. Пушкина, что подтверждают некоторые статистические данные: так, в романе «Арап Петра Великого» более 30 конструкций, в которых после знака конца фразы (многоточия, восклицательного и вопросительного знаков) используется строчная буква; в «Повестях покойного Ивана Петровича Белкина» – около 40; в «Капитанской дочке» – около 60. «Вольности» в использовании строчной буквы после знаков конца фразы весьма частотны в прозе А. С. Пушкина, что подтверждают некоторые статистические данные: так, в романе «Арап Петра Великого» более 30 конструкций, в которых после знака конца фразы (многоточия, восклицательного и вопросительного знаков) используется строчная буква; в «Повестях покойного Ивана Петровича Белкина» – около 40; в «Капитанской дочке» – около 60.

12	Типичным для прозы А. С. Пушкина является использование строчной буквы после обращения или вокативного предложения, произносимых с особой интонацией, графически обозначенной восклицательным знаком: Добрая, милая Марья Гавриловна! не старайтесь лишить меня последнего утешения… (А. С. Пушкин. Метель); Эй, Ванька! полно тебе с кошкою возиться. …А мы-то за ним: «Дедушка, дедушка! орешков»… (А. С. Пушкин. Станционный смотритель); …но если не случится лошадей?.. боже! какие ругательства, какие угрозы посыплются на его голову! (А. С. Пушкин. Станционный смотритель); Я тебя, старого пса! пошлю свиней пасти (А. С. Пушкин. Капитанская дочка). Единство высказывания подчеркивается строчной буквой после восклицательного знака; в результате инпарцеллят носит характер присоединительной уточняющей конструкции.	Типичным для прозы А. С. Пушкина является использование строчной буквы после обращения или вокативного предложения, произносимых с особой интонацией, графически обозначенной восклицательным знаком: <em>Добрая, милая Марья Гавриловна! не старайтесь лишить меня последнего утешения…</em> (А. С. Пушкин. Метель); <em>Эй, Ванька! полно тебе с кошкою возиться</em>. …<em>А </em><em>мы-то за ним: «Дедушка, дедушка! </em><em>орешков»</em><em>…</em> (А. С. Пушкин. Станционный смотритель); <em>…</em><em>н</em><em>о</em><em> </em><em>если не случится лошадей?.. боже! какие ругательства, какие угрозы посыплются на его голову! </em>(А. С. Пушкин. Станционный смотритель); <em>Я тебя, старого пса! пошлю свиней пасти </em>(А. С. Пушкин. Капитанская дочка). Единство высказывания подчеркивается строчной буквой после восклицательного знака; в результате инпарцеллят носит характер присоединительной уточняющей конструкции. Типичным для прозы А. С. Пушкина является использование строчной буквы после обращения или вокативного предложения, произносимых с особой интонацией, графически обозначенной восклицательным знаком: <em>Добрая, милая Марья Гавриловна! не старайтесь лишить меня последнего утешения…</em> (А. С. Пушкин. Метель); <em>Эй, Ванька! полно тебе с кошкою возиться</em>. …<em>А </em><em>мы-то за ним: «Дедушка, дедушка! </em><em>орешков»</em><em>…</em> (А. С. Пушкин. Станционный смотритель); <em>…</em><em>н</em><em>о</em><em> </em><em>если не случится лошадей?.. боже! какие ругательства, какие угрозы посыплются на его голову! </em>(А. С. Пушкин. Станционный смотритель); <em>Я тебя, старого пса! пошлю свиней пасти </em>(А. С. Пушкин. Капитанская дочка). Единство высказывания подчеркивается строчной буквой после восклицательного знака; в результате инпарцеллят носит характер присоединительной уточняющей конструкции.

13	Восклицательный знак после обращения значительно повышает экспрессивность конструкции, его постановка требует особой паузы; такое обращение не требует дальнейшего продолжения высказывания, которое вообще может быть безглагольным: Дедушка, дедушка! орешков! (А. С. Пушкин. Станционный смотритель).	Восклицательный знак после обращения значительно повышает экспрессивность конструкции, его постановка требует особой паузы; такое обращение не требует дальнейшего продолжения высказывания, которое вообще может быть безглагольным: <em>Дедушка, дедушка! орешков! </em>(А. С. Пушкин. Станционный смотритель).<em> </em> Восклицательный знак после обращения значительно повышает экспрессивность конструкции, его постановка требует особой паузы; такое обращение не требует дальнейшего продолжения высказывания, которое вообще может быть безглагольным: <em>Дедушка, дедушка! орешков! </em>(А. С. Пушкин. Станционный смотритель).<em> </em>

14	Синтаксическая расчлененность при помощи восклицательного знака может быть связана с актуализацией каждого действия персонажа, когда восклицательный знак выполняет функцию экспрессоида: …куды! влетел! расшаркался, разболтался!.. (А. С. Пушкин. Арап Петра Великого).	Синтаксическая расчлененность при помощи восклицательного знака может быть связана с актуализацией каждого действия персонажа, когда восклицательный знак выполняет функцию экспрессоида: …<em>к</em><em>уды</em><em>! влетел! расшаркался, разболтался!..</em> (А. С. Пушкин. Арап Петра Великого). Синтаксическая расчлененность при помощи восклицательного знака может быть связана с актуализацией каждого действия персонажа, когда восклицательный знак выполняет функцию экспрессоида: …<em>к</em><em>уды</em><em>! влетел! расшаркался, разболтался!..</em> (А. С. Пушкин. Арап Петра Великого).

15	Использование строчной буквы после восклицательного знака может подчеркивать слитность конструкции и тем самым динамичность описываемого эпизода: Через пять минут – колокольчик!.. и фельдъегерь бросает ему на стол свою подорожную!.. (А. С. Пушкин. Станционный смотритель).	Использование строчной буквы после восклицательного знака может подчеркивать слитность конструкции и тем самым динамичность описываемого эпизода: <em>Через пять минут – колокольчик!.. </em><em>и фельдъегерь</em><em> бросает ему на стол свою подорожную!..</em> (А. С. Пушкин. Станционный смотритель). Использование строчной буквы после восклицательного знака может подчеркивать слитность конструкции и тем самым динамичность описываемого эпизода: <em>Через пять минут – колокольчик!.. </em><em>и фельдъегерь</em><em> бросает ему на стол свою подорожную!..</em> (А. С. Пушкин. Станционный смотритель).

16	В инпарцеллят может быть вынесено одно из однородных сказуемых с группой распространителей: С ужасом думала я: к чему все это ведет! и с отчаянием признавала власть его над моей душой (А. С. Пушкин. Роман в письмах).	В инпарцеллят может быть вынесено одно из однородных сказуемых с группой распространителей: <em>С ужасом думала я: к чему все это ведет! и с отчаянием признавала власть его над моей душой</em> (А. С. Пушкин. Роман в письмах). В инпарцеллят может быть вынесено одно из однородных сказуемых с группой распространителей: <em>С ужасом думала я: к чему все это ведет! и с отчаянием признавала власть его над моей душой</em> (А. С. Пушкин. Роман в письмах).

17	Основная часть данной конструкции представляет собой предложение с прямой речью, где чужая речь (к чему все это ведет!) – фрагмент внутреннего монолога, воспроизводящего мысли персонажа, его эмоциональная внутренняя речь – находится в интерпозиции, расчленяет авторскую речь на границе синтагм – между однородными сказуемыми (С ужасом думала я… и с отчаянием признавала власть его над моей душой). Часть знаков (кавычки, тире, заглавная буква), которые должны маркировать речь персонажа, снята. Таким образом, наблюдается включение прямой речи в авторскую, что способствует более отчетливой смысловой и интонационной связи конструкции в целом. Восклицательный знак выполняет не только функцию просодического сигнала и интонационного маркера, он отграничивает один тип речи от другого.	Основная часть данной конструкции представляет собой предложение с прямой речью, где чужая речь (<em>к чему все это ведет!</em>) – фрагмент внутреннего монолога, воспроизводящего мысли персонажа, его эмоциональная внутренняя речь – находится в интерпозиции, расчленяет авторскую речь на границе синтагм – между однородными сказуемыми (<em>С ужасом думала я</em><em>…</em><em> и с отчаянием признавала власть его над </em><em>моей душой</em>). Часть знаков (кавычки, тире, заглавная буква), которые должны маркировать речь персонажа, снята. Таким образом, наблюдается включение прямой речи в авторскую, что способствует более отчетливой смысловой и интонационной связи конструкции в целом. Восклицательный знак выполняет не только функцию просодического сигнала и интонационного маркера, он отграничивает один тип речи от другого. Основная часть данной конструкции представляет собой предложение с прямой речью, где чужая речь (<em>к чему все это ведет!</em>) – фрагмент внутреннего монолога, воспроизводящего мысли персонажа, его эмоциональная внутренняя речь – находится в интерпозиции, расчленяет авторскую речь на границе синтагм – между однородными сказуемыми (<em>С ужасом думала я</em><em>…</em><em> и с отчаянием признавала власть его над </em><em>моей душой</em>). Часть знаков (кавычки, тире, заглавная буква), которые должны маркировать речь персонажа, снята. Таким образом, наблюдается включение прямой речи в авторскую, что способствует более отчетливой смысловой и интонационной связи конструкции в целом. Восклицательный знак выполняет не только функцию просодического сигнала и интонационного маркера, он отграничивает один тип речи от другого.

18	В конструкциях с вопросительным знаком часть, которая может быть отнесена к инпарцелляту, также носит дополнительный, поясняющий характер: Добро бы Алексей Иваныч: он за душегубство и из гвардии выписан, он и в Господа Бога не верует; а ты-то что? туда же лезешь? (А. С. Пушкин. Капитанская дочка).	В конструкциях с вопросительным знаком часть, которая может быть отнесена к инпарцелляту, также носит дополнительный, поясняющий характер: <em>Добро бы Алексей </em><em>Иваныч</em><em>: он за душегубство и из гвардии выписан, он и </em><em>в </em><em>Г</em><em>оспода </em><em>Б</em><em>ога</em><em> не верует; а ты-то что? туда же лезешь?</em><em> </em>(А. С. Пушкин. Капитанская дочка).<em> </em> В конструкциях с вопросительным знаком часть, которая может быть отнесена к инпарцелляту, также носит дополнительный, поясняющий характер: <em>Добро бы Алексей </em><em>Иваныч</em><em>: он за душегубство и из гвардии выписан, он и </em><em>в </em><em>Г</em><em>оспода </em><em>Б</em><em>ога</em><em> не верует; а ты-то что? туда же лезешь?</em><em> </em>(А. С. Пушкин. Капитанская дочка).<em> </em>

19	Вопросительное предложение интонационно «разорвано», что подчеркивается вопросительным знаком; инпарцеллят, начинающийся со строчной буквы, требует понижения интонации (в отличие от парцеллированных конструкций, где парцеллят всегда произносится с повышенной интонацией, с особым логическим ударением) и способствует восприятию инпарцеллята как присоединительного компонента, содержащего компенсирующую информацию.	Вопросительное предложение интонационно «разорвано», что подчеркивается вопросительным знаком; инпарцеллят, начинающийся со строчной буквы, требует понижения интонации (в отличие от парцеллированных конструкций, где парцеллят всегда произносится с повышенной интонацией, с особым логическим ударением) и способствует восприятию инпарцеллята как присоединительного компонента, содержащего компенсирующую информацию. Вопросительное предложение интонационно «разорвано», что подчеркивается вопросительным знаком; инпарцеллят, начинающийся со строчной буквы, требует понижения интонации (в отличие от парцеллированных конструкций, где парцеллят всегда произносится с повышенной интонацией, с особым логическим ударением) и способствует восприятию инпарцеллята как присоединительного компонента, содержащего компенсирующую информацию.

20	Инпарцеллированная конструкция с вопросительным знаком может представлять собой трансформированную вопросно-ответную конструкцию: Одна беда: Маша; девка на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости бог!) с чем в баню сходить (А. С. Пушкин. Капитанская дочка); …но если б и имел в виду жениться, то согласятся ли молодая девушка и ее родственники? моя наружность… (А. С. Пушкин. Арап Петра Великого).	Инпарцеллированная конструкция с вопросительным знаком может представлять собой трансформированную вопросно-ответную конструкцию:<em> </em> <em>Одна беда: </em><em>Маша; девка</em><em> на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости </em><em>б</em><em>ог!) с чем в баню сходить</em> (А. С. Пушкин. Капитанская дочка); <em>…</em><em>н</em><em>о если б и имел в виду жениться, то согласятся ли молодая девушка и ее родственники? моя наружность… </em>(А. С. Пушкин. Арап Петра Великого). Инпарцеллированная конструкция с вопросительным знаком может представлять собой трансформированную вопросно-ответную конструкцию:<em> </em> <em>Одна беда: </em><em>Маша; девка</em><em> на выданье, а какое у ней приданое? частый гребень, да веник, да алтын денег (прости </em><em>б</em><em>ог!) с чем в баню сходить</em> (А. С. Пушкин. Капитанская дочка); <em>…</em><em>н</em><em>о если б и имел в виду жениться, то согласятся ли молодая девушка и ее родственники? моя наружность… </em>(А. С. Пушкин. Арап Петра Великого).

Библиография

Комментарии

Войти через