Кто в доме хозяин? – или о том, чья очередь говорить
Кто в доме хозяин? – или о том, чья очередь говорить
Аннотация
Код статьи
S013161170008273-9-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Попова Татьяна Ивановна 
Аффилиация: Санкт-Петербургский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, Санкт-Петербург
Выпуск
Страницы
7-20
Аннотация

Правильное построение диалога оказывается важной задачей даже в процессе неформального общения. Коммуникативная цель может быть реализована только в определенных условиях. Наш собеседник должен правильно понять воспринятое высказывание, задача же говорящего – правильно реализовать ту модель поведения, в том числе речевого, которая актуальна в каждый данный момент общения. Так, разные социальные роли приводят нас к разной организации диалога: уместная в роли матери поучительная интонация с частым использованием императивов (помой руки, принеси учебник) оказывается неприемлемой в общении с коллегами на работе или с друзьями, неуверенность в выборе речевых средств при общении с начальником или командиром сменяется активностью и ведущей ролью в диалоге с друзьями.

Как же понять, кто в доме хозяин? Кто в данном диалоге ведущий, а кому выпала роль «подчиненного»? Какие средства в том и другом случае будут помогать выстроить общение наилучшим образом, без угрозы «социальному лицу» другого участника диалога? На все эти вопросы помогает ответить изучение спонтанной разговорной речи, построенное на анализе передачи очереди в диалоге, что отражает социальный статус участников коммуникации.

Ключевые слова
устная речь, социальная роль, симметричность/асимметричность ролей, коммуникация, речевая компетентность, диалог
Классификатор
Получено
31.03.2020
Дата публикации
01.04.2020
Всего подписок
28
Всего просмотров
653
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf Скачать JATS
1 Каждый раз, когда мы становимся участниками коммуникации, нам приходится «примерять» на себя ту или иную роль: говорим ли мы с друзьями или с врачом, с маленькими детьми или с родителями. Наша социальная роль каждый раз порождает «ожидание» определенной манеры поведения, в том числе и речевого.
2 В процессе общения происходит постоянное речевое переключение, в рамках которого, как представляется, «успех общения в значительной мере зависит от того, в достаточной ли степени владеют говорящий и слушающий формами языка, пригодными для данной ситуации» [Крысин 2004: 430].
3 Социальная роль – это образ поведения, которого ожидают от каждого, кто занимает определенную социальную позицию; особенно важно, что этот образ поведения нормативен и одобрен обществом [Кон 1967: 23]. Образцовый характер и, можно сказать, стереотипность роли подтверждает тот факт, что она определяется с помощью уже существующих в языке обозначений: муж, сын, клиент, пациент, друг, ученик и др. [Крысин 2004: 427].
4 Наши навыки построения речевого поведения говорят о коммуникативной компетенции, которая означает способность не только порождать предложения, но и выбирать из них именно те, которые наиболее адекватно отражают социальные нормы поведения и отношения между говорящими. Именно социальная среда способствует приобретению речевого опыта – коммуникативных навыков. Интересно отметить: исследователи считают, что знание социальных норм пользования языком является не менее важным элементом владения им, чем знание его грамматических правил [Белл 1980: 12].
5 Способность говорящего ориентироваться в социальной среде и быть активным участником коммуникации позволяет успешно достигать своей цели в диалоге, а также избегать коммуникативных неудач.
6 Именно поэтому так важно понять, как же в процессе повседневного общения, в условиях быстрого темпа речи, который подстраивается под ритм нашей жизни, и постоянной необходимости мгновенно решать речевые задачи, диалог выстраивается довольно четко и понятно, позволяя участникам беседы не только сообщать друг другу информацию, но и достигать каждому своих коммуникативных целей (выразить просьбу, высказать недовольство, похвалить, удивиться и пр.).
7 Исследователи языка давно обратили внимание на такой ключевой фактор в диалоге, как передача очереди от одного говорящего к другому. Это является показателем того, насколько успешно продвигается беседа, кто, собственно, ее активно продвигает, а кто лишь участвует, принимая «правила игры». Таким образом, появилось целое направление в науке о языке, которое занимается поиском ответа на вопрос, кто в доме хозяин?
8 Показалось любопытным поискать ответ на этот вопрос на особенном материале. Обращение к стихии устной речи, «не скованной традицией и нормой» [Плунгян 2005: 9], может дать, как представляется, очень интересные результаты.
9 В Санкт-Петербургском государственном университете уже много лет занимаются разработкой уникального корпуса русского языка повседневного общения – «Один речевой день» (ОРД). Корпусным материалом в данном случае служит речь информантов, записанная ими на диктофон в течение целого дня. В настоящее время корпус содержит более 1250 часов звучания, записанных от 128 информантов, мужчин и женщин, в возрасте от 17 до 83 лет, и около 1000 их коммуникантов [см. об ОРД подробнее: Asinovsky et al. 2009; Звуковой корпус… 2013; Богданова-Бегларян и др. 2015, 2017; Русский язык… 2016; Bogdanova-Beglarian et al. 2017].
10 Материалом для данного исследования стали эпизоды «речевых дней» шести информантов, общей продолжительностью звучания около пяти часов и объемом 25 563 словоупотребления.
11 Ключевой работой, которая легла в основу исследования, стала статья «Простейшая систематика чередования реплик в разговоре» [Сакс и др. 2015].
12 Исследователи обратили особое внимание на правила чередования реплик в диалоге, которое соотносится с упорядочиванием «ходов в играх, при распределении политических постов, при регулировании движения автомобилей на перекрестках, при обслуживании клиентов в бизнес-учреждениях и при произнесении высказываний в ходе интервью, собраний, дебатов, церемоний, разговоров и пр.» [Сакс и др. 2015: 143]. Таким образом, очевидно, что организация диалога отражает и социальную организацию взаимодействия людей в целом.
13 «Право говорить» заранее не определено, так же как не определена продолжительность разговора. Существует несколько путей передачи очереди:
  1. текущий говорящий выбирает следующего;
  2. следующий говорящий выбирает сам себя;
  3. текущий говорящий продолжает удерживать очередь, если следующий решил не вступать в разговор [там же: 153].
14 В связи с этими правилами можно выделить несколько видов пауз в диалоге: «заминка, пауза при смене темы, значимое молчание (отказ говорить)» [Кибрик 2003: 13].
15 Другое понятие, важное для настоящего исследования, – смежные пары, то есть такие последовательности реплик, как, например, вопрос – ответ, приветствие – приветствие, приглашение – принятие приглашения и т. д., ср.:
  1. Ж1: голодный?
16 1 (603 мс)
1. *П – знак паузы между репликами. В скобках после этого знака каждый раз указана длительность этой паузы в миллисекундах (мс). Об остальных знаках расшифровки материалов ОРД см.: [Asinovsky et al. 2009; Русский язык… 2016: 242243].
17 И38: да конечно //
18
  1. Ж1: вот сюда? на полочку?
19 *П (171 мс)
20 И115: на полочку или в этот … *П (591 мс) в бардачок //
21 В анализируемых эпизодах представлены беседы двух говорящих, поэтому говорить о выборе следующего не приходится. Такое явление уже описывалось в лингвистической литературе, в частности в работе А. Н. Баранова и Г. Е. Крейдлина. Подобные реплики авторы называют «иллокутивно вынужденными» [Баранов, Крейдлин 1992].
22 Актуальным действительно становится наличие пауз, после которых в разговор вступает второй говорящий, с новой темой, что является своеобразной точкой перехода, ср.:
  1. И1: Новая Голландия была завершающим аккордом этой курсовой работы //
23 *П (1355 мс)
24 М1: а о чём она вообще была?
25 И1: а / пешеходная экскурсия по Коломне //
26 В примере (3) довольно длительная пауза (1355 мс) может быть воспринята как тот факт, что И1 отказывается продолжать разговор и с помощью паузы-молчания передает очередь следующему.
27 Даже в самых близких и симметричных отношениях, в максимально неформальной обстановке, социальная роль и статус приобретают значимые особенности. Так, общаясь с бабушкой (Ж1), информант И1 выступает в роли внучки, при этом передача очереди происходит в основном в рамках смежных пар, ср.:
  1. И1: как дела?
28 Ж1: да ничего // какие дела? никаких дел не имею //
29 И1: слушай / а когда ты идёшь в Фёдоровский центр?
30 Ж1: девятого //
31 В случаях же отношений, которые только формально можно назвать асимметричными (т. е. один из говорящих оказывается выше по статусу в диалоге), наблюдается особое выстраивание коммуникации, ср.: клиентка Ж1, которая, как можно судить по манере общения, является еще и хорошей знакомой информанта И38, настойчиво высказывает свое мнение, часто перебивая собеседника, не дожидаясь передачи очереди. Собеседники обсуждают детали пошива гидрокостюма:
  1. И38: а это женские / леди написано // леди написано / леди //
32 Ж1: не смотрел? эти молнии не нравятся //
33 И38: и без этой самой / без молнии?
34 Ж1: Ваньке сшил с накладкой и без молнии?
35 Такое же поведение можно увидеть в рамках общения командир – курсант. Курсант обращается с просьбой отпустить в увольнение вместе с ним нескольких ребят, чтобы устроить сюрприз своей девушке:
  1. И15: вас не будет?
36 М1: давайте сделаем так / не я буду тоже здесь //
37 И15: как бы такие дела //
38 *П (1010 мс)
39 И15: вот // я хотел …
40 М2: но так (э-э) когда вы собираетесь все петь и так далее?
41 В случае же общения информанта И38 с клиенткой-знакомой обращает на себя внимание то, что необходимость полностью перехватить право говорить сказывается на повышении тона. Тем самым И38 невербально «запрашивает» право говорить.
42 Стоит отметить, что особое интонационное оформление реплики одного говорящего сказывается на дальнейшем выстраивании диалога. Так, информант И19, выступая в роли матери, которая недовольна поведением или поступком дочери, говорит с особой, «воспитательной», интонацией, которая особенно актуальная в момент выполнения домашней работы по математике:
  1. И19: ну они что издеваются / яровая рожь что такая яровая рожь?
43
  1. И19: Лизонька / ну значит читай параграф / значит где-то это должно быть / у вас сказано! я думаешь знаю? что я тебе / сельхозработник / чтобы знать сколько / в этих арах гектаров / или наоборот!
44 Длина высказывания заметно увеличивается, когда И19 выступает в роли матери.
45 Сама ситуация, конечно, тоже влияет на возникновение долгих пауз, которые и будут показателем отказа от очереди:
  1. И19: можно я посмотрю / я так на слух не воспринимаю //
46 *П (5290 мс)
47 И19: Лизик // трина[дцать]... / что? можно / где?
48 *П (1979 мс)
49 И19: Лизонька я не вижу / можно мне п... / задание?
50 *П (1571 мс)
51 И19: Лизонька / найди мне пожалуйста задание //
52 *П (6760 мс)
53 И19: так //
54 *П (1999 мс)
55 И19: два // да? икс плюс икс минус... // так мы же это делали уже упражнение //
56 *П (4000 мс)
57 И19: мы ж решали такое!
58 *П (1201 мс)
59 Такое же явление наблюдается в процессе обучения, комментирования задания (учитель – ученик):
  1. И123: запомнили это? я это говорил?
60 *П (682 мс)
61 И123: говорил // а если скорость меняется?
62 *П (2053 мс)
63 И123: давайте просто посчитаем //
64 *П (1567 мс)
65 Стоит отметить, что собранный материал отражает особенности повседневного, зачастую бытового, общения, которое часто сопровождается какой-либо деятельностью. В таком случае закономерно ожидать, что паузы будут длиннее, а говорящие при этом не будут испытывать дискомфорта и стараться «взять слово», чтобы избежать молчания. Ведь последнее в данном случае не является сигналом сбоя коммуникации.
66 Ситуации, которые вынужденно требуют пауз в разговоре (человек занят чем-либо, например, решением задач), следует рассматривать отдельно.
67 Интересно было бы также изучить длину пауз подобного рода в зависимости от социальных отношений говорящих (симметричность/асимметричность ролей). Возможно ли, что в общении родственников, в диалогах между мужем и женой или между близкими друзьями пауза в меньшей степени вынуждает говорящих продолжать диалог «из вежливости»? И наоборот, в ситуации неблизких, официальных, отношений собеседники должны либо говорить, либо завершить разговор, чтобы не занимать время собеседника.
68 В остальных случаях диалог между говорящими в асимметричных социальных ролях строится в основном из смежных пар (вопрос – ответ, приветствие – прощание):
  1. Ж1: а ей сколько лет?
69 *П (1337 мс)
70 И38: ну так / помоложе нас может // ну / ну лет сорок-то есть //
71
  1. Ж1: а он (э-э) местный или приезжий?
72 *П (1269 мс)
73 И115: наверно местный //
74 И115 у вас дача да / Владимир Иванович?
75 М1: а?
76 *П (380 мс)
77 И115: дача?
78 *П (326 мс)
79 М1: ну / участок там такой //
80 Интересно, что подобным образом построен и диалог «поколений»: диалог И1, которая выступает в роли внучки (с бабушкой Ж1), сильно отличается от выстраивания ее беседы при общении с другом (М1), ср.:
  1. Ж1: а чего / они вчера грелись? или просто журчали? (о батареях и состоянии стен в квартире)
81 И1: журчали //
82 *П (700 мс)
83 Ж1: да / они все холодные //
84 *П (130 мс)
85 И1: ну и ладно // и хорошо / потому что тепло //
86 И1: ну я не знаю / что такое большая дырка // в таком-то вот случае //
87 Ж1: дырка же там вот такая // большая она // я не считаю / что она маленькая // вот такая дырка //
88 Диалог, который разворачивается между друзьями, выстроен иначе. Становятся заметны не смежные пары, а совместное построение высказываний и смысловое дополнение друг друга, без передачи очереди, без перебивов, ср.:
  1. И1: она привозила с собой этого немца / который вот явный немец / а косил под русского Ваньку // ему там первые два дня было запрещено говорить // (смеется) потом он ...
89 М1: под дурачка косил?
90 И1: (смеется) он был / (смеется) первым парнем на деревне // там к сему / к нему все девки ... к нему все девки приставали //
91 М1:пока не проговорился //
92
  1. И1: полностью отработанные ступени / с токсичным топливом / и с таким вообще ядовитым ...
93
94 И1: причём они наверное даже и не подозревали / что это такое на них падает //
95 Интересно, что в рамках исследуемого материала только между говорящими, выступающими в симметричных социальных ролях (когда говорящие равны по статусу: друзья, муж и жена, коллеги-приятели и др.), удалось обнаружить смены тем внутри диалога.
96 Так, в одном из эпизодов информант И115 инициирует начало шести тем, еще 12 тем инициирует его жена. И38 в роли мужа менее активен.
97 И1 в разговоре с бабушкой только один раз начинает новую тему, а общаясь с другом, – 13 раз, но при этом не удалось обнаружить ни одного случая, когда И1 выступала, например, в роли пациентки в кабинете зубного врача.
98 Еще одним способом передачи в диалоге очереди между говорящими, которые находятся в симметричных отношениях, является смех. По данным исследований речи как социального взаимодействия, в большинстве случаев смех не является «ответом на юмор, он в большей степени сопровождает разговор, нежели выступает реакцией на смешные высказывания. В ряде случаев смех вообще относился к иным коммуникативным стратегиям, скажем, к вежливости или поддержанию социальности» [Турчик 2010: 24].
99 Речь идет именно о тех случаях, когда смех является не только реакцией на шутку, но может служить моментом для начала реплики нового говорящего – точкой перехода:
  1. И38: (начало новой темы) ну я позвонил ему // (э-э) у Саши живёт // два дня // (смеется) //
100 *П (1137 мс)
101 Ж1: я понимаю он же забрал шмотки вчера //
102
  1. И1: (смеется) он был / (смеется) первым парнем на деревне // там к сему / к нему все девки ... к нему все девки приставали //
103 М1: пока не проговорился / да ? по-немецки // пока молчал //
104 И1: угу //
105 *П (200 мс)
106 М1: (смеется) (1380 мс)
107 *П (429)
108 И1: потом как начал ругаться с утра // (смеется)
109 Или для смены темы:
  1. Ж1 (жена И115): просто перед ... перед магазином желательно бы умыться (смеется) //
110 *П (10204)
111 Ж1: Ольга смотрела прогноз // говорит это вся неделя // вроде как солнышко //
112 Либо обозначать момент самовыбора:
  1. И38:ей прямо в магазине стало худо //
113 *П (4466 мс)
114 Ж1: (смеется) / наши бы сказали / нет полиса (смеется) и п****й отсюда //
115 В примере (19) обращает на себя внимание очень долгая пауза (4466 мс), после которой начинает говорить жена информанта. Такие паузы обычно обозначают отказ от очереди. В таком случае говорящему часто приходится продолжать предыдущую тему, пока не появится возможность передать очередь либо пока собеседник сам не выберет для себя релевантное место, ср.:
  1. Ж1 (жена И115): мы же ещё курицу по-моему покупали в начале //
116 *П (840 мс)
117 мы ж её готовили не готовили?
118 *П (391 мс)
119 я эти / желудочки ещё ...
120 *П (2247 мс)
121 желудочки приготовила //
122 *П (2149 мс)
123 посмотрю //
124 В следующем примере (21) обращает на себя внимание не только вынужденное удержание очереди в диалоге, но и конечное решение говорящего вернуться к предыдущей теме, чтобы возобновить коммуникацию:
  1. И38: у меня телефон сел // *П (1360 мс) сказал что нет //
125 *П (2455 мс)
126 ну сел вдруг //
127 *П (510 мс)
128 то есть не ... не вдруг конечно / то что просто мне много говорить пришлось перед этим //
129 *П (4890 мс)
130 сел и сел // потом я ему позвонил / он трубку не берёт // ну ...
131 *П (833 мс)
132 в общем .. . *П (782 мс)
133 какие-то есть же со... с... собачья жизнь (э) достаточно интенсивная // возвращение к предыдущей теме диалога.
134 В основном же слушающий поддерживает контакт с говорящим за счет определенных сигналов: с помощью единиц типа да или разговорного угу, которые сопровождают реплики говорящего, но не являются перебивом или стремлением перенять очередь. Это лишь сигнал того, что код воспринят и контакт не нарушен. Работает этот механизм вне зависимости от социальной роли, ср.:
  1. И38: нет / она ... она сказала повесишь на шею диктофончик // во-первых он на шею не вешается //
135 Ж1: угу //
136 И38 выступает в роли мужа (информант комментирует особенности записи «одного речевого дня»);
137
  1. Ж1: вот такие штаны ... вот такие штаны / только без вот этой пурги /
138 И38: угу //
139 Ж1: с накладкой //
140 И38 выступает в роли работника службы сервиса (собеседники обсуждают пошив гидрокостюма);
141
  1. М1: но если ... если им рапорта не подпишут / тогда я вас отпущу одного // там прорепетируете //
142 И15: (перебивая) вот // угу //
143 – курсант с командиром (об увольнении).
144 Но от таких случаев нужно отличать реплики, которые можно назвать «дежурными», что особенно часто встречается при общении мужа с женой:
  1. Ж1: у меня что-то от тёмного хлеба изжога //
145 *П (3739 мс)
146 И115: да?
147 *П (228 мс)
148 Ж1: угу //
149 *П (3274 мс)
150 И115: ну надо переходить на белый //
151 Жена Ж1 довольно быстро реагирует на встречный вопрос, зато муж эту тему, судя по длительности паузы (3274 мс), продолжать не хотел, но был вынужден.
152
  1. Ж1: вот как самые там красивые собаки // да? вот эти их конкурсы / выставляют собак //
153 (Ж1 и И38 говорят одновременно)
154 И38: угу //
155 Ж1: на самую страшную собаку //
156 *П (1883 мс)
157 Ж1: ну вот // то есть ...
158 *П (546 мс)
159 Ж1: представляешь?
160 Ж1: то есть ...
161 *П (349 мс)
162 И38: ну раскрученная тема / да //
163 Жена информанта И38 вынуждена держать очередь у себя, о чем говорят длительные паузы, помимо этого, она прибегает к использованию контактного глагола представляешь, функция которого – привлечь внимание. В результате она добивается от мужа-собеседника абсолютно безучастной реакции.
164 Таким образом, можно отметить разнообразие способов передачи очереди в случае близких симметричных отношений между говорящими:
  1. смежные пары: вопрос – ответ;
  2. пауза;
  3. смех;
  4. маркирование окончания мысли.
165 В то время как в случаях асимметричных отношений: клиент – служба сервиса, учитель – ученик, командир – курсант – диалог выстраивается за счет поддержания одной ведущей темы, с использованием смежных пар. Передача очереди осуществляется с редкими перебивами, которые становятся возможны, когда говорящий с более высоким статусом в асимметричных отношениях решает не ждать точки перехода очереди.
166 Подобного рода исследования позволяют нам заглянуть «за кулисы» производства речи. Спонтанная речь производится на уровне автоматизма. Но если зафиксировать ее, поймать в момент ее реализации и рассмотреть с точки зрения структурной организации, то можно лучше понять, как это «работает». Такой анализ поможет нам научиться более сознательно подходить к выбору модели речевого и социального поведения, что, в свою очередь, будет способствовать повышению уровня речевой компетентности.

Библиография

1. Баранов A. Н., Крейдлин Г. Е. Иллокутивное вынуждение в структуре диалога // Вопросы языкознания. 1992. № 2. С. 84–99.

2. Белл Р. Т. Социолингвистика. Цели, методы и проблемы. М.: Международные отношения, 1980. 320 с.

3. Богданова-Бегларян Н. В., Асиновский А. С., Блинова О. В., Маркасова Е. В., Рыко А. И., Шерстинова Т. Ю. Звуковой корпус русского языка: новая методология анализа устной речи // Язык и метод: Русский язык в лингвистических исследованиях XXI века. Вып. 2 / Ред. Д. Шумска, К. Озга. Kraków: Wydawnictwo Uniwersytetu Jagiellońskiego, 2015. С. 357–372.

4. Богданова-Бегларян Н. В., Шерстинова Т. Ю., Блинова О. В., Мартыненко Г. Я. Корпус «Один речевой день» в исследованиях социолингвистической вариативности русской разговорной речи // Анализ разговорной русской речи (АР3-2017): Труды седьмого междисциплинарного семинара / Науч. ред. Д. А. Кочаров, П. А. Скрелин. СПб.: Политехника-принт, 2017. С. 14–20.

5. Звуковой корпус как материал для анализа русской речи: коллективная монография. Часть 1. Чтение. Пересказ. Описание / Отв. ред. Н. В. Богданова-Бегларян. СПб.: Филологический ф-т СПбГУ, 2013. 532 с.

6. Кибрик А. А. Анализ дискурса в когнитивной перспективе. Автореф. дис. … докт. филол. наук. М., 2003. 90 с.

7. Кон И. С. Социология личности. М.: Политиздат, 1967. 383 с.

8. Крысин Л. П. Русское слово, свое и чужое: Исследования по современному русскому языку и социолингвистике. М.: Языки славянской культуры, 2004. 888 с.

9. Плунгян В. А. Зачем нужен Национальный корпус русского языка: Неформальное введение // Национальный корпус русского языка: 2003–2005. М.: Индрик, 2005. С. 6–20.

10. Русский язык повседневного общения: особенности функционирования в разных социальных группах. Коллективная монография / Отв. ред. Н. В. Богданова-Бегларян. СПб.: ЛАЙКА, 2016. 244 с.

11. Сакс Х., Джефферсон Г., Щеглофф Э. А. Простейшая систематика организации очередности в разговоре // Социологический журнал. 2015. Т. 14. № 1. С. 142–202.

12. Турчик А. В. Конверсационный анализ смеха в речевом взаимодействии: случай конструирования оценок власти // Социологический журнал. 2010. № 1. С. 21–36.

13. Asinovsky А., Bogdanova N., Rusakova М., Ryko A., Stepanova S., Sherstinova T. The ORD Speech corpus of Russian everyday communication “One Speaker's Day”: Creation principles and annotation // Matoušek V., Mautner P. (eds.). TSD 2009. LNAI, vol. 5729. Springer, Berlin-Heidelberg, 2009, pp. 250–257.

14. Bogdanova-Beglarian N., Sherstinova T., Blinova O., Martynenko G. Linguistic features and sociolinguistic variability in everyday spoken Russian // SPECOM 2017. Lecture notes in artificial intelligence, LNAI, vol. 10458. Springer, Switzerland, 2017, pp. 503–511.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести