Везде
Interpretation of Religious Vocabulary Units in the General Explanatory Dictionary of the Russian Language
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Interpretation of Religious Vocabulary Units in the General Explanatory Dictionary of the Russian Language
Annotation
PII
S013161170012132-4-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Alexey E. Tsumarev 
Affiliation: Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 5
Pages
70-84
Abstract

The article analyzes way semantics of religious lexical units are described in the general explanatory dictionaries of the Russian standard language, published in the beginning of the 20th century. We make a comparison of the information in the dictionaries and the information from previous linguistic dictionaries and with data from encyclopedic sources. The article specifies the main characteristics of religious vocabulary units that determine the peculiarities of their semantic (the sacred nature of many designated concepts, which requires a correct theological approach; the essential role of encyclopedic information in the description of religious lexemes (this information is included in the interpretation zone); the relationship between “non-religious” and “religious” meanings of a commonly used words). The article discusses the difficulties of lexicographic presentation of the semantics of this lexicon, their main reasons (the complexity of the designated concept, its historical and confessional variability, etc.). The problem of reflection in the interpretation of the authors’ worldview is touched upon (see the words причащение ‘communion’ and причастие ‘the Blessed Sacrament’). The article describes cases, where the meaning of the word is changed (духовенство ‘clergy’, сорокоуст ‘forty day’s temple prayer for the living and the dead’), as well as lexical archaization (дьячок, пономарь ‘sexton’). The paper presents us with the examples of erroneous, inaccurate or incomplete dictionary representation of the word meanings of the sphere “Religion and Church” (see ектения ‘litany’, епитрахиль ‘stole’, прошение ‘petition to God’, список ‘handwritten repetition of an ancient text, icon’). The article emphasizes the need for a more attentive lexicographers’ attention to the analyzed group of vocabulary. At the end of the publication there is a dictionary entry “Clergy” from the “Academic dictionary of Russian language” (this dictionary is being developed at V. V. Vinogradov Russian language Institute of the Russian Academy of Sciences).

Keywords
modern Russian standard language, religious vocabulary, lexical semantics, explanatory dictionary, interpretation, encyclopedic information
Received
24.12.2020
Date of publication
25.12.2020
Number of purchasers
4
Views
82
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf Download JATS
1 Настоящая статья посвящена религиозной лексике, которая не имеет узкоспециального характера и включается в общие толковые словари русского языка, содержащие комплексное описание слов и фразеологизмов общелитературного языка и предназначенные для самого широкого круга читателей. В центре внимания будут вопросы толкования единиц этой лексики в толковом словаре (а также в лингвистических словарях, близких по жанру, и – для сверки – в словарях энциклопедических)1.
1. За пределами обсуждения остается практика объяснения значений устойчивых сочетаний, большинство из которых – составные термины. По традиции одни из сочетаний получают развернутое толкование в специально отведенной зоне словарной статьи (обычно за знаком ◊); другие, приводимые в зоне иллюстраций, – краткие пояснения в скобках, так называемые подтолкования. Скажем, в статье «Водосвятие» [Шведова (ред.) 2007] предусмотрены следующие примеры с подтолкованиями: Великое водосвятие (на Крещение). Малое водосвятие (в день храмового праздника или в какой-н. другой день).
2 Предполагается затронуть следующие вопросы: 1) основные характеристики единиц религиозной лексики, определяющие специфику их семантического описания, 2) отражение в толковании мировоззренческой установки авторов словаря, 3) дефекты толкования (фактические ошибки, неточности, неполнота описания) и их устранение, 4) включение в общий толковый словарь ранее не учтенных словозначений сферы «Религия и церковь».
3 1. Г. Н. Скляревская отмечает такие особенности религиозной лексики: «Во-первых, чрезвычайно трудны определения и дефиниции слов, относящихся к Богу и божественным сферам, поскольку человеческий язык в сути своей ориентирован на земное, а не на небесное, божественное. Во-вторых, – и это особенно важно учитывать – необходима абсолютная точность дефиниции каждого слова, точность, не допускающая употребления синонимов и близкозначных слов, поскольку замена богословского термина синонимом может привести не просто к лексикографической ошибке, а к ереси» [Скляревская 2012: 39]. Для автора общего толкового словаря задача нередко оказывается особенно сложной, трудноразрешимой: он должен представить читателю не только точное, но и доступное, «адаптированное» объяснение значения слова (упрощая, не исказить).
4 Еще одна характеристика семантизации религиозных слов заключается в том, что во многих случаях их описание «неизбежно включает в себя элементы энциклопедизма и представляет не только толкование значения, но сведения о называемом понятии» [Шведова (ред.) 2003: 315–316].
5 Трудности, связанные с энциклопедической составляющей толкования, как правило, обусловлены сложностью обозначаемого словом понятия, его исторической изменчивостью, конфессиональной вариативностью; заметными бывают различия в интерпретации того или иного понятия и в речевой практике представителей одного вероисповедания; существенной может быть разница между специальным и обиходным употреблением.
6 Примечательны различия в понимании общеупотребительного термина духовенство, значение которого объясняется толковыми словарями ХХ – начала XXI в. обычно в краткой форме и предельно широко: ‘служители религиозного культа’ [Ушаков (ред.) 1935–1940], [Кузнецов (ред.) 2008] (культ здесь – ‘служение (поклонение) божеству’). Оценивая это выражение-клише как средство толкования, нужно учесть, что к «служителям культа» принадлежат и весталки, и шаманы и под., которых, однако, трудно отнести к духовенству, духовным лицам.
7 Исключение в общем ряду составляет развернутое толкование ‘В монотеистических религиях: лица, отправляющие религиозные, церковные обряды, служители церкви’ [Шведова (ред.) 2002]. Использование перед толкованием ограничительной энциклопедической ремарки «В монотеистических религиях» порождает при этом вопрос об отнесении к духовенству, например, буддийских лам (говорить о монотеизме в этом случае не приходится).
8 Применительно к православию обращает на себя внимание наличие двух трактовок понятия «духовенство» в авторитетных церковных источниках. Согласно «Православной энциклопедии», «к духовенству принадлежат священнослужители и церковнослужители (клирики)» (то же понимание содержится и в «Большой российской энциклопедии»). В другом официальном церковном справочнике, однако, сказано: «Духовенство – священнослужители...», «...духовенство... составляет три чина: епископство (архиерейство), священство (иерейство) и диаконство» [Марк (Головков) 2007: 125]. Последнее определение, очевидно, не предполагает включения в объем понятия «духовенство» церковнослужителей, т. е. лиц, не облеченных священным саном (алтарников, псаломщиков и т. д.).
9 Определение, предлагаемое в «Православной энциклопедии», исторически легко объяснимо: толковые словари XIX в. истолковывают духовенство одинаково – как ‘сословие священно- и церковнослужителей’ (см., например, «Словарь церковнославянского и русского языка» 1847 г.). Однако такое толкование, отвечавшее сословной структуре общества в дореволюционной России, не соответствует современному речевому узусу (общепринятому употреблению), который отражен лингвистическими словарями начала XXI в. В словаре [Скляревская 2016] духовенство – ‘то же, что священнослужители’2). В «Активном словаре русского языка» под ред. Ю. Д. Апресяна духовенство определяется как ‘социальная группа, состоящая из священнослужителей, или сами священнослужители’ [Апресян (ред.) 2017, т. 3: 295].
2. Заметим, что с этим, однако, не согласуется упоминание слова духовенство в качестве синонима к слову клир (в первом значении): «КЛИР. 1. Совокупность всех священнослужителей и церковнослужителей; духовенство. 2. Состав священнослужителей и церковнослужителей одной церкви; причт». Касаясь вопроса о многозначности слова клир, полезно привести также следующее примечание: «Под клиром принято понимать всех представителей духовенства, кроме епископов (в современном словоупотреблении понятие «клир» может включать в себя также епископов)» [Иларион (Алфеев) 2017: 91–92, сноска 66]. В энциклопедии [Молотков 2008] у этого слова, по существу, выделены три значения: ‘всё духовенство’, ‘духовенство за исключением архиереев’, ‘причт церковный (священно- и церковнослужители одного храма)’. Кроме того, у этого слова отмечается значение ‘церковный хор’ (ср. клирос), например, в [Кузнецов (ред.) 2008]. Изменение лексического значения (в том числе у наименований духовных лиц), расширение его границ иногда отмечаются автором словаря в толковании (с помощью указателей «первоначально», «вообще» и др.), например: ПРИЧТ... Служители и певчие в православном храме [первонач. исключая священника] [Шведова (ред.) 2002] (не приведенный здесь вариант причет также нормативен).
10 Полезно, как кажется, привлечь и зарубежный словарный опыт: так, эквивалентная английская лексема clergy имеет в [Cambridge 2011] толкование ‘priests or religious leaders’ (‘священнослужители или духовные лидеры’).
11 Сводя воедино лингвистические и энциклопедические данные, можно сказать, что в толковании духовенства должна быть отражена применимость этого понятия в первую очередь к христианству и к священнослужителям, а также традиция причисления к духовенству ряда лиц, осуществляющих иную (не священнослужительскую) социально значимую религиозную деятельность (см. богословы (улемы) в исламе, раввины в иудаизме и др.).
12 Наконец, назовем следующее свойство анализируемой лексики: религиозные понятия выражаются в виде «особых значений общеупотребительных слов. Например: спасение – ‘в религии: выполнение религиозных предписаний как путь к искуплению грехов’» [Шведова (ред.) 2003]. Представляется, что многочисленные факты взаимосвязи «нерелигиозных» и «религиозных» значений одного слова существенны не только сами по себе, но и при верификации выдвинутого в науке положения («теоретического постулата»), гласящего, что «о языке религиозной сферы нельзя говорить как о подсистеме, подъязыке, форме существования национального языка, как о стиле или социолекте. Этот особый, в структурном и функциональном отношении уникальный тип языка существует рядом с секулярным языком, не является его составляющей, в синхронии не смешивается с ним и воспринимается как второй язык», т. е. имеет место диглоссия [Скляревская 2018: 90].
13 Интересны случаи, когда то или другое религиозное словоупотребление не выходит за пределы «светского» значения (значения, не принадлежащего безраздельно религиозной сфере), а вместе с тем примеры такого употребления (типичной сочетаемости) являются важным компонентом иллюстративной зоны словарной статьи (обычно это касается слов, которые имеют пометы книжн. – книжное, высок. – высокое, устар. – устарелое). Например: СОНМ... Книжн. Большое количество, множество кого-, чего-л. С. ангелов. Сонмы мучеников за веру. Причислить к сонму кого-л. (счесть кем-л., причислить к кому-л.) [Кузнецов (ред.) 2008]. Неслучайно, что это слово с неспецифической семантикой (ср. сонм поклонников, сонм воспоминаний) включено в словник специализированного словаря [Скляревская 2016].
14 2. В ряде лингвистических работ ([Купина 1995], [Петрова 2015] и др.) было тщательно изучено воздействие советской, атеистической государственной идеологии на презентацию лексики религиозной семантики в толковых словарях. В исследованиях приводятся различные примеры постсоветской деидеологизации толкований. Так, если в словаре [Ушаков (ред.) 1935–1940] крещёный истолковывался как ‘подвергшийся обряду крещения’, то в словаре [Шведова (ред.) 2007] используется толкование ‘принявший обряд крещения’, т. е. устраняется сема ‘принуждение’.
15 В диссертации [Михайлова 2004] подробно рассматриваются различные пути освобождения словарных статей от идеологического груза: возвращение «генетически первичного значения на его место» (в начало статьи), увеличение количества лексико-семантических вариантов, относящихся к религиозной сфере, обогащение толкования за счет включения в него дополнительных семантических признаков и т. д.
16 Вместе с тем мировоззрение авторов современных толковых словарей, принятая ими по отношению к пласту религиозной лексики установка, как свидетельствует анализ, так или иначе отражается в толкованиях соответствующих единиц. Сопоставим толкования слов причащение и причастие, предложенные читателю словарями XX – начала XXI в.
17 (а) ПРИЧАЩЕ́́НИЕ... Один из обрядов (т. наз. таинств) христианской церкви – питье верующими церковного вина с кусочками просфоры или облатками; ПРИЧА́СТИЕ²... 1. Вино и хлеб, употр. при причащении. 2. То же, что причащение (разг.) [Ушаков (ред.) 1939–1940].
18 (б) ПРИЧАЩЕ́НИЕ... Христианское таинство принятия причастия² (во 2 знач.); ПРИЧА́СТИЕ²... 1. То же, что причащение. 2. Символизирующее кровь и тело Иисуса Христа вино в чаше с кусочками просвиры, принимаемые верующими во время церковного обряда причащения [Шведова (ред.) 2007].
19 (в) ПРИЧАЩЕ́НИЕ... Одно из семи таинств христианской церкви, состоящее в том, что верующие вкушают освящённые хлеб и вино, в которых воплощены тело и кровь Иисуса Христа, и тем самым приобщаются к нему; евхаристия. Совершить обряд причащения; 2. ПРИЧА́СТИЕ... 1. = Причащение. Обряд причастия. 2. Пресный хлеб и вино, олицетворяющие тело и кровь Иисуса Христа, используемые во время причащения [Кузнецов (ред.) 2008].
20 (г) ПРИЧАЩЕ́НИЕ... Центральное христианское таинство, включающее в себя пресуществление (превращение) во время евхаристического канона силою Святого Духа хлеба и вина в Тело и Кровь Христовы, т. е. в Святые Дары, а ткж. преподание (раздачу) Святых Даров в конце литургии верующим, к-рые, съедая их, становятся в результате участниками божеского естества; ПРИЧА́СТИЕ¹... 1.0. То же, что причащение. 1.1. Святые Дары, т. е. Тело и Кровь Христовы, принимаемые верующими под видом хлеба и вина в таинстве причащения [Морковкин и др. 2016].
21 Не заостряя внимания на всех отличительных сторонах приведенных толкований, укажем на следующие факты.
22 Во-первых, для разъяснения значения лексемы причащение в качестве родового слова используется либо таинство, либо обряд. Для авторов словаря советской эпохи причащение не могло быть ничем иным как обрядом (например, в [Ушаков (ред.) 1935–1940] слово таинство приводится в скобках, с «идеологическим маркером» так называемое). Для авторов словарей послесоветского времени причащение – это таинство (в [Морковкин и др. 2016] – «центральное»), но одновременно с этим восприятие причащения как обряда в двух из четырех рассмотренных словарей закрепляется в статье «Причастие²» (в составе толкования или в зоне речений); кроме того, в перечисленных современных словарях само слово таинство толкуется как разновидность обряда (например, ‘в христианстве: церковный обряд, предназначенный для приобщения верующего к божественной благодати’ [Шведова (ред.) 2007]), за исключением словаря [Морковкин и др. 2016], в котором таинство определяется как ‘установленное самим Иисусом Христом священное действие, с помощью которого верующим невидимым, таинственным образом сообщается благодать (т. е. спасительная сила) Божия’ (словарная статья «Обряд» в этом словаре отсутствует).
23 Во-вторых, сами Святые Дары предстают в толкованиях либо как «вино и хлеб», либо как символ (‘условный знак’), воплощение (‘форма выражения’) или олицетворение (‘изображение’) «тела и крови» Иисуса Христа, либо как Его Тело и Кровь3.
3. «Предельный реализм» причащения, в который верят христиане, заключается в том, что Богочеловек Иисус Христос «дал людям не хлеб и вино, а Себя Самого в виде хлеба и вина», «...все предлагали людям свое учение. Христос же предложил Самого Себя» (Г. П. Чистяков. Над строками Нового Завета).
24 В-третьих, важно отметить, с помощью каких глаголов описывается совершаемое верующими действие: пить, принимать, вкушать, съедать. Глагол пить служит десакрализации религиозного действия и дает неточную картину происходящего: верующие миряне получают из рук священнослужителя частицу просфоры, пропитанную вином (это видимая сторона таинства). В словаре [Кузнецов (ред.) 2008] используется стилистически окрашенное слово вкушать, сопровождаемое в словарях такими пометами, как книжн., высок., устар. (в лексикографии для толкования в обычном случае рекомендуется использовать стилистически нейтральную лексику).
25 В-четвертых, примечательна попытка авторов объяснительного словаря [Морковкин и др. 2016] воспользоваться для истолкования значения слова причащение приемом введения в толкование точного, специального богословского термина пресуществление, с его разъяснением в скобках.
26 Обобщая разговор о мировоззренческом аспекте толкования, можно напомнить, что, когда от лексикографа требуется соблюдение мировоззренческого нейтралитета, на помощь могут прийти такие обороты, как, например, ‘согласно христианскому вероучению...’, и т. п.
27 3. При знакомстве со словарными статьями, представляющими описание словозначений с религиозной семантикой, обнаруживаются ошибки и разного рода неточности, требующие исправления.
28 Прямую, фактическую ошибку содержит, например, следующее описание (в цитатах шрифтовое выделение наше. – А. Ц.):
29 ЕПИТРАХИ́ЛЬ... Часть обрядового облачения священника православной церкви в виде длинной полосы ткани с крестами, надеваемой на шею и свешивающейся спереди и сзади [Кузнецов (ред.) 2008]. Правильное толкование: «элемент богослужебного облачения пресвитера и архиерея: длинная лента, огибающая шею и обоими концами спускающаяся на грудь; соприкасающиеся края двух концов ленты скреплены пуговицами»4 [Людоговский 2017: 70].
4. Последняя деталь (о скрепленных краях) неслучайна: она важна для различения православной епитрахили и католической сто́лы.
30 В лингвистических работах неоднократно отмечалось широкое использование пометы устар. как одного из средств идеологического смещения религиозной лексики на языковую периферию (например, в [Емельянова 2012]). Любопытно, что в изученном материале встретилось несколько обратных случаев, когда отсутствие необходимой хронологической пометы придает словарному описанию анахронический характер – выдает устаревшее слово за нейтральное. Так, не вполне корректны без пометы ист. (историзм) или компонента «прежнее название...» следующие определения слова дьячок: ‘то же, что псаломщик’ [Шведова (ред.) 2002]; ‘в православной церкви: низший служитель, псаломщик’ [Шведова (ред.) 2007]. Сравним: «ДЬЯЧОК – старинное, вышедшее из употребления название псаломщика» [Мень 1991: 177].
31 Аналогичная ситуация со словом пономарь, которое дается в толковых словарях без хронологической пометы, тогда как в специальном источнике говорится: «Должность пономаря упразднена в Русской Церкви в XIX веке, его функции в настоящее время до некоторой степени исполняют алтарники (общепринятое к концу XX в. именование мужчин-мирян, помогающих священнослужителям в алтаре)» [Марк (Головко) 2007: 154].
32 В связи с изменением практики словоупотребления также, по-видимому, уже нуждается в уточнении традиционная семантическая характеристика слова сорокоуст: ‘в православной церкви: чтение молитв об умершем в течение сорока дней после смерти’ [Кузнецов (ред.) 2008]. В словаре [Скляревская 2016] близкое толкование снабжено комментарием: «В современной церковной практике сорокоустом называют также сорокадневную молитву о здравии». Приведем различные современные тексты: Накануне трансплантации мама заказала в трех церквях сорокоуст за здравие сына («Комсомольская правда», 11 дек. 2006); – Записываются имена жертвователей [на строительство нового собора], за этих людей совершается сорокоуст (из интервью с митр. Пензенским Вениамином, 17 апр. 2013 г., www.patriarchia.ru ).
33 В корректировке может нуждаться словарное представление, конечно, не только христианской лексики. Так, в научной литературе обсуждаются случаи ошибочного или недостаточно точного, полного описания лексики ислама. В частности, указывается на некорректность истолкования экзотизма дервиш при помощи слова монах, поскольку «в исламе отсутствует институт монашества»; неверно отождествление в толковых словарях понятий «газават» и «джихад», т. к. «газават имеет в исламе лишь значение ‘священная война’, а слово джихад имеет значения ‘священная война против неверных’ и ‘внутренняя борьба человека со своими пороками’» [Рагасова 2017: 220].
34 4. Наконец, коснемся задачи отражения не зафиксированных толковыми словарями значений из области «Религия и церковь».
35 В ряде случаев словарные статьи общего толкового словаря полезно пополнить некоторыми отмеченными в специализированных словарях значениями, поскольку их употребление выходит за рамки узкоспециальной сферы функционирования (при сохранении ими терминологической окраски необходимо использовать ограничительную помету: общую – спец. ‘специальное’ или частную – иск. ‘термин искусства’ и т. п.). Обратимся к примерам.
36 Принятое в толковых словарях объяснение одного из значений слова список таково (с небольшими вариациями): «1. Воспроизведенный с оригинала текст, рукописная копия» [Шведова (ред.) 2007] (ср.: список жития). Наряду с этим известно, что списком называется также повторение почитаемого иконописного образа, поэтому семантическое описание должно охватывать область не только литературного, но и художественного творчества (не следует забывать, что иконопись представляет собой актуальное направление искусства). Причем важно подчеркнуть, что списки (ни литературные, ни иконописные), строго говоря, не являются копиями – ‘точно соответствующими подлиннику воспроизведениями чего-л.’ [Кузнецов (ред.) 2008]. Так, в отношении икон специалист пишет: «До XVI в. иконы списывались, но не копировались: если взять списки, например, с икон Владимирской Богоматери или святого Николая, самого почитаемого на Руси святого, – двух одинаковых вы не найдете» (Архим. Зинон (Теодор). Беседы иконописца).
37 Дадим еще один пример. Богослужебный термин ектения получил в словаре [Шведова (ред.) 2007] такое толкование: ‘молитвенные прошения, одно за другим произносимые дьяконом или священником при богослужении от имени верующих’. Если слово прошение использовано (в роли опорного) в толковании, то хорошо было бы отразить его церковное значение в словарной статье «Прошение». Однако эта статья имеет следующий вид: ПРОШЕ́НИЕ... (устар.). Письменное ходатайство.
38 Церковное значение не упоминается, и слово представлено только как архаизм.
39 Все приведенные в нашей статье примеры небезупречного семантического описания единиц религиозной лексики (число подобных примеров может быть увеличено) свидетельствуют, что эта лексика по-прежнему нуждается в более внимательном отношении лексикографа: встречаются неоправданные разноречия между словарями, несогласованность словарных статей в одном словаре, несоответствие толкования описываемой реалии живому общелитературному узусу.
40 Толкование каждого словозначения, относящегося к сфере религии и церкви, должно сопровождаться тщательно подобранными (доказательными и показательными) речениями (типичными словосочетаниями) и цитатами: «иллюстративные примеры должны содействовать более полному раскрытию значения» [Инструкция 1953: 67].
41 Задача более точного и полного описания религиозной лексики в числе других задач ставится авторами разрабатываемого в Институте русского языка им. В. В. Виноградова РАН «Академического толкового словаря русского языка» [Крысин (ред.) 2016]. Далее приводится словарная статья «Духовенство», предназначенная для очередного, третьего тома словаря5.
5. В основе этого словаря лежит четырехтомный словарь [Евгеньева (ред.) 1981–1984], или, иначе, Малый академический словарь. В новом словаре сохранена традиция выделения оттенков значений (после знака ||), т. е. «более тонких и детальных смысловых делений внутри значения» [Инструкция 1953: 31]. Предложенная вниманию читателя словарная статья «Духовенство» подготовлена автором данной публикации, членом коллектива словаря [Крысин (ред.) 2016].
42 ДУХОВЕНСТВО, а, ср., собир. Священнослужители в христианстве и других религиях; лица, осуществляющие духовное руководство членами религиозного сообщества6. Православное духовенство. Католическое духовенство. Мусульманское духовенство. Иудейское духовенство. Буддийское духовенство. Высшее духовенство. Сельское духовенство. Духовенство монастыря. Самые знатные лица Самарканда – главный судья (кади), глава духовенства шейх-уль-ислам и старейшие хранители мечетей – имамы – устроили ночное совещание, решив покорно сдаться [монголам]. В. Ян. Чингиз-хан. Будущий владыка был однажды приглашен на престольный праздник в собор, куда прибыло духовенство из разных епархий. У престола все должны вставать «по старшинству» – архимандриты, протоиереи, священники. Архим. Августин (Никитин). Митрополит глазами иподиакона. || Ист. На Руси и в дореволюционной России: священнослужители и церковнослужители как представители духовного сословия. Приглашено уже духовенство, то есть соборный протоиерей с причетом ---, чтобы освятить обновленное жилище. Т. Шевченко. Близнецы. В родне этого купца было духовенство: священники, дьяконы, дьячки. Г. Успенский. Новые времена.
6. В большом толковом или специализированном словаре это толкование может быть расширено за счет компонента ‘сведущие в решении вопросов, связанных с вероучением и соблюдением религиозных норм’.
43 ◊ Белое духовенство см. белый. Черное духовенство см. черный.

References

1. Apresyan Yu. D. (еd.). Aktivnyi slovar’ russkogo yazyka [Active dictionary of Russian]. Vol. 3: D–Z. Moscow, Saint Petersburg, Nestor-Istoriya Publ., 2017. 768 p.

2. Cambridge leaner’s dictionary. English – Russian. Cambridge: Cambridge University Press, 2011. 1066 p.

3. Evgen’eva A. P. (ed.). Slovar’ russkogo yazyka [The dictionary of the Russian language]. Evgen’eva A. P. (ed.). Vol. 1–4. Moscow, Russkii Yazyk. Poligrafresursy Publ.,1981–1984.

4. Hilarion (Alfeyev), mitr. Volokolamskiy. Katekhizis. Kratkii putevoditel' po pravoslavnoi vere [Catechism. A short guide to the Orthodox faith]. Moscow, Poznanie Publ., 2017. 256 p.

5. Instruktsiya dlya sostavleniya “Slovarya sovremennogo russkogo yazyka” (v trekh tomakh) [Instructions for compiling the dictionary of Modern Russian (in three volumes)]. Moscow, Institute of Linguistics of the USSR Academy of Sciences, 1953. 94 p.

6. Krysin L. P. (ed.). Akademicheskii tolkovyi slovar’ russkogo yazyka [Academic explanatory dictionary of the Russian language]. Vol. 1: A – Vilyat’; Vol. 2: Vina – Gyaur. Moscow, Yazyki Slavyanskih Kul’tur Publ., 2016. 672 p.; 680 p.

7. Kupina N. A. Totalitarnyi yazyk: Slovar' i rechevye reaktsii [Totalitarian language: Dictionary and speech reactions]. Yekaterinburg; Perm: Ural University Publ., 1995. 144 p.

8. Kuznetsov S. A. (ed.). Bol’shoi tolkovyi slovar’ russkogo yazyka [The great explanatory dictionary of the Russian language]. St. Petersburg, Norint Publ., 2008. 1536 p.

9. Lyudogovsky F., priest. Tserkovnoslavyanskii slovarik. Tret'ya stupen': bogosluzhenie [Church Slavonic dictionary. The third stage: Worship]. Moscow, Nikea Publ., 2017. 160 p.

10. Mark (Golovkov), bishop of Egorievsk. Tserkovnyi protocol [Church protocol]. Moscow, Publishing Council of the Russian Orthodox Church, 2007. 184 p.

11. Menʼ A., protopriest. Pravoslavnoe bogosluzhenie. Tainstvo, Slovo i obraz [Orthodox service. Sacrament, Word and Image]. Moscow, Slovo Publ., 1991. 191 p.

12. Mikhailova Yu. N. [Religious Orthodox vocabulary and its fate: according to the explanatory dictionaries of the Russian language: autoabstract. of PhD thesis]. Ural State University. Yekaterinburg, 2004. 20 p.

13. Molotkov S., priest. Prakticheskaya entsiklopediya pravoslavnogo khristianina. Osnovy tserkovnoi zhizni [Practical encyclopedia of the Orthodox Christian. Fundamentals of Church life]. Saint-Petersburg, Satis Derzhava Publ., 2008. 330 p.

14. Petrova O. O. [Cultural and ideological meanings in lexical semantics: on the material of the main explanatory dictionaries of the Russian language of the XIX – beginning of the XXI century: autoabstract. of PhD thesis]. Kaluga, 2015. 24 p.

15. Pravoslavnaya entsiklopediya [Orthodox encyclopedia] / Patriarch of Moscow and all Russia Alexy II (since 2009 – patriarch of Moscow and all Russia Kirill) (ed.). M., 2000–. Available at: https://pravenc.ru

16. Ragasova S. [Words of Islamic themes in dictionaries of the Russian language] // Bulletin of Kostroma state University. 2017. Vol. 23. No. 4. Pp. 217–221. (In Russ.)

17. Shvedova N. Yu. (ed.). Russkii semanticheskii slovar'. Tolkovyi slovar', sistematizirovannyi po klassam slov i znachenii [Russian semantic dictionary. Explanatory dictionary systematized by classes of words and meanings]. Vol. I, Vol. III. Moscow, Azbukovnik Publ., 2002. 807 p.; 2003. 720 p.

18. Shvedova N. Yu. (ed.). Tolkovyi slovar’ russkogo yazyka s vklyucheniem svedenii o proiskhozhdenii slova [The explanatory dictionary of the Russian language including information on word origin]. Moscow, Azbukovnik Publ., 2007. 1175 p.

19. Sklyarevskaya G. N. [Lexicon of Orthodoxy in modern Russian: experience of lexicological analysis and lexicographic description] // Bulletin of NSU. Series: History, Philology. 2012. Vol. 11, issue 9: Philology, pp. 36–40. (In Russ.)

20. Sklyarevskaya G. N. Leksika sovremennogo russkogo pravoslaviya. Tolkovo-entsiklopedicheskii slovar' [Lexicon of modern Russian Orthodoxy. Explanatory and encyclopedic dictionary]. Saint-Petersburg, Kontrast Publ., 2016. 688 p.

21. Sklyarevskaya G. N. [On the status of religious language in modern Russian] // Linguoculturological research. Logical analysis of the language. The concept of faith in different languages and cultures / Ed. by N. D. Arutyunova, M. L. Kovshova. Moscow, Gnosis Publ., 2018, pp. 84–92. (In Russ.)

22. Ushakov D. N. (ed.). Tolkovyi slovar’ russkogo yazyka [The explanatory dictionary of the Russian language]. Vol. 1–4. Moscow, Gosudarstvennoe Izdatel'stvo Inostrannyh i Nacional'nyh Slovarej Publ., 1935–1940.

23. Yemelyanova O. N. [Qualification of confessional vocabulary in explanatory dictionaries of the Russian language] // Bulletin of the KSPU named after V. P. Astafiev. 2012. № 2 (20), Krasnoyarsk, 2012, pp. 317–322. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate