Введение

На одном из форумов в интернете обсуждался вопрос о том, что такое ремьё и ремки (один из участников использовал выражение «хожу в ремье», «ходить в ремках»). Оказалось, что это диалектное по происхождению слово активно используется на территории Урала и Сибири не только в говорах, но и в речи горожан. Более того, некоторые жители этой территории не чувствуют региональной природы слова, могут использовать его в речи, не объясняя значения. Поиск примеров употребления слов ремьё и ремки в Интернете дал интересные результаты. Так, авторы самиздата могут использовать ремки и обремкаться в своих произведениях, например, в таком стихотворении:

Вот так и я хожу в ремках и рвани,

Но верю в то, что это от кутюр.¹

Существуют также попытки дать лексикографическое описание слову ремок (ремки), дается толкование этой единице, приводятся цитаты из различных источников.² Интересно, что в городской речи слово не только функционирует, но и обрастает новыми значениями, которых изначально не было в диалектах. По данным «Словаря русских народных говоров», языковые единицы с корнем рям-/рем- в значении ‘лоскут ткани, обрывки; старая одежда’ фиксируются в севернорусских говорах и во вторичных говорах Урала и Сибири [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 52‒63; 350‒352]. В городской речи ремок имеет также значения ‘человек, носящий старую одежду, рванину, рванье, лохмотья, тряпки, обноски, отрепья’ и ‘нечто старое, изодранное (в то числе об автомобилях)’³. Активно используются в региолектах Урала также производные от этого корня глаголы и глагольные формы: изрямкать, обрямкать (обремкать), порямкать ‘порвать, износить’, изрямкаться ‘прийти в негодность, порваться’, рямкаться ‘изнашиваться’, изрямканный, порямканный ‘поношенный, порванный’.

Иллюстрации, которые приводят авторы, обычно относятся к региональным вариантам языка жителей Екатеринбурга, Кургана, Челябинска, Тюмени, а примеров употребления слова в речи пермяков нет, не фиксируется оно и в популярном издании «По-пермски говоря»⁴. Но лингвисты знают, что речь жителей Западного Урала (Пермский край), Среднего Урала (Свердловская область) и Западной Сибири имеет много общих черт, что во многом объясняется историей заселения этих мест. Логично предположить, что языковые единицы с корнем рям-/рем- должны использоваться на территории Пермского края. Это действительно так, но слова ремки, ремьё и другие однокоренные к ним встречаются в основном в диалектной пермской речи, горожане, за редким исключением, их не знают.

В русских говорах Пермского края отмечено большое количество слов с корнем рям-/рем-: ремежьё, ремезьё, ремзы́, ремóк, ремизá, ремóжное, ремýга, ря́мка, рямковáтое, рямýха, рямýшка, рямьё ‘старая, изношенная одежда’; ремешкú, ремýшки, ря́мки ‘обрывки одежды, лохмотья’, рямжúна ‘кусок холщовой ткани’, ря́мочка ‘плетеный шнурок, бечевка для подвязывания или завязывания чего-либо’; ремкú, ремýшки ‘одежда, белье’. Корень имеет довольно большое словообразовательное гнездо, этот корень отмечается также в прилагательных рямкова́тый ‘изношенный, рваный’ и глагол обря́мкаться ‘прийти в ветхость; обноситься’.

Этимология слова

В диалектных словарях языковые единицы с безударным корнем часто пишутся через -е-, а в ударной позиции обычно выступает -а- после мягкого (в написании -я-). Такое чередование связано с еканьем, характерным для пермских говоров, а также со сближением этого корня с омонимичным в слове ремень. Основанием для отождествления корней рем-/рям- ‘обрывок ткани, тряпка’ и ремен- является общая сема ‘длинный лоскут ткани, кожи’. Обычной практикой в крестьянском быту было использование вышедшей из употребления одежды в качестве основы для изготовления половиков, при этом старая одежда разрезалась на длинные полосы: Рямки соберёшь, изорвёшь на полосы – половики ткать; Рямки-то и ткём. Юбка изорвалася, сразу на половики. Что тряпьё, что рямка [КСРГСПК].

Такое развитие семантики вполне закономерно, тем более что слово ремень существует во многих славянских языках. По мнению этимологов, эта лексема восходит к праславянской форме *remy (р. п. *remene); это слово родственно общеславянскому *(j)arьmo ‘ярмо’, латинскому arma ‘доспехи, утварь, оружие’, греческому άραρίσνω ‘соединяю’, имеющим в своем составе индоевропейский корень *ar- ‘связывать’ [Мельничук (гл. ред.) 2006: 57; Мельничук (гл. ред.) 2012: 552‒553].

Отметим, что версию происхождения слова ремки от корня в слове ремень считают наиболее убедительной и участники различных языковых форумов в Интернете.

Однако языковые единицы с корнем рям-/рем- в значении ‘лоскут ткани, обрывки; старая одежда’ фиксируются в севернорусских говорах и во вторичных говорах Урала и Сибири [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 52–63; 350–352], тогда как слова ремень и ремешок ‘длинная узкая полоса из ткани, кожи, служащая для кругового обхвата, обвязывания талии’ отмечены в среднерусских и южнорусских. Этот факт позволяет предположить другое происхождение корня. Так, С. А. Мызников предполагает, что слова с корнем рям- являются результатом прибалтийско-финского влияния, в карельском и финском rämä ‘разбитая или плохая вещь’, rämy ‘хлам, старьё’ [Мызников 2019: 701]. В этом же источнике диалектное ремох (ремок) ‘тряпка, лоскут’ автор сопоставляет с финским riemu ‘рваная одежда, тряпка, лохмотья’ [Мызников 2019: 661]. Видимо, в процессе адаптации к русскому языку основа слова получает расширение с помощью различных суффиксов: -ег-/-ог-/-г- (рем/ег/а, рем/ог/а, рем/г/а), -ёх-/-ох- (рем/ёх, рем/ох), -j- (рямьё), -з-/-ез-/-из- (рем/з/ы, рем/из/а), -ёт-/-от- (рем/ёт/о, рем/от/а), -уг- (рем/уг/а), -ух- (рем/ух/а), -ушк- (рем/ушк/и), -яг- (рем/яг/и) [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 52–63; 350–352] и других. В вятских говорах также отмечены единицы с суффиксом -онj-/-ониj-: ремонье, ремония [Сметанина (гл. ред.) 2014: 180‒181]. От производных основ могут быть образованы новые единицы с суффиксами собирательности -j- (реможье, ремошье), -от- (ремк/от/а), -ениj- (ремезенье) и единичности -ин- (ремез/ин/а, ремуш/ин/а, рямуз/ин/а) [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 52‒63; 350‒352].

Интересно, что данные НКРЯ показывают использование лексемы рямки (ремки) в значении ‘старая, изношенная одежда’ в художественных произведениях таких авторов, как В. П. Астафьев и П. П. Бажов, которые проживали на Урале, а также в рассказе К. К. Случевского «Черная буря», посвященного описанию жизни поморов. Скорее всего, существование языковых единиц с этим корнем в пермских говорах связано с переселением жителей Русского Севера в Верхнее Прикамье.

Сближение корня рем-/рям- с другими корнями

В пермских говорах фиксируется большое количество слов, называющих старую одежду и обрывки ткани. Кроме корня рям-/рем-, это значение выражают единицы с корнями лоскут- (лоскутúна, лоскýть, лоскутьё), лохмот- (лохмóтья), руб- (рубéц), ряс- (ря́сы), тряп- (тряпка, тряпьё), шалашол- (шалашóлка, шалашóлье) и др. Скорее всего, в результате такой синонимии появляются контаминированные единицы из двух корней:

1) ремки + шалашолье > ремошóлья: «Всё пропиват, одне ремошолья носит» [КСРГСПК];

2) рямки + шалашолки > рямошóлки: «Рямошолки. А то же ето, что шолошолки [тряпки]» [КСРГСПК];

3) рясы + рямушки > рясомýшки: «Ты, сватья, рясомушки-те обрежь на подоле-то, небаско [некрасиво]» [Подюков (ред.) 2012: 60].

В уральских (в том числе в пермских) и сибирских говорах фиксируются лексемы с корнем рехм-: рехмýт, рехмýтки, рехмýтья, рехмóтьё, рехмóшки ‘старая, рваная одежда’, ‘обрывки одежды, лохмотья’ [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 79]. Вероятно, эти лексические единицы также возникли в результате контаминации корней: рем-/рям- и лохм-: рахмóтья, рехмóтье из ремки + лохмóтья; рехмýтки из ремки + лохмýтки [Филин  (гл. ред.) 1981: 162]. Нельзя исключить и появление [х] в корне в результате метатезы. В русских говорах Низовой Печоры, с которыми пермские имеют много общего, отмечается лексема рямхóтья (ремхóтья) [Ивашко (гл. ред.) 2005: 242], перестановка звуков могла дать рехмотья (рехмотьё).

Возможно, корень рям- повлиял и на возникновение у слова ля́мка значения ‘обрывки одежды’, которое отмечается в таких примерах:

1) «Вот своё пряли. Раньше эдь не было [покупной одежды], что где [найдут]: костичу [костру], лямку, пока меньше на тряпьё буэт [будет] – всё носили» [КСРГСПК];

2) в лямках ходить ‘жить в бедности’: «У нас ведь богатства-то не было никакого, всю жизнь в лямках ходили [Прокошева 2002: 403]».

Сближение корней, как и в случае со словом ремень, происходит на основе семы ‘длинная полоса ткани’. Кроме того, такое смешение может быть вызвано меной звука [р] на [л], в пермских говорах такое фонетическое явление отмечается в некоторых словах. Возможно, мена объясняется близостью этих звуков с точки зрения места образования и звучности ([р] и [л]– сонорные плавные).

Слова с корнем рям-/рем-, обозначающие человека

В русских говорах Пермского края отмечено несколько слов с корнем рям-/рем-, называющих человека по особенностям ношения одежды, социальному статусу. От лексем со значением ‘старая, изношенная одежда; лохмотья’ часто образуются слова с семантикой ‘плохо, небрежно одетый человек’. В некоторых случаях происходит перенос по смежности: ремýшка ‘человек, носящий старую, рваную одежду’: Ремушка ходит в дурных одеждах. Что тебя понудило ходить оборванному? [КСРГСПК]. Но чаще наименования человека появляются в результате прибавления суффикса:

1) ремезьё > ремезéнник: «Ремушник, чё-то оборвётся, как ремезенник ходит» [КСРГСПК];

2) рямýха > рямýшник: «Ходят в худом одеянии, дак рямушник зовут» [КСРГСПК];

3) ремешолье > ремешéльник: «Ремешельник, когда плохо одет. Ох, ты ремешельник, в плохой одежде который» [КСРГСПК].

Лексемы с корнем рям-/рем- могут также относиться к человеку, который занимался скупкой тряпья: ря́мошник, ремýшник: «Одноигольные исподки нельзя распустить, износятся, и всё. Раньше сдавали рямошнику; Приёмщик – ремушник, который принимает тряпьё» [КСРГСПК]. Эти слова в пермских говорах являются синонимичными литературным тряпичник и старьёвщик.

Часто у лексем со значением ‘плохо одетый (человек)’ возникает добавочная семантика ‘неопрятный, неаккуратный (человек)’. По мнению носителей традиционной культуры, постоянное ношение старой одежды свидетельствует о неряшливости человека. Особые требования к чистоте обычно предъявлялись женщине как хозяйке дома, поэтому в говорах часто отмечаются лексемы, характеризующие женщину с точки зрения аккуратности/неаккуратности. Одним из таких слов в пермских говорах является ря́мза ‘неаккуратная, нечистоплотная женщина’: «Рямза – неаккуратная хозяйка» [КСРГСПК].

Одежда всегда была показателем социального статуса человека, поэтому плохо одетый человек воспринимался как неимущий, бедный. В пермских говорах лексемы рямýшник, рямýшница и сочетание как ря́мка могут характеризовать человека с точки зрения материального достатка: «А чё у нашего брата, рямушника, возьмёшь... бедно жили»; «Наряжались мы уж больно плохо, ничё у нас не было – нас, бедных, рямушницами звали» [Борисова, Прокошева (ред.) 2002: 312]; У меня денег-то нет, дак и хожу как рямка [Прокошева 2002: 318]. Не всегда такие производные единицы называют плохо одетых людей, так, в говорах зафиксирована лексема изря́мочник ‘женщина, увлекающаяся нарядами, тряпками’: «Дак вот Люська-то, последняя, ну, чистой изрямочник; всё носит Нюркину одежду, та её бузгат [бьёт] всё время» [Борисова, Прокошева (ред.) 2000: 356]. Слово изрямочник в этом значении совпадает с одним из значений слова тряпичник ‘о человеке, любящем наряды, придающем преувеличенное внимание одежде, тряпкам’.

В литературном языке у слова тряпка существует переносное значение – ‘бесхарактерный, слабовольный, излишне мягкий человек’. Видимо, по аналогии с тряпкой у слова ремок оно также появляется: как ремóк ‘о слабовольном человеке’: «Закладывают как ремкú, на место себя некоторые поставить не могут» [Подюков (ред.) 2012: 36]. Нужно отметить, что подобный тип переноса (кусок, обрывок ткани > человек с определенными характеристиками) довольно часто встречается в диалектной речи. В пермских говорах находим такие примеры: бáнная заты́чка ‘кляп, тряпка, которыми закрывают отверстие для выхода дыма в бане, в черной избе’ > ‘о человеке зависимом, на побегушках’ [Борисова, Прокошева (ред.) 2002: 313], ‘о нечистоплотном человеке’ [Скитова (гл. ред.) 1984: 331], шалашóлка ‘старая, рваная одежда’ > ‘о распутной женщине’ [КСРГСПК].

Фразеология

В пермских говорах отмечено несколько фразеологизмов, в которые входят слова с корнями рям-/рем-. Так, на территории Прикамья зафиксировано сочетание рямóк на рямкé ‘о старой, изношенной, рваной одежде’: «Ты на чё ещё эту кофту надевашь; ведь рямок на рямке висит» [Борисова, Прокошева (ред.) 2002: 312]. Такая модель, основанная на повторе лексемы довольно распространена в пермских говорах, это же значение имеют фразеологизмы рубéц на рубцé и ря́са ря́сой. Отмечаются похожие конструкции в севернорусских, уральских и сибирских говорах: ремок на ремке ‘о рваной одежде’, ‘о человеке, одетом в лохмотья’ [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 59], рям за рям, рям на ремку ‘бедный, оборванный, в лохмотьях’ [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 350]. В говорах Прикамья существует также фразеологизм трясти ремезьём (тряпками, шалашолками) ‘ходить в изношенной, рваной одежде’: «У нас все снаряжёны, одетыё. Ето уж кака пьяница – придёт, ремеззём тресёт!» [АС 2011: 46]. Это устойчивое сочетание, видимо, является вариантом трясти ремками, которое (с тем же значением) встречается в уральских и сибирских говорах.

Во фразеологии пермских говоров ярко проявляется система ценностей крестьянина, в частности его отношение к одежде. До начала XX века в крестьянском хозяйстве пошив одежды производился из домотканого полотна, производство ткани было долгим и трудоемким процессом, поэтому одежда была ценностью, служила показателем материального достатка человека. В пермских говорах слово рямки, как уже было сказано, может обозначать и добротную одежду, на основе этого значения происходит расширение семантики: ‘одежда’ > ‘имущество, материальные ценности’. Это значение находит отражение в устойчивом сочетании со все́ми ря́мочками ‘полностью, целиком’: «Со всеми рямочками – со всеми вещами, со всеми потрохами» [КСРГСПК].

Только в говорах Пермского края отмечается фразеологизм знáть своú ря́мки ‘помнить о своих корнях’: «Так и ростила дитей-то, чтоб отцовску фамилию не потеряли, чтобы свои рямки знали» [КСРГСПК]. В данном устойчивом сочетании у слова рямки появляется значение ‘начало, происхождение’ и ‘род, поколение’. Вероятно, на смысл фразеологизма влияет и первое значение слова ‘обрывки одежды, ткани’, которое ассоциируется с бедностью, нуждой. Скорее всего, для носителей диалекта выражение знáть своú ря́мки имеет не только значение, связанное с памятью о своем происхождении, но и с появлением на свет в бедной семье.

Слова с корнями рям-/рем-; ремиз-; ремез-

В пермских говорах слова с корнем рям-/рем- могут встречаться с различными суффиксами, в том числе расширение основы происходит и с помощью суффикса -ез-/-з- (ремзы́, ремезьё, ремизá). Эти лексемы могут быть сближены со словами, содержащими корень ремиз-, который является заимствованием из французского языка. Однако и в литературном языке слово ремúз с различными значениями, и в говорах ремúзить ‘ругать, срамить’ [Борисова, Прокошева (ред.) 2002: 288] фиксируются с ударением на звуке [и], кроме того, значения слов с корнями рям-/рем- и ремиз- абсолютно не совпадают. В словаре русского языка Д. Н. Ушакова фиксируется лексема ремúза (ремúзка): 1) ‘ушко для продевания нитей основы на ткацком станке’ и 2) ‘хлопчатобумажные остатки, обрезки’ [Ушаков 1939: 1336]. Второе значение соотносится с тем, которое содержится в корне рем-/рям-, однако ударение в слове ремúза (ремúзка) падает на звук -и-. Притом в пермских говорах лексема ремиза (ремизка) в значении части ткацкого стана не используется, эта деталь называется словом нúтченка (ниченка). Таким образом, пермские диалектные единицы ремзы́, ремезьё, ремизá не связаны со словами с корнем ремиз-.

В Пермском крае отмечены фразеологизмы рéмезово гнездó ‘о ветхом предмете, пришедшей в негодность вещи’ (Огородеч-от [забор] пал вовсё – чисто ремезово гнездо; Куфайка [фуфайка] уж ни на чё не находит, вот висится, ремезово гнездо [Прокошева 2002: 81]) и рéмезово тенетó ‘о ветхом строении’ (Изба-то у меня уж настояшшо ремезово тенето, поправить некому [Прокошева 2002: 373]). Во втором фразеологизме требует пояснения диалектное слово тенето, которое в пермских говорах имеет значение ‘паутина’ [Борисова, Прокошева (ред.) 2002: 436]. Прилагательное ремезово, видимо, образовано от названия птицы рéмез ‘птица из семейства синицевых, обитающая по берегам водоемов’. Ремез обыкновенный (Remiz pendulinus) широко распространен в Европе, встречается также на Урале и в Сибири.

Существуют разные версии происхождения слова ремез: 1) заимствование из немецкого (riedmeise) через посредство польского языка (польск. remiz), в которых также обозначает эту птицу [Фасмер 1987: 467], 2) славянское по происхождению слово, которое этимологически связано с ремесло [Черных 1999: 110]. В русских говорах встречаются также однокоренные слова, обозначающие эту птицу: ремезóк, ремезóнец, ремезя́точки [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 53], то есть название птицы довольно распространено и знакомо носителям говоров. Словосочетания рéмезово (ремéзúное, ремёзное, ремезóнцевое) гнездо в свободном значении зафиксированы в диалектных словарях [Сороколетов (гл. ред.) 2001: 53]. Видимо, люди всегда обращали внимание на особое строение гнезда: оно напоминает рукавичку, подвешенную к ветке, у которой вместо большого пальца оборудован вход. У восточных славян гнездо ремеза используется в магических практиках: гнездом, подвешенным на палку, могут ударять супругов с целью примирить их, используют в лечении, а также для защиты домашних животных [Гура 1995: 503]. Таким образом, появление фразеологизмов ремезово гнездо и ремезово тенето в пермских говорах вполне объяснимо, вероятно, они связаны с наименованием птицы. Об этом свидетельствует как ударение на первом слоге прилагательного рéмезово, так и семантика выражений. Образ гнезда, которое строится из шерсти животных, мягких частей растений, паутины и качается на склоненной ветке, мог послужить основой для возникновения выражений со значением ‘ветхий предмет, строение’. Но нельзя исключать и варианта, что на семантику фразеологизмов также повлияли существующие в пермских говорах слова ремизá и ремезьё, которые обозначают старую, изношенную одежду.

Интересно, что в говорах Среднего Урала, которые территориально близки пермским, встречается фразеологизм рéмезово гнездо ‘нарост на дереве’ [Матвеев (гл. ред.): 73]. Скорее всего, в основе фразеологизма, который встречается в уральских говорах, лежит сравнение формы гнезда ремеза и наростов на деревьях.

Выводы

Таким образом, в пермских говорах представлено большое количество слов с корнем рям-/рем-, но, в отличие от других территорий Урала, а также Сибири, в городской речи эти единицы не встречаются.

Лексика с корнями рям-/рем- в пермских говорах унаследована из материнских севернорусских диалектов, в которых, видимо, появилась в результате заимствования из финских языков. Эта версия происхождения слова подтверждается распространением лексических единиц с корнем рям-/рем- в значении ‘обрывок ткани, тряпка’ в севернорусских, уральских и сибирских говорах и отсутствие в средне- и южнорусских диалектах.

В пермских говорах слова с корнем рям-/рем- входят в большой синонимический ряд слов, называющих лоскуты, обрывки ткани. Результатом смешения близких по значению слов являются контаминированные единицы, в которых можно выделить элементы двух основ.

На русской почве основа рям-/рем- расширяется с помощью различных суффиксов, в пермских говорах отмечено большое количество производных лексем. Слова с этим корнем, включающие суффикс -ез-/-з-, из-за фонетического сходства и некоторых пересечений в области семантики могут быть отождествлены с лексическими единицами с корнями ремиз- и ремез-. Однако это разные единицы с точки зрения происхождения, и их сближение можно считать совпадением.

От слов со значением ‘лоскут ткани, тряпка’ часто образуются единицы, обозначающие человека. Обычно лексемы с корнем рям-/ рем- называют человека в изношенной одежде, неопрятного человека, а также могут характеризовать его социальный статус и род занятий.

В говорах Пермского края отмечаются фразеологизмы со словом рямки (ремки), часть из них фиксируется и на других территориях, некоторые являются региональными. В составе устойчивых выражений эта лексическая единица может приобретать значения ‘имущество’ и ‘происхождение’.

Источники

КСРГСПК – картотека Словаря русских говоров севера Пермского края (кафедра теоретического и прикладного языкознания, ПГНИУ, Пермь).