Везде
Речевая агрессия и реакция на нее
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Речевая агрессия и реакция на нее
Аннотация
Код статьи
S013161170016214-4-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Фролова Ольга Евгеньевна 
Аффилиация: МГУ имени М. В. Ломоносова
Адрес: Россия, Москва
Выпуск
Номер 4
Страницы
45-60
Аннотация

В статье рассматривается агрессивное речевое поведение на материале интервью. Речевая агрессия понимается как оскорбление и преднамеренное нанесение вреда адресату. Агрессия осуществляется, когда отправитель вторгается в пространство адресата. В качестве материала для анализа были выбраны десять интервью программы «A-Team» на радио «Эхо Москвы». Особенностью этих записей является заявление журналистов о том, что они будут вести диалог в агрессивной манере. Рассматриваются типы вопросов отправителя и типы реакции получателя на речевую агрессию. Отправитель обращается к системе ценностей, биографическим данным и описанию поступков приглашенного на интервью гостя и вынуждает адресата оправдываться, апеллируя к чувству вины. Адресаты демонстрируют как неконфликтное, так и конфликтное ответное речевое поведение. Избегая конфликта, гость может уходить от ответа, переводя диалог в шутку, ссылаясь на незнание и границы своей компетенции. Конфликтная и агрессивная реакция выражается в попытке адресата дискредитировать вопросы отправителя и построить с ним неравноправные отношения, представляя себя в качестве победителя, а журналиста как проигравшего.

Ключевые слова
речевая агрессия, интервью, полилог, зона уязвимости, реакция на агрессию, равноправные и неравноправные отношения коммуникантов, оправдание и объяснение
Классификатор
Получено
27.09.2021
Дата публикации
27.09.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
70
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1

Введение
2 В статье представлены результаты исследования речевой агрессии в жанре интервью. Речевая агрессия возникает как реализация намерения адресанта вторгнуться в пространство адресата, в котором он уязвим. И в этом обнаруживается сходство агрессии с манипулированием, когда отправитель ведет поиск мишеней, в которых его действия достигнут успеха. Сходство с провокацией заключается в создании некомфортных условий для адресата, в которых он не сможет контролировать свое речевое поведение.
3 Предметом рассмотрения стали вопросы журналистов, направленные на мишени в пространстве уязвимости адресата, и ответная реакция приглашенного на интервью гостя на агрессию адресанта.
4

Исследовательский подход к речевой агрессии
5

Агрессия имеет сложную природу: намеренная враждебность изучается биологией, антропологией, социологией и психологией [Бэрон, Ричардсон 2001; Лоренц 1998], речевая же агрессия – предмет анализа лингвистики [Воронцова 2006; Завьялова 2003; Рацибурская, Петрова 2017; Шаронов 2004а; Шаронов 2004б; Щербинина 2008; Щербинина 2012].
6 Словарь толкует значение существительного агрессия в антропоцентричном ключе: «[лат. agressio – нападение]. 1. Вооружённое нападение государства или нескольких государств на какое-л. государство с целью захвата его территории, уничтожения или ограничения его независимости, изменения его политического или общественного строя и т. п. 2. Словесное выражение вражды, ненависти к кому-л.; угроза причинения вреда кому-л.» [Кузнецов 1998]. Таким образом, по мнению лексикографа, агрессию проявляют люди. Между тем, агрессия существует и в животном мире, имеет спонтанный характер, направлена только на особей своего вида, служит средством естественного внутривидового отбора, а также является инструментом регуляции пищевых и репродуктивных территорий [Лоренц 1998: 89, 92]. Вывод психологов относительно мира людей заключается в следующем: «Чтобы те или иные действия были квалифицированы как агрессия, они должны включать в себя намерение обиды или оскорбления, а не просто приводить к таким последствиям» [Бэрон, Ричардсон 2001: 25]. Понятие намерения является здесь ключевым, поскольку позволяет отделить высказывания, воспринимаемые как агрессивные адресатом, от тех, враждебность которых предполагалась адресантом.
7 В лингвистике речевая агрессия определяется как «форма речевого поведения, нацеленного на оскорбление или преднамеренное причинение вреда человеку, группе людей, организации или обществу в целом» [Завьялова 2003а: 562]. Причастие нацеленный и прилагательное преднамеренный указывают на наличие соответствующей коммуникативной интенции. Соотношение высказывания с нормами речевого общения позволяет выявить нарушение речевой культуры: высказывания, грубые по форме, но не являющиеся агрессивными по коммуникативному намерению. И наоборот, далеко не всегда речевая агрессия сопровождается употреблением грубой или нецензурной лексики. В энциклопедии «Культура русской речи» выделены различные формы речевой агрессии: 1) активная прямая, 2) активная непрямая, 3) пассивная прямая, 4) пассивная непрямая [Завьялова 2003а: 562]. Диапазон варьирует от «прямого поношения» до «демонстративного молчания» [Там же].
8 Цель речевой агрессии – контроль и подавление адресата [Иссерс 2008: 107], она направлена на предмет речи или адресата и не может анализироваться вне дискурса [Воронцова 2006: 8]. Т. А. Воронцова рассматривает речевую агрессию как вторжение в речевое, аксиологическое и когнитивное пространство адресата [Воронцова 2006: 16, 17]. Под коммуникативным пространством понимается «зона реальных и потенциальных контактов каждого из участников коммуникации с точки зрения говорящего (адресанта). Создание гармоничного коммуникативного пространства – это ориентация коммуникантов на диалогическое общение в широком смысле слова» [Воронцова 2006: 15–16]. В результате адресант стремится выстроить неравноправные отношения с адресатом и подавить его речевую инициативу.
9 Речевая агрессия может быть направлена на нанесение оскорбления адресату, но часто имеет манипулятивный и провокативный характер, поскольку, выстраивая неравноправные отношения в коммуникативной ситуации, адресант стремится вынудить адресата покинуть зону комфорта и хочет добиться от адресата речевых и неречевых действий, не входящих в его намерения [Завьялова 2003а: 563; Завьялова 2003б: 566; Иссерс 2009: 167–176]. Под речевым манипулированием понимается «вид речевого воздействия, используемого для скрытого внедрения в психику адресата целей, желаний, намерений, отношений или установок, не совпадающих с теми, которые имеются у адресата в данный момент» [Завьялова 2003б: 566]. В определении же провокации мы опираемся на дефиницию О. И. Иссерс: «Речевая провокация – это целенаправленное, мотивированное, преимущественно контролируемое коммуникативное поведение, направленное на (1) получение информации, которую собеседник не желает сообщать добровольно, либо (2) дестабилизацию его эмоционального состояния. Оба вида провокации нередко осуществляются комплексно – через сознательный выбор речевых и языковых средств разных уровней» [Иссерс 2009: 93].
10 Лексические, словообразовательные и дискурсивные ресурсы речевой агрессии –жаргонная, оценочная инвективная, стилистически сниженная лексика, словообразовательные неологизмы, сравнения и метафоры, ирония – были проанализированы в [Рацибурская, Петрова 2017].
11

Исследование
12 Мы хотим рассмотреть агрессию в СМИ. Особенностью анализируемого материала является то, что адресант заранее оповещает адресата о том, что общение будет проходить в конфликтном, агрессивном, ключе. Предмет анализа – речевое поведение инициатора агрессии и адресата. Материал – десять выпусков программы « A-TEAM » (далее – AT), выходившей в 2019–2020 гг. на радио «Эхо Москвы». Программа представляет собой интервью трех ведущих с приглашенными гостями, в качестве которых выступили журналисты, правозащитники, политики, общественные и государственные деятели: Мария Баронова, Марат Гельман, Дмитрий Гордон, Дмитрий Губерниев, Дмитрий Дибров, Константин Косачев, Валерий Рашкин, Зоя Светова, Артемий Троицкий, Сергей Удальцов. От традиционного интервью-диалога программа отличается тем, что представляет собой полилог, в котором три журналиста задают вопросы гостю. В качестве ведущих в разных выпусках выступали Алексей Нарышкин, Алексей Соломин, Алексей Голубев, Алексей Осин, Олег Овчаренко. Заметим, что журналисты «Эха» придерживаются разных общественно-политических взглядов. Расшифровки интервью размещены на сайте радиостанции.
13 Будет рассмотрена агрессивность адресанта и реакция на нее адресата.
14 В начале программы журналисты «Эха» предупреждают адресата о ее характере. Три программы из десяти проанализированных нами, начинались с такого предупреждения. Коммуникативное намерение предупреждения смягчает речевое общение интервьюируемого с журналистами, поскольку исключает фактор неожиданности.
15
  1. А. Голубев: – В эфире радиостанции «Эхо Москвы» самая сложная для наших гостей программа, которая называется «A-Team. Здесь специально есть Голубев и Осин для острых вопросов» [AT Светова].
16 Далее ведущие «Эха» задают приглашенному гостю заведомо неприятные вопросы. И в этом речевое поведение адресанта обнаруживает черты, роднящие его с приемами манипулятора. Адресант-манипулятор, добиваясь эффективности воздействия, ищет и выбирает те стороны личности адресата, которые оказываются наиболее уязвимыми. Психолог Е. Л. Доценко предлагает для таких зон уязвимости специальный термин: «представляется уместным при рассмотрении психологических механизмов использовать понятие “мишень” для обозначения тех психических структур, на которые оказывается влияние со стороны инициатора воздействия» [Доценко 1997: 115]. Психолог выделяет в качестве мишеней «1. Побудители активности: потребности, интересы, склонности, идеалы; 2. Регуляторы активности: смысловые, целевые и операциональные установки, групповые нормы, самооценка, мировоззрение, убеждения, верования; 3. Когнитивные (информационные) структуры: знания о мире, людях, сведения, которые обеспечивают информацией человеческую активность» [Доценко 1997: 121].
17 В качестве мишеней избраны идеалы, установки, отношение к профессии, а также биографические сведения об адресате.
18 Членам КПРФ В. Рашкину и С. Удальцову были заданы вопросы о деятельности И. В. Сталина, до сих пор являющегося дискуссионной фигурой у части российского общества. По-видимому, данный антропоним обладает коннотацией социального плана, поскольку в зависимости от позиции говорящего наделяется положительной или отрицательной оценкой. Другим участникам интервью, которые мы анализировали, подобный вопрос не задавался.
19 (2) А. Голубев: – Вот всем остальным, кто тоже не любит Сталина, вы тоже предложите покинуть Россию? [AT Рашкин].
20 Для современной России XXI века не теряет остроты вопрос о Крыме. Так, в ходе интервью с К. Косачевым, занимающимся международными отношениями, обсуждались российско-украинские отношения на высшем уровне, поэтому была затронута ситуация с полуостровом. Вопрос о Крыме также был задан М. Бароновой и М. Гельману как общественным деятелям.
21 (3) А. Голубев: – Вы уезжали сразу после присоединения Крыма. За эти пять лет у вас взгляд на эту ситуацию с Крымом как-то менялся или вообще никак? [AT Гельман].
22 Вопросы биографического плана были наиболее частотными, имели дискредитирующий и провокационный характер по коммуникативному намерению. Подобные вопросы задавались гостям, покинувшим Россию.
23 (4) А. Нарышкин: – Вы хотите, чтобы я как отец и Голубев как отец вам как отцу завидовали, что вы смотались отсюда, а мы здесь торчим? [AT Троицкий].
24 Ирония адресанта в примере 4 выражается в употреблении глагола завидовать, т. е. журналист намекает на то, что тоже стремился покинуть Россию, а свое пребывание на родине описывает с помощью глагола торчать, который в переносном значении семантизируется как «Разг. Присутствовать, находиться где-л. (о присутствии неуместном, нежелательном или постоянном, бессменном)» [Кузнецов 1998].
25 (5) А. Голубев: – Зачем вы там вот эту крамолу начали нести на лекциях, за которую вас оттуда якобы и выгнали? [AT Троицкий].
26 А. Троицкий уехал в одну из прибалтийских стран. Вопрос, обращенный к нему, содержит презумцию того, что в Европе более спокойная и комфортная жизнь, чем в современной России (пример 4). Другой вопрос касается увольнения Троицкого с факультета журналистики, где Троицкий вел курс музыкальной журналистики. В примере 5 употреблена частица якобы, «указывающая на предположительность высказывания, на сомнение в его достоверности» [Кузнецов 1998]. Провокационность вопроса выражается в том, что адресант сомневается не в оценке содержания лекций, которые названы крамолой – «тем, что запрещено, противозаконно» [Кузнецов 1998], а в наличии причинно-следственной связи между содержанием лекций и увольнением музыкального обозревателя.
27 Такие вопросы были также заданы журналистам М. Бароновой и Д. Диброву, пересмотревшим свою позицию и начавшим сотрудничать с государственными СМИ.
28 (6) А. Голубев: – Вы, когда уходили с НТВ, сказали, что «я хочу посмотреть в глаза любого из вас, кто завтра понесет бумажку за подписью, любого нового…, но это буду не я». Вы всем показывали позицию. Но меньше чем через год, вы работали на ОРТ… [AT Дибров].
29 Вопрос 6 касался закрытия компании НТВ, когда журналистский коллектив раскололся и Д.Дибров был среди тех, кто не согласился работать в новой компании, утратившей независимый статус. Вопрос нейтрален по избранным языковым средствам. Существительное бумажка с разговорной стилистической окраской в значении ‘документ’ включено в прямую речь не интервьюера, а самого Диброва.
30 М. Баронова в 2011–2018 гг. поддерживала оппозицию и участвовала в протестных акциях, однако с 2019 г. начала работать в государственной компании RT, вещающей на зарубежные страны. Вопросы 7, 8 были направлены на то, чтобы вынудить адресата оценить ее приход в RT.
31 (7) А. Нарышкин: – А вам же должно быть обидно, вот это ощущение есть, что вы на стороне зла? [AT Баронова].
32 В примере 7 биографический вопрос трансформируется в вопрос о ценностях.
33 (8) А. Нарышкин: – Вы занимаетесь тем, что обеляете имидж RT, потому что RT, мне кажется, у кого ни спроси: «Что такое Russia Today?», RT – …это Симоньян, пропаганда… [AT Баронова].
34 Вопрос, адресованный М. Гельману, касался непоследовательности его позиции. Когда начались ограничения свободы прессы, галерист согласился сотрудничать с официальным федеральным каналом.
35 (9) О. Овчаренко: – 2002 год. Разогнано НТВ, закрыто ТВ-6. Вы приходите на Первый канал заместителем генерального директора. Почему? У вас были какие-то иллюзии? [AT Гельман].
36 В примере 9 актуализируется прямое значение глагола разогнать – «ликвидировать, прекратить существование чего-л. (организации, учреждения и т. п.)» [Кузнецов 1998].
37 В. Рашкина же попросили объяснить происхождение его диссертации. В вопросе журналиста допущена неточность, т. к. в материалах Вольного сетевого сообщества «Диссернет» фамилия В. Рашкина отсутствует.
38 (10) А. Голубев: – Благодаря Интернету в том числе стало известно, что Валерий Рашкин, он называет себя доктором экономических наук, а на самом деле таковым как будто бы и не является. По крайней мере, по утверждению Диссернета. Могли бы вы внести ясность по этому вопросу? [AT Рашкин].
39 Подобными вопросами (примеры 9–10) адресат поставлен в такое положение, что вынужден объяснять ситуацию или оправдываться.
40 Итак, вопросы адресанта показывают, что выбор мишени основывается на том, чтобы вывести адресата из зоны комфорта в пространство уязвимости вне зависимости от того, чего бы эта уязвимость ни касалась. При этом адресант не употребляет грубые слова, но использует разговорную лексику. Однако главным, с нашей точки зрения, в вопросах журналистов является денотативный принцип, когда адресант опирается на описываемую экстралингвистическую ситуацию.
41 Теперь обратимся к рассмотрению реакции адресата на речевую агрессию. Можно говорить о неконфликтном и конфликтном речевом поведении адресата.
42 Д. Губерниев избрал шутливую тональность общения и стратегию уклонения от вопросов, которую он объяснял собственной неинформированностью. Так, в ходе интервью он 13 раз употребил глагол знать с отрицанием.
43 (11) А. Голубев: – Но это позиция. Человек выходит с дагестанским флагом. Бой за боем.
44 Д. Губерниев: – Но Дагестан – это же республика, которая является частью Российской Федерации, привет Дагестану, у меня много там друзей. Поэтому почему нет?
45 А. Голубев: – У наших бойцов, я думаю, не возникло бы даже идеи выходить с московским флагом…
46 Д. Губерниев: – С флагом Сходни. Я вообще хочу сказать, что я так расстроен, я же сепаратист… мы были всегда городом, город Сходня [AT Губерниев].
47 В примере 11 обсуждается ситуация, когда борец из Дагестана на церемонию награждения выходит не с российским, а с флагом своей республики. Сначала Губерниев признает ситуацию, но избегает ее оценки. Далее адресат сводит обсуждение к шутке, сначала передавая приветы своим друзьям из Дагестана, а потом делает попытку перевести разговор на подмосковный город Сходня. Таким образом, с помощью шутки и перемены темы уходит от неприятного вопроса, касающегося отсутствия национальной российской символики на международных соревнованиях.
48 (12) А. Нарышкин: – А вы сказали, в прекрасной России будущего будет демократия. Вы оговорились? То есть ее сейчас нет?
49 Д. Губерниев: – Не надо цепляться к словам, не надо цепляться. Я сказал, что мы свободная демократическая страна, которая поддерживает спорт, мы сейчас об этом говорим, значит, у нас демократия. Вы – молодцы, парни. Это была программа «A-Team» и классные чуваки в эфире [AT Губерниев].
50 В финале интервью Губерниев в ответе употребил глагол цепляться – «разг.-сниж. придираться, приставать» [Кузнецов 1998], представляя обращенный к нему вопрос как неважный. Однако тональность этого мини-диалога лишена конфликтности, Губерниев не соглашается с вопросом ведущего в оценке российской ситуации, но одновременно высоко оценивает мастерство журналистов «Эха», прибегая для этого к жаргонизму чувак «молодой мужчина, человек» [Кузнецов 1998] и разговорному прилагательному классный в значении «отличный» [Кузнецов 1998]. Существительное молодец, выражающее одобрение, нейтрально. Присутствие разговорных слов и выражений может интерпретироваться как намерение говорящего сократить дистанцию между коммуникантами и установить более тесный контакт с журналистами.
51 Подобную тактику, ссылаясь на незнание, избирает и К. Косачев. При обсуждении российско-украинских отношений, а также обмена задержанными адресат устраняется.
52 (13) А. Нарышкин: – Если я ничего не путаю, Россия до сих пор не опубликовала список тех, кто вернулся?
53 К. Косачев: – Я не следил за этим, не знаю [AT Косачев].
54 (14) А. Нарышкин: – Один из 35. А остальные люди? Они где, кто, где они живут?
55 К. Косачев: – Это не моя профессия [AT Косачев].
56 В примере 13 – та же реакция, что и у Губерниева, в примере 14 – отсылка к пределам профессиональной компетенции.
57 Важное, с нашей точки зрения, различие в речевом поведении Губерниева и Косачева – в понимании ролей участников коммуникативной ситуации: для первого эти роли равноправны, для второго выстроены иерархическим образом.
58 (15) А. Нарышкин: – Косачев отстранился, не готов Нарышкину помочь.
59 К. Косачев: – Не устранился, объяснил, почему занимается другими делами в пределах своих компетенций.
60 А. Нарышкин: – Но вам не интересно по-человечески?
61 К. Косачев: – Нет [AT Косачев].
62 Лаконичный отрицательный ответ делает невозможным продолжение дискуссии по поводу задержанных украинской стороной добровольцев, участвовавших в боевых действиях, а также апелляцию к сфере эмоций при обсуждении международных отношений. Подобный ответ можно назвать коммуникативно агрессивным, так он свидетельствует о нежелании одного из коммуникантов продолжать общение.
63 К нейтральной аргументативной тактике при равноправных отношениях адресанта и адресата прибегают М. Гельман и С. Удальцов. Первый признает собственную неправоту (пример 16).
64 (16) О. Овчаренко: – Просто если говорить о телевидении, вы приходите, и вас это не напугало. Ни ситуация с НТВ, ни с ТВ-6.
65 М. Гельман: – Я просто восстанавливаю некий контекст. Я же не говорю, что я был прав [AT Гельман].
66 Несмотря на различие в идеологических позициях с журналистами, Удальцов объясняет свою позицию в нейтральной стилистике.
67 (17) С. Удальцов: – Во все эпохи и времена были люди, страдавшие от государства. Поэтому…
68 Е. Снегов: – Масштаб.
69 С. Удальцов: – Любые незаконные действия массовые, культ какого-то страха, культ подавления мы отрицаем, на этом ставим точку. Поэтому видите, я не бегаю с портретом Сталина, но я и не сторонник полностью очернять, говорить, что это какой-то конец истории [AT Удальцов].
70 В своем ответе Удальцов сначала употребляет конструкцию с мы инклюзивным, а затем переходит на первое лицо единственного числа.
71 К конфликтному речевому поведению в условиях заранее объявленной агрессивности адресанта мы отнесли ответы вопросом на вопрос, а также утверждение об отсутствии профессионализма у интервьюера. Подозрения в ангажированности, предвзятости и непрофессионализме воспринимаются журналистами довольно болезненно.
72 (18) А. Осин: – А можно ли назвать независимым СМИ, которые работают в структурах человека с политическими амбициями?
73 З. Светова: – А можно ли назвать независимым «Эхо Москвы»? Что в акционерах 66% акций Газпрома, и ни у кого не возникает мысли, что «Эхо Москвы» работает на Газпром. Вы приглашаете разных людей с разными политическими… [AT Светова].
74 Журналист задает З. Световой вопрос о независимости СМИ, в котором она работает, в ответ она предлагает интервьюеру оценить степень независимости радио «Эхо Москвы».
75 (19) А. Осин: – Я думаю, публикации тенденциозны в этом смысле.
76 З. Светова: – Ну так найдите публикацию. Я хочу заметить, что ваши вопросы совершенно не журналистские, они тенденциозны. Вы выступаете как пропагандист, вы хотите меня на чем-то поймать [AT Светова].
77 В примере 19 гость прибегает к оценочным характеристикам интервьюера, употребляя слова тенденциозный – «действующий предвзято, необъективно» [Кузнецов 1998] и пропагандист – занимающийся «политическим или идеологическим воздействием на широкие массы» [Кузнецов 1998]. В обоих случаях словарь не отмечает какой-либо стилистической окраски. Разговорность присуща только глаголу поймать – «Разг. Уличить, изобличить кого-л.» [Кузнецов 1998].
78 В примере 20 интервьюер также сталкивается с агрессивной реакцией адресата.
79 (20) А. Нарышкин: – Крым на своем месте, в составе России?
80 М. Баронова: – Смиритесь [AT Баронова].
81 Данный пример иллюстрирует попытку адресата занять иерархически более высокую позицию по отношению к адресанту. На это указывает семантика глагола смириться – «1. Перестать упорствовать в чём-л., покориться обстоятельствам. … 2. с чем. Привыкнув, примириться с чем-л.» [Кузнецов 1998]. Употребление данного глагола выстраивает отношения адресата-победителя и адресанта-проигравшего.
82 Что касается равноправных и неравноправных отношений отправителя и получателя, материал позволяет выделить некоторые диалогические единства, в которых адресант выше адресата, когда последний оправдывается. В других диалогах отношения отправителя и получателя равноправные и адресат объясняет ситуацию. Оправдание отличается от объяснения тем, что первое включает в свое значение сему вины: «объяснять свою невиновность; приводить какие-л. доводы в свою защиту» [Кузнецов 1998], отсутствующее в объяснении.
83 (21) О. Овчаренко: – Я правильно понял, что свобода слова – хорошо, но в противном случае вы потеряете карьеру, деньги и все такое? И вы выбрали карьеру и деньги?
84 Д. Дибров: – Если бы речь шла о деньгах, я бы к вам не пришел. А вы бы, наверное, читали обо мне в хрониках «Форбса». Да нет у меня денег. Что касается карьеры, то тут такое дело. ...сидели несколько представителей определенных органов. «Ты что думаешь, что тебя хоть на один канал утром возьмут на работу? Нет» [AT Дибров].
85 В примере 21 интервьюируемый пытается представить свой переход с НТВ на Первый канал не как собственное решение, а как вынужденный шаг, сделанный под угрозой потери работы и невозможности вернуться к журналистке. Словосочетание определенные органы эвфемистично и одновременно недостаточно конкретно.
86 В интервью с Д. Гордоном ведущий также пытается дискредитировать адресата, напоминая ему о невысоком статусе его программы благодаря участию в ней астролога П. Глобы и гадалок.
87 (22) А. Голубев: – Дмитрий, вот поясните, вы говорите, что приглашали на выступления, но это же не совсем. Павел Глоба, вы сами говорили, что он вам составляет персональный гороскоп. Всякие контактеры с космосом вот эти вот самые, гадалки. Ну вот… Дмитрий?
88 Д. Гордон: – Не является дружба с Павлом Глобой чем-то предосудительным, это умнейший человек. Не является то, что он мне составлял личные гороскопы, чем-то плохим. Я вам хочу сказать… Если вы хотите построить наше общение на том, что вы попытаетесь меня где-то ущипнуть, вам это не удастся [AT Гордон].
89 В данном микродиалоге коммуниканты прибегли к разговорной лексике: А. Голубев употребил существительное контактер – «Разг. По утверждениям сторонников существования внеземных цивилизаций: тот, кто вступил или вступает в контакт с гипотетическими жителями других планет, галактик» [Кузнецов 1998], а Гордон – глагол ущипнуть в его третьем значении, которое словарь толкует также как разговорное: «причинить нравственную боль, задеть, уязвить кого-л.» [Кузнецов 1998].
90 Отличие реакции интервьюируемого в 21 и 22 примерах в том, что адресат 21 примера оправдывается, пытаясь доказать, что на нем нет вины за его поступки, которые были сделаны под принуждением. В 22 примере гость программы не признает за собой никакого предосудительного поведения, более того, адресат прямо интерпретирует намерение интервьюера как агрессивное и выставляет защиту против этой речевой агрессии.
91

Выводы
92 Подведем итоги. Мы рассматривали речевую агрессию адресанта и реакцию на нее адресата в жанре интервью. Отправитель строил свое агрессивное речевое поведение на вторжении в зону уязвимости получателя и мишенях, в которые можно направить неприятный для адресата вопрос. В языковом и речевом планах вопросы журналистов «Эха Москвы» были оформлены преимущественно нейтрально. Обращение к агрессивной и провокативной форме было направлено на утрату контроля адресата над коммуникативной ситуацией. Уязвимость касалась денотативной стороны высказывания. Адресата вынуждали либо объяснять свои поступки, либо оправдываться. В последнем случае выстраивались неравноправные отношения адресанта и адресата, поскольку, оправдываясь, последний доказывал отсутствие своей вины в той или иной ситуации.
93 В качестве мишеней были выбраны ценности, биографические сведения и поведение адресата. Приглашенных гостей просили выразить свое отношение к неоднозначно воспринимаемым историческим фигурам и событиям: деятельности И. В. Сталина и присоединению Крыма к России. Гостям, чья картина мира и общественно-политическая позиция претерпели изменения, были заданы вопросы о логике, ответственности и последовательности их поступков.
94 Встречались различные реакции на агрессивные вопросы – как неконфликтные, так и конфликтные. К неконфликтным мы отнесли уход от прямых ответов со ссылками на незнание и границы компетенции; сотрудничество – стремление объяснить свою позицию и поступки. Конфликтными являлись блокировка попыток адресанта апеллировать к эмоциональной сфере адресата; выстраивание иерархических отношений, в которых адресат играет роль победителя, а адресант – проигравшего, а также дискредитация адресанта.
95 Агрессивная коммуникация развивается в трех планах: во-первых, в денотативном – поиск зоны уязвимости в пространстве адресата и вторжение в нее, во-вторых, в языковом и речевом – выбор средств оформления «вторжения» в пространство адресата и защита адресата от такого вторжения, в третьих – в прагматическом – попытка создать неравноправные отношения в общении. Выбор языковых средств зависит от планируемого воздействия на адресата. В анализируемом материале коммуниканты преимущественно обращались к разговорной лексике.

Библиография

1. A-TEAM c М. Бароновой, 19 октября 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2523985-echo/

2. A-TEAM c М. Гельманом, 30 октября 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2528233-echo/

3. A-TEAM c Д. Гордоном, 14 июля 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2468729-echo/

4. A-TEAM c Д. Губерниевым, 13 ноября 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2536103-echo/

5. A-TEAM c Д. Дибровым, 2 октября 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2499001-echo/

6. A-TEAM c К. Косачевым, 11 сентября 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2499001-echo/

7. A-TEAM c В. Рашкиным, 13 марта 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2387279-echo/

8. A-TEAM c З. Световой, 18 марта 2020 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2607424-echo/q.html

9. A-TEAM c А. Троицким, 1 января 2020 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2563177-echo/

10. A-TEAM c С. Удальцовым, 20 ноября 2019 г. [Электронный ресурс]. URL: https://echo.msk.ru/programs/a_team/2540221-echo/

11. Бэрон Р., Ричардсон Д. Агрессия. СПб., Питер, 2001. 352 с.

12. Воронцова Т. А. Речевая агрессия: коммуникативно-дискурсивный подход: Автореф. дис… д-ра филол. наук. Челябинск, 2006. 43 с.

13. Диссернет. Вольное сетевое сообщество [Электронный ресурс]. URL: https://www.dissernet.org/

14. Доценко Е. Л. Психология манипуляции: феномены, механизмы и защита. М.: ЧеРо, Издательство МГУ, 1997. 344 с.

15. Завьялова О. Н. Речевая (языковая, вербальная) агрессия // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. Под ред. Л. Ю. Иванова, А. В. Сковородникова, Е. Н. Ширяева и др. М.: Флинта, 2003а. С. 562–564.

16. Завьялова О. Н. Речевое (языковое) манипулирование // Культура русской речи: Энциклопедический словарь-справочник. Под ред. Л. Ю. Иванова, А. В. Сковородникова, Е. Н. Ширяева и др. М.: Флинта, 2003б. С. 566–570.

17. Иссерс О. С. Коммуникативные стратегии и тактики русской речи. М.: ЛКИ, 2008. 288 с.

18. Иссерс О. С. Стратегия речевой провокации в публичном диалоге // Русский язык в научном освещении. 2009. № 2 (18). С. 92–104.

19. Кузнецов С. А. (ред.). Большой толковый словарь русского языка. СПб.: Норинт, 1998. Авторская редакция 2014 г. [Электронный ресурс]. URL: http://gramota.ru/slovari/info/bts/

20. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М.: Республика, 1998. 393 с.

21. Рацибурская Л. В., Петрова Н. Е. Язык современных СМИ. Средства речевой агрессии. М.: Флинта, 2017. 160 с. [Электронный ресурс]. URL: https://e-libra.ru/read/393270-yazyk-sovremennyh-smi-sredstva-rechevoy-agressii.html

22. Шаронов И. А. Многоликая агрессия // Агрессия в языке и речи. Сб. ст. Сост. и отв. ред. И. А. Шаронов. М.: РГГУ, 2004а. С. 5–6.

23. Шаронов И. А. (ред.). Агрессия в языке и речи (сборник статей). М.: РГГУ, 2004б. 288 с.

24. Щербинина Ю. В. Вербальная агрессия. 2-е изд. М.: ЛКИ, 2008. 360 с.

25. Щербинина Ю. В. Русский язык: Речевая агрессия и пути ее преодоления. М.: Флинта, 2012. 224 с.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести