Везде
“Taiga Surprises” in Children’s Prose by Mikhail Demenok
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
“Taiga Surprises” in Children’s Prose by Mikhail Demenok
Annotation
PII
S013161170016217-7-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Irina A. Marinchenko 
Affiliation: Far Eastern Federal University
Address: Russia, Vladivostok
Elena V. Vasil’eva
Affiliation: Far Eastern Federal University
Address: Russia, Vladivostok
Edition
Issue 4
Pages
97-107
Abstract

The work of the naturalist Mikhail Stepanovich Demenok (1937–2016) made a significant contribution to the development of natural science literature about the Primorsky Territory. The life and professional activities of this writer were always linked with the Ussuri Taiga: he worked as a forest engineer, chief forester, director of a forestry enterprise in Anuchinsky region of Primorye. Taiga became the main theme of his stories for children. The book of stories “Bird's Secret” (Vladivostok, 1987) introduces schoolchildren to the flora and fauna of taiga, describes the habits of wild animals and birds, their exterior and habitat. The author introduces rich cognitive material into the stories through elements of dialogue, question-and-answer structures of monologue speech, rhetorical questions, parenthetical words, parceled and inserted syntactic constructions, incomplete sentences and sentences with interjections and inversion of verbs. The author uses the visual capabilities of epithet, simile and metaphor to visualize taiga realia. Thematic and stylistic variety of vocabulary also plays an important role in the creation of an expressive image of nature. The natural science material is presented in a form of a riddle or a paradox, helping the reader to establish patterns and relationships in the natural world, to discover new facets of the world around us. The article is devoted to the study of syntactic and lexical features of speech that make up a unique “sense of discovery” in the works of Mikhail Demenоk.

Keywords
natural science literature for children, Mikhail Stepanovich Demenok, dialogization, speech syntactic construction, spoken language, comparative construction, comparative trope, emotionally evaluative vocabulary
Received
27.09.2021
Date of publication
27.09.2021
Number of purchasers
6
Views
79
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf Download JATS
1 Познавательная книга играет важную роль в жизни ребенка, рассказывая об окружающей действительности и способствуя расширению детского кругозора. Особое место в познавательном чтении занимает природоведческая тема: в научно-художественной прозе для детей содержится богатый познавательный материал, который аккумулирует знания человека о природе, развивает эстетическое восприятие мира и нравственное отношение к нему. У каждого автора есть свои излюбленные приемы передачи накопленных природоведческих знаний в тексте именно они создают неповторимый стиль произведений И. И. Акимушкина, В. В. Бианки, Б. С. Житкова, К. Г. Паустовского, М. М. Пришвина, Г. А. Скребицкого, Н. И. Сладкова и других детских писателей-натуралистов.
2 Описание природы является одной из основных тем в творчестве приморского писателя Михаила Степановича Деменка (1937–2016 гг.). Его жизнь и профессиональная деятельность всегда были связаны с тайгой. Работая лесным инженером, главным лесничим, директором Анучинского лесхоза, Михаил Деменок регулярно делал фенологические наблюдения в таежных урочищах, где «вонзаются в небо островерхие ели и кедры, под дремучими кронами которых весело зеленеют юные кедрушки и елочки» (с. 63),1 и в просторной Арсеньевской долине, где «перелески чередуются с прогалинами и луговинами, где стайками разбежались березки» и «отсвечивает небесной синевой, сверкает россыпью солнечных лучей извилистая лента реки Арсеньевки в купах ивняка» (с. 18). А еще на протяжении многих лет он записывал рассказы знакомых лесников и собственные впечатления о необычных встречах с животными и птицами. Эти «странички блокнота с записями таежных сюрпризов» (с. 79) легли в основу научно-художественной прозы М. С. Деменка.
1. Здесь и далее цит. по изд. [Деменок 1987].
3 Сборник детских рассказов «Птичий секрет», выпущенный Дальневосточным книжным издательством в 1987 году [Деменок 1987], знакомит читателей с природой Приморского края. Пятьдесят шесть коротких рассказов описывают флору и фауну Анучинского района. В предисловии к изданию говорится, что книга представляет собой «своеобразный лесной календарь, из которого можно узнать много поучительного и интересного о жизни таежных обитателей: о находчивых барсуках и королевском уже, о воздушной акробатке вороне и об отчаянном кабане в ледяной кольчуге» (с. 2). Рассказы адресованы школьникам 6‒12 лет, чье восприятие отличается «созерцательной любознательностью» [Подласый 2003: 70], а мышление и память носят преимущественно эмоционально-образный характер. В этом возрасте, по мнению психологов, активно проявляется интерес ко всему яркому, необычному, желание сравнивать, находить сходные и отличительные черты, причинно-следственные зависимости, чтобы «познать прекрасный мир чудес» [Подласый 2003: 77].
4 Михаилу Деменку понятна и близка детская страсть к новым впечатлениям. Недаром опытный лесничий, образ которого объединяет все произведения сборника «Птичий секрет», изо дня в день обходит «свои заветные лесные уголки за Анучино» (с. 18), присматриваясь и прислушиваясь к сигналам, которые подает природа: Вот таежную тропинку вдоль и поперек прочертили волнистые бугорчатые бороздки. Здесь поработал санитар земли – неутомимый крот, уничтожая личинок, вредителей леса. Возле трухлявого ствола разбросаны восковые шарики. На земле крестиками отпечатаны следы птицы. Осиное гнездо разорил пернатый хищник – ястреб-осоед. Совсем рядом из черемуховых зарослей полились звуки флейты: «Фиул-фиул». Это поет иволга (c. 30). Автору доставляет удовольствие изучать жизнь тайги, разгадывать ее загадки и делиться знаниями со своими читателями. Знакомясь с книгой, школьники вовлекаются в активный процесс научного познания природы, постижения ее свойств и закономерностей. Каждый рассказ о среде обитания, пищевых привычках, формах взаимодействия и конкуренции диких животных представляет собой маленькое открытие, происходящее на наших глазах. Введение познавательного материала в тексты рассказов осуществляется с помощью различных приемов лексической и синтаксической организации речи, из которых складывается своеобразная «стилистика открытий».
5 Речевое взаимодействие с читателями строится в форме монолога, прагмалингвистические характеристики которого соответствуют жанрам короткого рассказа и фенологического очерка, а также коммуникативному намерению рассказчика представить тайгу во всей полноте – такой, как он видит ее ежедневно и какой она хранится в памяти других людей.
6 Наиболее типичным коммуникативным регистром речи в сборнике «Птичий секрет» является репродуктивный: в нем «…говорящий воспроизводит непосредственно, сенсорно наблюдаемое в конкретной длительности или последовательной сменяемости действий, состояний…» [Золотова (ред.) 2004: 29]. Репродуктивный регистр речи используется как средство текстовой проекции особенностей восприятия действительности автором высказывания. Так, например, глаголы движения в форме настоящего времени, непосредственно отражающие действия говорящего, придают повествованию черты репортажа: Иду по становому хребту горы Шишканиха среди заиндевевших таежных великанов – кедров, дубов, похожих издали на гигантские кораллы. Вхожу на ровную как стрела просеку. Стою, отдыхаю, слушаю мартовский лес (с. 5); Поднимаюсь на вершину сопки Космос, что в Муравейском лесничестве, прозванную так анучинскими лесорубами за труднодоступность и головокружительные спуски, подъемы, виражи лесовозной дороги. Смотрю на серую ленту дороги, которая вьется по косогорам, и дух захватывает (с. 55); Шагаю по пойме ключа Высокого и любуюсь узорными кружевами из пушистой изморози на заиндевевших деревьях (с. 75).
7 Зачин частей текста, рассказывающих об интересных явлениях и закономерностях таежной жизни, отличает многообразие форм чужой речи (прямая, косвенная речь, вводные слова и т. д.), в которой источником знаний о природе родного края выступает опыт наблюдений и воспоминания самого писателя и его земляков: лесников, охотников, пчеловодов. В подобных историях раскрываются грани взаимодействия человека и животных: Дед Егор глянул на солнце и сказал, что скоро прибежит мать кормить малышей. И верно, через некоторое время возле нашего улья появилась бурундучиха с пучком зеленой травки в зубах (с. 40); Среди сеянцев кедра неторопливо расхаживали куры и деловито склевывали кузнечиков. – Говорят, что гуси Рим спасли. Правда ли это – не знаю. А вот что мои пеструшки питомник уберегли, это точно, – довольно улыбнулся дед Егор (с. 46); Помнится, в разгар сенокосной страды молодые косари по совету, а то и по приказу старших, привязывали к конным косилкам жердочку. В то время как жатка двигалась по лугу, жердочка мягко скользила по изумрудной траве, вспугивая перепелок с гнездовий и не давая им попасть под лезвие косы (с. 75). Читатели узнают, как повадки обитателей тайги повлияли на происхождение некоторых названий, бытующих в речи местных жителей: В урочище Гордеевской речки, что извивается между сопок, где отсвечивает небесной синевой ключевая вода в бочажках-разводьях, есть одно примечательное место под названием Белкины бревна... По словам старожилов-очевидцев, здесь полвека назад промчался пал... А после налетел ураганный ветер и повалил кедры с гроздьями спелых шишек. В кронах поверженных таежных великанов и нашли приют себе сотни белок (с. 63).
8 Различные стилистические функции присущи конструкциям внутренней речи повествователя. Столкнувшись с чем-либо загадочным или необычным, рассказчик старается проникнуть в его суть. Такие размышления приобретают форму внутреннего монолога: Возле ручья я обратил внимание на круглые вмятины, что извилисто тянулись в сторону противопожарной полосы. В одном месте следы пересекали цепочку оледенелых «стаканчиков» – косуля пробежала рано утром. И вмятины повели в сторону, куда убежала лань. «Постой, постой, так это же волки! Редкие гости! Давненько их не было в нашем лесу!» (с. 79). Догадка, в отличие от описательной части, оформляется как прямая речь, что позволяет автору фонетическими, лексическими и грамматическими средствами более экспрессивно передать удивление, вызванное неожиданным появлением волков на этом таежном кордоне.
9 В сборнике «Птичий секрет» нет традиционного для детской литературы героя-сверстника, поэтому Михаил Деменок наполняет монологическую речь элементами диалога, создающими атмосферу живого доверительного общения с читателями. Вопросно-ответные конструкции в монологической речи облекают познавательный материал в форму эвристической задачи, загадки или парадокса. Вопросы к самому себе это возможные варианты решений на этапе оценки непонятного явления. Более пристальное наблюдение позволяет автору-повествователю прийти к правильному заключению: На зернистом снегу свежие вмятины со штришками – следки косули; рассыпаны брусничные капельки. Кровь?! Наверное, косуля в опасности? Наклонился – и невольно улыбнулся: алые шарики ягод омелы, лесного полупаразита, я принял за капли крови (с. 86); И вдруг впереди, внизу, метрах в ста, замечаю какой-то подозрительный рыжий предмет, похожий на трухлявый пень. Но тогда почему же на нем нет белой шапки снега? Похоже, что это изюбр. Потихоньку крадусь к нему. Вдруг ясно различаю – это тигр! (с. 96).
10 В диалог включаются сведения о происхождении названий зверей и птиц:
11 – Лис, наверно, пожаловал в гости, – сказал лесник, заглянул в кусты и замер в недоумении. – Уж приполз, – прошептал он.
12 – Это королевский уж, – пояснил я, подойдя к нему.
13 – Почему королевский?
14 – Такое имя ему дали натуралисты за яркую и нарядную расцветку кожи. Вон как блестят и переливаются зеленые, желтые и коричневые пятна на его приплюснутой голове (с. 22).
15 Беседы с опытными таежниками содержат полезные сведения о климатических явлениях природы, основанные на народных приметах:
16 – Ох и снежной нынче будет зима!
17 – По каким приметам судите?
18 – А вот как высоко поднялась изморозь на плакун-траве (с. 58).
19 Активизируют внимание читателей, побуждая их к совместному размышлению, синтаксические и лексические средства живой разговорной речи (риторические вопросы, разговорные слова и выражения, междометия, частицы и т. д.): Просто в голове не укладывалось: как смогла маленькая белка заготовить столько мха и надрать с липок лыка? (с. 32); Если бы и появились в пойме лесные обитатели, то, спрашивается, чем бы они питались? (с. 82); Чу! У ключа, где искрилась иссиня-черная верховодка, треснул сучок (с. 83); На глинистой земле вокруг черного, потрепанного ствола дерева – круглые знакомые вмятины, а у черного зева дупла – рыбьи кости. Неужто енот-рыболов? (с. 12).
20 Радостное волнение при встрече с удивительным передает эмоционально-оценочная лексика, экспрессивные конструкции с частицами (вот так, так это/же/ и др.), вводные слова (оказывается, значит, видно и др.) и восклицательная интонация: Вот так диковина, первый раз вижу голубиное гнездо на земле! (с. 27); Что за диво лесное – этот солнечный цветущий луг! (с. 46); Так вот, оказывается, какие на самом деле эти сосны: безводье и засуха им нипочем! (с. 49); Вечером того же дня вспугнул на пойме ключа вальдшнепа – и это после продолжительных заморозков-утренников! (с. 79).
21 Ряды однородных членов усиливают выразительность описаний, показывая сказочные природные богатства края: Передо мной расстилался луг-суходол: такое полыхало разнотравье и разливался нежный аромат от розовых и желтых лилий, красных пионов, белых соцветий калины и чубушника, что и уходить не хотелось (с. 46); У подножья сопки тропа обрывается. Лиственные деревья смешались с хвойными. Словно щупальцами осьминогов, обвиты они лианами винограда, лимонника, актинидии (с. 32); Склоны сопок поросли дубняком, липой, березой, кленом, осиной. В неширокой пойме встречаются рощи бархата и ореха (с. 95); Надо было видеть, с каким азартом к соснам сбегались со всех сторон вездесущие белки, слетались сойки, дятлы, поползни, синички и с каким рвением вся эта братия набрасывалась на спелые шишечки, вылущивая жирные, вкусные семечки (с. 49).
22 Атмосфера непринужденного общения поддерживается также благодаря использованию бессоюзных, неполных, эллиптических и парцеллированных конструкций, синтаксического параллелизма. Образное описание деталей усиливает художественную конкретизацию изображаемого: Меж снежной навеси – ожерелья розовых шишек (с. 73); Белки сейчас не видно – сидит в гнезде, укутавшись, как шалью, пушистым хвостом (с. 73); Кабанов этой зимой мало – нет корма (с.96); Пройдет по полосе человек – видать. Зверь прокопытит – тоже видно. А, случись, полыхнет огонь – он тут же наскочит на преграду, захлебнется (с. 92); Утята шумно забили крыльями и, обдавая себя дождем брызг, бросились к зарослям. За ними погнались лисята. Но безуспешно (с. 69).
23 Сборник детских рассказов «Птичий секрет» наполнен яркими ассоциациями, достаточно нетривиальными сравнениями, метафорами, эпитетами. Средства изобразительности усиливают выразительный и предметно-вещественный аспекты речи, придавая «такую степень ее предметной конкретности, благодаря которой содержание речи воспринимается преимущественно через чувственные (зрительные, слуховые, тактильные, вкусовые, обонятельные) представления» [Сковородников, Копнина 2011: 256]. Меткость авторского взгляда на мир природы особенно видна в компаративных структурах и тропах, где результаты познания приобретают форму сравнения, аналогии, тождества, уподобления и т. д. Подмеченные автором качества животных и растений лежат в основе обновления их стереотипных характеристик. Неожиданные, порой комичные образы сравнения привлекают внимание, вызывают эмоциональный отклик у читателя, способствуя усвоению сложного природоведческого материала. Так, писатель сравнивает факты из мира дикой природы с профессиональной деятельностью современного человека и делает это в шутливой форме. Дербенник иволистный (плакун-трава) за свое умение чутко реагировать на влажность воздуха получает название травы-синоптика в одноименном рассказе: Сколько выпадет снега зимой? На этот вопрос могут ответить, пожалуй, только синоптики. Но, оказывается, в уссурийской тайге растет травянистое растение, по которому опытные таежники с первыми заморозками определяют толщину будущего снежного покрова (с. 57). Охотничьи повадки вороны ассоциируются с цирковой эксцентрикой: Ворона на моих глазах в который уж раз выронила яйцо из клюва, потом спланировала вниз, схватила его на лету когтями, а пролетев немного, повторила все сначала. «Не ворона, а воздушная акробатка», – подумал я (с. 15). Манера кабанов добывать пищу напоминает рассказчику технологию бурения горных пород и вызывает восхищение находчивостью и сноровкой животных: Уткнув длинные морды в землю, кабаны один за другим вставали на дыбы и, стоя на передних ногах почти вертикально, энергично ввинчивались клыкастыми мордами в почву. Под тяжестью туловища кабаны добирались до лакомых корешков бобового растения леспедецы. Геологи-бурильщики, да и только! (с. 62).
24 В предложениях с лексемами сравнительной семантики отмечаются тонкие детали сходства и различий между представителями царства животных: Передний (волк. – И. М., Е. В.) был рослым, с крупную овчарку. Да он и походил на нее: такая же широкая серая мускулистая грудь, такие же стоячие, как у овчарки, уши. Бежавший следом легкой рысью другой волк был поменьше ростом и совершенно отличался от первого окрасом, он был красновато-рыжий, как шакал (с. 80); Присмотрелся – небольшой зверек! Ни дать ни взять белый пушистый колонок: такая же острая мордочка, такие же быстрые движения, только размером меньше почти в два раза. Это был горностай (с. 78).
25 Компаративность на уровне словообразования выявляется в сложных прилагательных с образом сравнения в их структуре: Вот пахнула волна сырого, прохладного воздуха, и вокруг замельтешили карминово-красные резные листья кленов (с. 52); Передо мной у кромки тропинки лежала охристо-рыжая шкурка косуленка, слегка притрушенная мелкозернистым снежком-поземкой (с. 91); Я легонько тряхнул березку, и мне на голову посыпались бочкообразные сочные плоды актинидии (с. 53); Верхушка каждого деревца была увенчана одной или двумя кустистыми шарообразными омелами (с. 86); В гуще ее лавроподобных листочков копошились серые птицы с хохолками, время от времени издавая мягкие звуки (с. 86).
26 Изобразительные возможности метафоры позволяют писателю в наглядной форме передать личные наблюдения о переменчивом приморском климате и живописных ландшафтах края: Капризен в тайге ноябрь, последний месяц осени. Погода крутит, ломается. За день десять перемен: то улыбчиво светит солнце, хоть в пору багульнику расцветать, то вдруг налетит темная косматая туча, обложит полнеба – и застрочит холодный дождик, который постепенно переходит в мокрый снег (с. 71); За ночь ветер-северик начисто вымел и надраил до радужного блеска ноздреватый лед на речке Арсеньевке (с. 101); В тот же день я показал художнику заветные лесные уголки за Анучино: Черепашье озеро, обрамленное изумрудными купами ивняка; крутолобые сопки с вечнозелеными гривами могильных сосен и гирляндами огней цветущего багульника… (с. 20); Слева толпятся гряды сопок Партизанской долины, окутанной в синеватую дымку: среди них особенно выделяется заснеженная шапка Педана. Справа как на ладони лежит Арсеньевская долина (с. 74).
27 Используя переплетения сравнений и компаративных тропов, Михаил Деменок рассказывает о разнообразии форм и размеров «лесных домишек» обитателей тайги: Иду по редколесью, смотрю: на развилке козьей ивы сложены крест-накрест сухие хворостинки – старое гнездо-решето дикого голубя (с. 27); В пышной раскидистой кроне кряжистого дуба темнело гнездо, похожее на мохнатую шапку. Из гнезда то и дело высовывалась голова коршуна с черноватым клювом (с. 27); На рогатулине подвешена корзиночка – гнездо певуньи (иволги. – И. М., Е. В.) (с. 31); Не сидится в гнездах-шарах, сделанных из веточек и мха, попрыгуньям-белкам (с. 72); В развилке ствола сереет шерстяной комочек гнезда, в котором шевелятся желтоватые головки дроздят (с. 32); Среди поваленного сушняка-буреломника горка слежавшихся веток – бывшая постель дикой свиньи и ее полосатых детенышей (с. 32); Сделано оно (гнездо ежа. – И. М., Е. В.) просто: туго сбитая копнушка сухой травы размером с футбольный мяч – вот и все сооружение (с. 24).
28 Автор включает в текст бытующие в народе меткие прозвища-характеристики животных: бурундук – полосатик, сова – лупоглазая, сорока – стрекотунья, енот – рыболов, медведь – древолаз, птица дубонос – черноголовый кузнец, тигр – кабаний пастух и др.: Вдруг замечаю на рассыпчатой влажной дресве отпечатки круглых когтистых лапок: лесная собака – енот покинул свое зимнее убежище (с. 11); Возле кустов орешника юркнул зверек. По буроватой окраске меха с продольными полосками нетрудно узнать в нем бурундука. Полосатик заготавливал корм: собирал лещинные орешки, набивая ими свои защечные мешочки (с. 61); Еще издали увидел знакомую вершину кедра, а рядом, радуя глаз, тянулся к солнцу разлапистый кедровый подлесок! Значит, славно поработал черноголовый кузнец-дубонос! (с. 67). Свойство ворон преодолевать привычную осторожность, чтобы заполучить ценный корм, также находит отражение в многочисленных прозвищах птицы: За долгие годы работы в тайге мне приходилось видеть ворон-воровок, раскапывающих снег и поедающих спрятанную охотником тушу зверя; и ворон-грабительниц, разоряющих птичьи гнезда; и ворон, подобно орлам, нападающих на зайчат; и ворон, отлавливающих лягушат в лужах… А этих иначе и не назовешь, как вороны-мышеловки (с. 90).
29 Конструкции тождества, в которые включаются слова ограниченной сферы употребления, обогащают словарный запас читателей сборника «Птичий секрет»: Глубокая тропа – наброды – на ноздреватом мартовском снегу уходит в сторону горы Шишканиха (с. 9); Из его рассказа выяснилось, что в мое отсутствие в питомнике появились опасные вредители – древесные кобылки. Те самые кузнечики, на которых хорошо берется чебак, сиг, ленок (с. 46).
30 Обзор приемов синтаксической и лексической организации речи, которые используются для введения природоведческого материала в сборнике рассказов «Птичий секрет», показывает, что автору важно не только поделиться интересными наблюдениями из жизни обитателей тайги, но и вовлечь школьников в процесс активного исследования природы, разделить с ними радость открытий. Атмосферу непосредственного общения обеспечивают приемы диалогизации речи, передающие ход и логику рассуждений рассказчика. Это многочисленные конструкции прямой и косвенной речи, вопросно-ответные конструкции монологической речи, риторические вопросы; бессоюзные, неполные, эллиптические и парцеллированные предложения. Для выражения экспрессии используется эмоционально-оценочная и стилистически маркированная лексика: просторечные и разговорные слова, вводные конструкции, экспрессивные конструкции с частицами и междометиями. Игровой характер представления познавательного материала в форме загадки или парадокса усиливает его эмоциональное и интеллектуальное воздействие на читателей. Яркие запоминающиеся образы таежных реалий возникают благодаря разнообразным компаративным структурам и тропам, отражающим взгляд писателя на мир природы. Такое сочетание синтаксических и лексических средств организации речи и создает авторскую «стилистику открытий» в детской природоведческой прозе Михаила Деменка.

References

1. Demenok M. S. Ptichij sekret: Rasskazy o prirode [Bird's secret: Stories about nature]. Vladivostok, Far Eastern Book Publ., 1987. 104 p.

2. Podlasyj I. P. Pedagogika: 100 voprosov – 100 otvetov [Pedagogy: 100 questions – 100 answers]. Moscow, Vlados Publ., 2003. 368 p.

3. Skovorodnikov A. P., Kopnina G. A. [Figurativeness]. Kozhina M. N. (ed.). Stilisticheskij enciklopedicheskij slovar' russkogo yazyka [Stylistic encyclopedic dictionary of the Russian language]. Moscow, Flinta Publ., Nauka Publ., 2011, pp. 255‒257. (In Russ.) Available at: http://uchitel-slovesnosti.ru/slovari/10.pdf (accessed 09.06.2021).

4. Zolotova G. A. (ed.). Kommunikativnaya grammatika russkogo yazyka [Communicative grammar of the Russian language]. Moscow, Vinogradov Russian Language Institute RAS Publ., 2004. 544 p.

Comments

No posts found

Write a review
Translate