1. На протяжении шести последних десятилетий, после выхода в 1956 г. академического свода правил правописания, в теоретической и практической орфографии преобладает представление о безвариантности орфографической нормы. Можно привести немало высказываний, иллюстрирующих такой подход:

«Самый принцип факультативности для орфографии непригоден, так как является стимулом для расшатывания орфографической дисциплины» [Шапиро 1956: 27];

«В затруднительном положении оказывается учитель, когда учащиеся сталкиваются с двояким написанием одного слова в печатном тексте (например: пескарь и пискарь), так как для детей книга представляется надежным источником правильного письма. Все это показывает, как важно создавать и поддерживать единство орфографии» [Гвоздев 1963: 86];

«Понятие орфографического варианта связано с “орфографическим обликом” слова, а не со структурой языка и со структурой слова, и отказ от одного из вариантов только унифицирует письмо, никак не затрагивая сам язык, систему языковых средств» [Букчина 1981: 218];

«Устранение орфографических вариантов до сих пор является одним из требований, выдвигаемых при любых орфографических изменениях. Их можно и надо искоренять декретом сверху» [Там же: 224];

«При наличии в практике письма колебаний, вариантов написания тех или иных слов либо типов слов (особенно это касается неологизмов) задача орфографистов – обоснованно выбрать один из вариантов в качестве кодифицированного и зафиксировать его в нормативном словаре, при необходимости – в правилах» [Лопатин 2007: 260];

«Если академический словарь узаконит факты узуального варьирования в виде кодифицированных вариантов написания, он неминуемо спровоцирует возникновение новой волны орфографического разнобоя . Необходимо помнить, что преодоление разнобоя, который существовал в продолжение XIX – XX вв. вплоть до появления правил и словаря 1956 г., это осуществление вековой мечты российского пишущего сообщества» [Бешенкова, Иванова 2016: 262] и др.

Однако существовали и существуют и другие точки зрения – одни весьма осторожные, другие более решительные:

в языке «является множество таких причин разнообразия, которые вполне устранить едва ли возможно. Поэтому, как ни разумно требование единообразия в правописании, это требование не должно быть безусловно. Надобно уметь отличать важные разногласия от неважных» [Грот 1017: 166];

«Нет никакой надобности в единстве орфографии: разнообразие только не должно быть столь велико, чтобы затруднять понимание» [Брандт 1901: 58];

«Иногда вариантность необходима, и именно в тех случаях, когда она отражает промежуточные, неустойчивые явления в языке» [Панов 1963: 90]¹;

«Если в нормах устной литературной речи возможны варианты и колебания, то, очевидно, допустимы колебания и варианты и в нормах правописания» [Виноградов 1964];

«Если же норма не установилась или вариативна, все, что может сделать кодификатор, – это вместо жесткого требования дать в правиле мягкую рекомендацию, соответствующую общим представлениям о том, какое написание следует признать желательным , а в некоторых случаях признать неизбежной вариативность нормы» [Шмелев 2020: 46];

«Изучение языковой реальности должно проникнуть и в такую консервативную (на сегодняшний день) сферу, как нормативная орфография. И на этом пути естественно принять орфографическую вариантность в ее лингвистически обоснованных границах» [Нечаева, Перцов 2020: 33].

О разнополярных точках зрения на законность орфографических колебаний см. также [Науменко 2012: 143–148]. Научная дискуссия о месте вариантов в правописании продолжается.

Достаточно строгий орфографический режим, установившийся с 1956 года, привел к тому, что орфографические варианты и поныне остаются в основном за рамками внимания лингвистов как явление, подлежащее унификации. Отсутствует понимание различий между лингвистически обусловленной орфографической вариантностью и орфографическим разнобоем. Между тем орфографическая вариантность – явление сложное и неоднородное, и потому нуждающееся в детальном изучении. Данная статья посвящена рассмотрению письменной вариантности не в нормативном (с точки зрения требований кодификации), а в дескриптивном (описательном) аспекте.

2. Как известно, специфика орфографических вариантов состоит в том, что они различаются только написанием и ничем больше, т. е. выявляются лишь на письме, но не в устной речи. Иначе говоря, и план содержания, и фонетический план выражения у них тождественен. Примеры:

визига ~ вязига [и^э], выкомаривать ~ выкамаривать [], дивайс ~ девайс [и^э], казак ~ козак [], капучино ~ капуччино [ч], кеб ~ кэб [кэ], кисонька ~ кисанька [ъ], Мери ~ Мэри [мэ], розыскной ~ разыскной [ъ], секонд-хенд ~ сэконд-хэнд ~ секонд-хэнд ~ сэконд-хенд [сэ, хэ], телик ~ телек [и^э], хэйтер ~ хейтер [хэ], блицинтервью ~ блиц-интервью, бойфренд ~ бой-френд, диджей ~ ди-джей, экономкласс ~ эконом-класс, в придачу ~ впридачу, без умолку ~ безумолку, Интернет ~ интернет.²

Но чаще все же встречаются варианты, имеющие также и фонетические различия. Их принято называть фонетико-орфографическими, или фонематическими, или орфографо-языковыми, они различаются фонемным составом (и представляют собой тем самым не собственно орфографические варианты)³:

экситпол ~ экзитпол (англ. exit poll [ˈeksɪt pəʊl ~ eɡzɪt pəʊl]), китч ~ кич (нем. Kitsch), бедж ~ бейдж (англ. badge [bædʒ]), имейл ~ е-мейл (англ. e-mail [imeil]), аккаунт ~ экаунт (англ. account [əˈkaʊnt]), килт ~ кильт (англ. kilt [kɪlt]), лаптоп ~ лептоп ~ лэптоп (англ. laptop [ˈlæptop]), перфоманс ~ перформанс (англ. performance [pəˈfɔːməns]), пиксел ~ пиксель (англ. pixel [ˈpɪksɪl]), Уильям ~ Вильям (William) и др.

Письменные разновидности слова базируются на варьировании отдельных графических обозначений – букв и небуквенных знаков. При этом колебания на письме ничем принципиально не отличаются от колебаний на других уровнях языка. Разумеется, обоснованную вариативность следует отличать от распространенных ошибок. Критерий такого различения состоит в том, что вариативность письменной формы основана на внутренних языковых противоречиях.

Так, при написании заимствований можно, с одной стороны, опираться на этимологию, т. е. на фонетические и орфографические факты исходного языка, а с другой – на парадигматические аналогии в русском языке: например, римейк ~ ремейк (англ. remake [ˈriːmeɪk] – первый гласный иноязычного слова произносится как [i:], но ср. реминисценция, реорганизация, репатриация с префиксом того же значения); гексоген ~ гексаген (англ. hexogen – этимология предполагает написание с буквой «о», но аналогия с такими сложными терминами, как гексагональный, гексаферрит, гексаэдр дает основание требованию узаконить орфограмму с буквой «а» в конце первого корня⁴); минивэн ~ мини-вэн (англ. minivan в языке-источнике пишется слитно, но в русском языке существует правило, по которому слова с первыми частями мини-, миди-, макси- пишутся через дефис), и т. п.; см. [Нечаева 2005, 2012]. В ряде случаев конкурирующие орфографические рекомендации опираются либо на произношение, либо на написание в языке-источнике (аккаунт ~ экаунт ← account [əˈkaʊnt], андеграунд ~ андерграунд ← underground [ˈʌndəgraʊnd] и др.).

Приведенные примеры иллюстрируют языковые противоречия, оказывающие влияние на формирование орфографической нормы у заимствований. Ошибочные же написания не имеют лингвистических обоснований (ср. дермантин от греч. δερμάτινος ‘кожаный’, прецендент от лат. praecedens ‘предшествующий’) либо – в случае традиционных написаний – нарушают установившуюся традицию (собака, корова, настежь, наотмашь, доброго, синего и др.).

3. Вариантность в орфографии может быть рассмотрена в различных аспектах и в соответствии с различными критериями. Она может быть:

– синхронная ~ диахроническая;

– узуальная ~ кодифицированная;

– относящаяся к буквенной передаче ~ к небуквенным знакам ~ к буквенному регистру;

– категориальная (затрагивающая целую категорию орфографических явлений) ~ локальная;

– лексическая (касающаяся целого слова, т. е. всей лексемы) ~ морфологическая (относящаяся к словоформе);

– словарная ~ контекстная (зависящая от контекстного окружения слова);

– интерпретационная⁵.

Синхронная ~ диахроническая вариантность. Синхронные варианты сосуществуют в письменном языке одновременно; диахронические варианты написания являются следствием языковой эволюции. Из приведенных выше примеров это казак ~ козак*⁶ [], кисонька ~ кисанька* [ъ], визига* ~ вязига [и^э], а также пескарь ~ пискарь* (ср. у М. Е. Салтыкова-Щедрина – «Премудрый пискарь»), прийти ~ придти*, Феничка* (у И. С. Тургенева) ~ Фенечка, масляница* ~ масленица, иод* ~ йод и др. С течением времени один из вариантов был вытеснен из орфографического обихода, а другой кодифицирован.

Узуальная вариантность ~ вариантность кодифицированная. Данное противопоставление связано в основном с неологическими процессами в языке. Наглядно это можно показать на заимствованной лексике. При многочленной вариантности в узусе кодифицирующие словари выбирают единственный вариант в соответствии с теми критериями, которые их авторам представляются правильными, однако в узусе вариантность сохраняется. В списке примеров подчеркнут кодифицированный вариант⁷ (хотя в ряде случаев с выбором кодификатора можно поспорить): феншуй ~ фэншуй, блицинтервью ~ блиц-интервью, бойфренд ~ бой-френд, штрихкод ~ штрих-код, от-кутюр ~ от кутюр, кэш ~ кеш, риэлтор ~ риелтор, ритейл ~ ретейл, имейл ~ е-мейл ~ и-мейл, спелчекер ~ спеллчекер ~ спелчеккер ~ спеллчеккер ~ спел-чекер ~ спелл-чекер ~ спел-чеккер ~ спелл-чеккер, снэк ~ снек, эконом-класс ~ экономкласс.

Кодифицированные варианты крайне редки, поскольку в орфографическом словаре существует установка на безвариантность правописания (а заимствования кодифицируются в основном словарно). Те варианты, которые все же попадают в словарь, – не чисто орфографические, а фонетико-орфографические, такие как бейдж ~ бедж, тоннель ~ туннель, фьорд ~ фиорд. К ним можно добавить слова с суффиксами -ушек- ~ -ышек-, например варианты воробушек ~ воробышек, оладушек ~ оладышек. Почти единственный случай кодифицированной чисто орфографической вариантности в «Русском орфографическом словаре» последнего издания – регистровые варианты Интернет и интернет.

Вариантность, относящаяся к буквенной передаче ~ к небуквенным знакам ~ к буквенному регистру. Примеров на буквенную вариантность было уже приведено немало. Из освоенной лексики сюда также относятся иноязычные слова с русскими префиксами на согласный (кроме меж... и сверх...), корень которых начинается с буквы «и», при этом по ныне действующему правилу в процессе префиксации «и» должно заменяться на «ы». Правило алогично (различие в языковом происхождении префикса не должно влиять на буквенный состав иноязычного корня), нарушает морфемный принцип письма, что приводит к его несоблюдению (см. [Нечаева, Перцов 2020: 19–23]). В результате появляются варианты предынфарктный ~ прединфарктный, безынициативный ~ безинициативный, надысторический ~ надисторический, отыллюстрировать ~ отиллюстрировать и т. п.

Небуквенные колебания охватывают большую область слитно-раздельно-дефисных написаний. Таких примеров много среди заимствований. Добавим к ним сложные прилагательные, образованные от словосочетаний, варианты написания которых основываются на оппозиции «контакт ~ дефис»: горно(-)металлургический, нефте(-)газовый, мясо(-)молочный, конно(-)спортивный, военно(-)спортивный, черепно(-)мозговой, мясо(-)шерстный и др. (как известно, в данной области действует целый ряд критериев правописания, конкурирующих друг с другом: семантико-синтаксическое соотношение компонентов, принадлежность прилагательного к терминологии, членимость первой основы и др.). Лексическую базу вариантности этого типа пополняют наречия (здесь оппозицию составляют «контакт ~ пробел»), например образованные от существительных с предлогами (без( )умолку, вразрез( )в разрез, за( )рубеж, за( )рубежом, под( )мышкой), которые пишутся не по правилу, а по словарной кодификации.

Регистровые колебания относятся к сфере употребления прописной графемы (об этом см. ниже).

Некоторые ученые по-разному относятся к упомянутым трем видам вариантности. Так, С. М. Кузьмина считает, что «при буквенной передаче слов орфография имеет право быть категоричной и не допускать вариантов. Больше оснований для допущения вариативности в области слитных-дефисных-раздельных написаний, а также при выборе прописной или строчной буквы» [Кузьмина 2001: 408]. Основанием для более жесткого отношения к буквенной вариантности является то, что «с различием в буквах не связаны никакие смысловые различия».

Категориальная ~ локальная вариантность. Первая затрагивает целую категорию орфографических явлений, вторая – отдельную лексему или гнездо. Примеры первого типа: заимствования с удвоенными согласными (бан(н)ер, кал(л)анетика, кил(л)ер, лег(г)инсы, капуч(ч)ино, тол(л)инг), сложные прилагательные, иноязычные слова на «и» с русским префиксом, собственные имена в нарицательном употреблении (О/олимп ‘избранный круг, верхушка какого-н. общества’, Ч/чернобыль ‘ядерная катастрофа’, Б/бродвей ‘о парадной, шикарной городской улице’, Г/гулливер ‘об очень высоком человеке’, А/аполлон ‘красавец’, П/плюшкин ‘скряга’) и др. Примеров локальных вариантов много среди заимствований, а также масляный ~ масленый, плащовка ~ плащёвка, разыскной ~ розыскной, телек ~ телик, подравнять ~ подровнять, сравнять ~ сровнять (напр., в словосочетаниях подровнять волосы, челку, сравнять что-л. с землей встречаются оба написания).

Лексическая вариантность (касающаяся слова во всей его парадигме) ~ морфологическая вариантность (относящаяся к отдельным словоформам). Примером морфологической вариантности могут служить формы словоизменения в дательном и предложном падежах существительных женского и мужского рода с односложной основой: Бие ~ Бии, Вие ~ Вии, Ие ~ Ии, Лие ~ Лии, Гие ~ Гии, Пие ~ Пии и др. Вопреки правилу «Полного академического справочника» (ПАС 2009: § 71, п. 2) в письменной практике написание таких словоформ сильно колеблется – иногда действительно пишется -е, а иногда, по общему правилу, -и, как в Марии.

Примеры из Национального корпуса русского языка:

Назад к Лие меня все же сопровождал почетный эскорт из двадцати тяжелых всадников (А. Белянин. Свирепый ландграф. 1999);

Нужно завтра позвонить Лии Мамедовне, чтобы она прислала с водителем не только костюм и галстук, но и какой-нибудь еды (Т. Устинова. Большое зло и мелкие пакости. 2003);

Вариантность словарная ~ контекстная (зависящая от контекстного окружения слова). При словарной вариантности колебание существует вне зависимости от лексического окружения слова в тексте или от дискурса; все варианты отражаются в словаре (при условии, что лексикографическая концепция это допускает). Но существуют и другие случаи, когда выбор написания определяется контекстом; таких случаев особенно много в области употребления прописной графемы. Например, слово Бог, употребляемое вне прямой связи с религией (что выявляется в контексте), в основном в междометиях, может писаться со строчной, в противоположность стандартному написанию. Ср.: Бог милостив, слава Богу!, но: я, слава богу, не бедствую; всё у нас не слава богу; дай Бог ему здоровья, но: мог в беду попасть, не дай бог!; бог весть, как всё сложится; бог его знает и др.

Такие слова, как Родина, Отечество, Человек, Учитель и др. в особом употреблении, приобретая высокую стилистическую окраску, могут писаться с прописной. Наличие подобных колебаний обусловлено стилистикой контекста.

Местоимение Вы пишется с прописной как форма выражения вежливости по отношению к одному конкретному лицу, в остальных случаях – со строчной. Адресат обращения выявляется в контексте.

Ваше (Его, Ее) Величество (Высочество, Превосходительство и т. п.), господин Президент, Папа Римский и тому подобные титулы в официальном дискурсе (не только в обращениях) также пишутся с прописной. Ср., напротив, в нейтральных контекстах: работать на посту президента, выборы папы римского, их королевские величества отправились в летнюю резиденцию и т. п. Как и в случае с местоимением Вы, здесь задействована этикетная функция прописной графемы.

Есть и другие случаи контекстной зависимости, не связанные с регистровыми различиями. В зависимости от ближайшего контекста решается вопрос о границах слова: дорога уходит вдаль – погрузиться в даль веков, он еще не пенсионер – непенсионеры не имеют льгот, быстрорастущие виды растений – быстро растущий ребенок. В контекстах выявляется частеречная принадлежность слов, входящих в словосочетание, и от этого зависит их написание.

Интерпретационная вариантность. Это особый тип орфографических колебаний, когда выбор варианта из числа возможных зависит от того, как пишущий интерпретирует ситуацию. По действующим правилам, разнонаписания в ряде случаев основаны на семантическом критерии (хотя необходимый орфографический выбор может осуществляться и неосознанно). Например:

Когда мы поравнялись с ними, я боковым зрением заметила их резкое перемещение (С. Спивакова. Не всё. 2002);

Поровнявшись с нами, человек в кожаной куртке вглядывался в эту странную фигуру, похожую на подстреленную птицу, и… узнавал, узнавал, жалея, ужасаясь (Н. Иванова. Пересекающиеся параллели);

Подхожу вплотную, стараясь равнять шаг, но, разумеется, не козыряя (С. Ястребов. Лунная соната. 2007);

– Что же ты молчишь, Низа? – жалобно спросил Иуда, ровняя по ней свой шаг (М. А. Булгаков. Мастер и Маргарита. Ч. 2. 1929–1940);

Правописание чередующихся корней -равн- ~ -ровн- построено на семантическом критерии: буква а пишется в словах, связанных по значению с прилагательным равный ‘одинаковый’; буква о пишется в словах, связанных по значению с прилагательным ровный ‘гладкий, прямой, без неровностей’. Как видно по приведенным примерам, в совершенно однотипных контекстах пишущий интерпретирует значения корня по-разному. Тем самым контекстная вариантность в определенных случаях связана с лингвистической интерпретацией языкового явления.

Другой пример – употребление частицы не с наречиями и краткими прилагательными: пишущий должен отдавать себе отчет в том, что он хочет выразить: отрицание признака – и тогда написать частицу не отдельно от следующего слова (напр.: он не здоров, не важно, не редки случаи, не случайно, не существенно, не удивительно и т. п.), или утверждение признака, и тогда не пишется слитно.

Можно сказать, что интерпретационная вариантность имеет смысловую основу: за ней стоит разграничение смыслов.

Итак, под орфографическим вариантом понимается разновидность письменной формы слова в пределах его тождества, обусловленная лингвистическими причинами.

Следует заметить, что упомянутые случаи, несмотря на свою многочисленность, относятся к лексической периферии. Центр обычно обладает стабильной орфографической нормой, признанной грамотными носителями языка. Однако «определение пределов стабильного центра и вариантной периферии» [Григорьева, Пономарева 2001: 23] – не совсем простая задача. Ее решение и в теоретическом, и в практическом плане еще впереди.