Везде
«Эту... как ее... переписку Энгельса с этим... как его, дьявола... с Каутским» – об одном маркере речевого затруднения в русском языке
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
«Эту... как ее... переписку Энгельса с этим... как его, дьявола... с Каутским» – об одном маркере речевого затруднения в русском языке
Аннотация
Код статьи
S013161170022855-9-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Подлесская Вера Исааковна 
Аффилиация: Российский государственный гуманитарный университет
Адрес: Россия, Москва
Коротаев Николай Алексеевич
Аффилиация: Российский государственный гуманитарный университет
Адрес: Россия, Москва
Выпуск
Номер 5
Страницы
64-78
Аннотация

В работе предлагается качественный и предварительный количественный анализ конструкций с составным дискурсивным маркером этот… как его в современной русской неформальной устной речи. Маркер относится к классу препаративных подстановок, или плейсхолдеров, т. е. маркеров, основная функция которых – выступать в структурной и линейной позиции единицы, порождение которой отложено или отменено: говорящий либо испытывает временные трудности с порождением этой единицы, либо вообще отказывается от ее реализации, сочтя эту единицу неуместной по грамматическим или прагматическим причинам. Исследуются грамматические и просодические стратегии, которые используют говорящие в конструкциях с данным маркером. Показано, что маркер может полностью или частично копировать не только грамматическую оболочку отложенной единицы, но и ее просодическое оформление. Эмпирической базой послужили данные основного корпуса НКРЯ – для заключений о грамматике – и мультимедийного подкорпуса (МУРКО) – для заключений о просодии. Полученные результаты позволяют предположить, что в точке речевого сбоя, когда говорящий сталкивается с трудностями извлечения единицы из ментального лексикона, решение о грамматической оболочке и о просодическом оформлении отложенной единицы может быть принято говорящим раньше, чем эта единица будет артикулирована. Дальнейшее корпусное и экспериментальное изучение этого феномена позволит продвинуть наше понимание механизмов речепорождения.

Ключевые слова
устная речь, речевые сбои, дискурсивные маркеры, просодия
Источник финансирования
Исследование поддержано грантом РНФ № 22-28-00540.
Классификатор
Получено
11.11.2022
Дата публикации
11.11.2022
Всего подписок
3
Всего просмотров
52
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 Предметом данного исследования является комплексный дискурсивный маркер этот… как его в современной русской неформальной устной речи. Этот маркер относится к классу препаративных подстановок [Подлесская, Кибрик 2009: 184–187], или плейсхолдеров: термин прямо заимствован из английского placeholder и постепенно укореняется и в исследованиях на русском языке. Функция маркеров этого класса – выступать в структурной и линейной позиции той единицы, порождение которой отложено или отменено: говорящий либо испытывает временные трудности с порождением этой единицы, либо вообще отказывается от порождения, сочтя эту единицу неуместной по грамматическим или прагматическим причинам. Компоненты данного составного маркера – этот и как его – могут выступать в качестве плейсхолдера и каждый в отдельности, но в данной работе будет предпринято качественное и количественное исследование их устойчивой комбинации.
2 Плейсхолдеры могут копировать грамматическую оболочку отложенной единицы. Таким свойством обладает и рассматриваемый нами маркер этот… как его, так происходит в цитате из М. А. Булгакова, вынесенной в заголовок статьи, где эту…как её копирует винительный падеж, единственное число, женский род словоформы переписку, а (с) этим... как его копирует творительный падеж, единственное число, мужской род словоформы (с) Каутским. С развитием технологий документирования спонтанной устной речи постепенно расширяются эмпирические исследования этого феномена в различных языках, в том числе английском, японском, китайском, армянском, ряде языков Кавказа, тунгусо-маньчжурских, малайско-полинезийских и др. [Подлесская, Хуршудян 2006, Amiridze et al. 2010, Cheung 2015, Tárnyiková 2019, Blake 2020, Klyachko 2020, Seraku et al. 2021]. Систематических и, в особенности, корпусных исследований этого феномена на русском материале явно не хватает, и настоящее исследование – попытка частично восполнить этот пробел. Нас интересовала грамматика и просодия конструкций с этим плейсхолдером.
3 Эмпирической базой послужили данные основного корпуса НКРЯ – для заключений о грамматике – и мультимедийного подкорпуса (МУРКО) – для заключений о просодии. Выборка была получена по следующему запросу: местоимение этот в единственном или множественном числе мужского, женского или среднего рода; далее на расстоянии 1 – как; далее на расстоянии 1 – местоимение он или она в родительном или винительном падеже. В основном корпусе было обнаружено 615 вхождений, в МУРКО – 82 вхождения. Число вхождений, приведенное к объему соответствующего корпуса (число вхождений на один миллион слов, ipm), многократно выше для МУРКО: 15.05 против 1.82, что вполне ожидаемо для феномена, присущего неформальной устной речи. Нас будет интересовать прежде всего (а) как соотносятся форма и структурная позиция плейсхолдера (далее – ПХ) и его мишени, т. е. фрагмента, который отложен или (предположительно) отменен говорящим; и (б) какие просодические стратегии использует говорящий, чтобы встроить ПХ в интонационную структуру высказывания.
4 Начнем с грамматики. В прототипическом случае первый компонент исследуемого маркера – местоимение этот – копирует род, число и падеж именной мишени, а второй компонент – как его – копирует род и число, сохраняя фиксированный падеж. Этот падеж можно интерпретировать как родительный или как винительный: здесь падеж можно считать реликтом конструкции как его называют или как его имя/название. Как известно, во многих языках мира ПХ восходят к конструкциям именования, состоящим из вопросительного слова, глагола именования, а также содержащим слот для местоименной переменной [Podlesskaya 2010],
5 ср. англ. whatchamacallit; в этом отношении маркер этот… как его следует распространенной типологической модели, но с опущенным глаголом именования. Маркер встраивается в ту структурную позицию, в которой была бы мишень, не будь она отложена. Так, в (1) ПХ дублирует прямое дополнение, в (2) ПХ дублирует косвенное дополнение:
6 (1) Уезжаю. На курорт. В бар там схожу. Этот… как его… коктейль попробую.
7 (В. Меньшов, В. Гуркин. Любовь и голуби, к/ф. 1984)
8 (2) В общем, я удрапать хотел. Совсем из этой лавочки. ― Какой лавочки?.. ― Ну, из этого, как его, социализма! Уже у меня изжога от него, не могу! (А. Солженицын. В круге первом, т.1, гл. 26–51. 1968)
9 Мы видим, что в обоих примерах род, число и падеж мишени скопированы в ПХ, в (1) – мужской род, единственное число, винительный падеж словоформы коктейль, в (2) – мужской род, единственное число, родительный падеж словоформы социализма.
10 Копирование структурных параметров мишени не является обязательным – маркер может выступать и в неизменяемой «дефолтной» форме среднего рода это… как его:
11 (3) Хм, у вас же есть это, как его, моральный кодекс… (А. Вайнер, Г. Вайнер. Я, следователь... 1968)
12 (4) «Конечно, мы не бедные… Моя мама сама зарабатывает деньги. Но мы не господа, мы просто это… как его… – Динка вспомнила новенькую железнодорожную форму, в которой был снят отец. – Железнодорожники ― вот кто мы! Элеваторские!» (Осеева. Динка. 1959)
13 Особый интерес представляют случаи «ошибочного» копирования структурных параметров мишени:
14 (5) Ну ладно/ получишь государственную… это… как её… вознаграждение/ а щас или посмертно/ решай сам. (М.Захаров, Г. Горин, Е. Шварц. Убить дракона, к/ф. 1988)
15 Здесь говорящий, предположительно, пытался породить слово женского рода премия, но не справился с задачей и использовал синоним среднего рода вознаграждение. Случаи такого рода позволяют предположить, что при извлечении из ментального лексикона некоторого слова доступ к грамматическим и лексическим сведениям может осуществляться раздельно, с разной степенью успешности.
16 Мишень как таковая может отсутствовать, но в предтексте может иметься фрагмент, который является грамматическим триггером для ПХ:
17 (6) А если случится идти мимо театра/ когда там идёт какая-нить слезливая мелодрама/ ну знаете/ например/ вот эта/ как её/ «Болотные туманы»/ сырость так впивается в плечо/ что его начинает дёргать/ как зуб.
18 (Л. Гайдай. Деловые люди, к/ф. 1963)
19 Так, в примере (6) женский род ПХ скопирован из словоформы мелодрама, которая следует в тексте раньше, чем ПХ. Ясно, что говорящий испытывает трудности не с самим словом мелодрама, а с названием пьесы, т. е. полную форму мишени можно было бы реконструировать как мелодрама «Болотные туманы», но она оказывается избыточной и остается только название пьесы.
20 В диалоге, если говорящий не справляется или не полностью справляется с трудностями порождения, то ему на помощь может прийти другой собеседник, и тогда мишень реализуется в его реплике. Для такого построения может понадобиться несколько дискурсивных шагов:
21 (7) [Фрося] Потом этот/ как его? Карневильский… вроде парикмахера…
22 [Александр Александрович] Севильский цирюльник.
23 [Фрося] Верно/ он самый.
24 (Е.Ташков. Приходите завтра…, к/ф. 1963)
25 (8) [Главбух] Учёные куры или/ скажем/ петух-математик. Знает/ подлец/ таблицу умножения. А слоны! Играют на барабанах/ танцуют эту/ как её… польку-то… ну?
26 [Ермолаев] Бабочку.
27 [Главбух ] Бабочку! Благородное/ умнейшее… умнейшее животное.
28 (Н. Кошеверова, А. Ивановский, К. Минц, Е. Помещиков. Укротительница тигров, к/ф. 1954)
29 Более того, собеседник может реконструировать не артикулированную говорящим мишень, но не произносить этот фрагмент, а развивать дискурс дальше, как если бы значение этого фрагмента уже им освоено и интегрировано в общий контекст:
30 (9) [Ковров] Ну/ я его… я его… всё/ в прах превращу! В землю/ в слякоть/ в грязь/ в это/ как его…
31 [Фома] Всплывёт!
32 (К. Бромберг, А. Стругацкий, Б. Стругацкий. Чародеи, к/ф. 1982)
33 (10) [Лаврик] Ты давно дружишь с этой/ как её?
34 [Туся] Ладно/ Лавр. После сегодняшнего вечера ты её имя во сне повторять будешь.
35 (Н. Лебедев, Э. Ясан, М. Львовский. В моей смерти прошу винить Клаву К., к/ф. 1979)
36 Если извлечение из ментального лексикона затруднено, то после ПХ может следовать не собственно мишень, а развернутая дескрипция:
37 (11) Вы читали этого… как его…? ну, папироса в зубах, метр курим, два бросаем… сам лопатой не ворочает, других призывает… ну: Моя милиция – Меня стережёт! (А. Солженицын. В круге первом, т.1, гл. 1–25. 1968)
38 Так, в примере (11) говорящий пытается извлечь из памяти имя собственное – Маяковский, но не справляется с этой задачей, поэтому прибегает к описанию внешности и манер поэта и даже к цитате (искаженное «Моя милиция меня бережет»).
39 Наконец, говорящий может вовсе не справиться с задачей извлечения нужной единицы, и тогда он отказывается от дальнейшего поиска и после ПХ происходит обрыв. Слушающему остается лишь самому, опираясь на контекст и знания о мире, реконструировать нереализованное дискурсивное намерение говорящего:
40 (12) [Комбат] Немедленно нужно выучить… ну… хорошую строевую песню… ну эту/ как её/ ну… Будешь отстаивать честь батальона.
41 [Ротный] Понял?
42 [Суслин] Понял.
43 (Л. Быков, Б. Васильев, К. Рапопорт. Аты-баты, шли солдаты, к/ф. 1976)
44 (13) Гонял как бешеный на «Новокузнецкую» к этой, как её… будь она трижды неладна… Перерывал кучи рекламы в поисках подходящего варианта для Кеттлеров. (А. Волос. Недвижимость. 2000)
45 С ПХ совместно могут выступать другие дискурсивные маркеры. Для этот… как его характерно совместное употребление с маркерами эмоциональной реакции говорящего на испытываемое речевое затруднение, ср. ой и тьфу (ты):
46 (14) О/ ты не знаешь/ что я князь. И что… некоторое время ты тоже являешься этой… как её… ой/ этой… княжухой… нет/ ну… в общем/ женой князя. (Д. Месхиев, В. Тодоровский. Над темной водой, к/ф. 1993)
47 (15) [Директор турбазы] Ага! Ну что известно/ об этом/ как его… Тьфу ты!
48 [Алла Дмитриевна] Голубев Михал Николаич позавчера ушёл в поход с группой по маршруту номер семь.
49 (Л. Гайдай, В. Бахнов. Спортлото-82, к/ф. 1982)
50 ПХ может сопровождаться и довербальным сигналом эмоциональной реакции на затруднение. Эти довербальные сигналы часто не отражены в транскрипте МУРКО. Так, в следующем примере сразу после это как его отчетливо слышен имплозивный, т. е. произносимый на вдохе, свист – типичный сигнал реакции на незначительное, но неприятное ощущение (ср. то, что можно услышать от человека, которому мажут йодом царапину):
51 (16) У нас там доска была – мы домашнее задание делаем. Он нарисовал своё… себя/ моряк в кокарде… ээто как его… {ИМПЛОЗИВНЫЙ СВИСТ – добавлено нами, ВИП-НАК} И вот/ мы долго-долго не стирали это. [Смех] …
52 (Перешагни пропасть, переплыви море (Кемь). Д/ф из цикла «Письма из провинции» // ТК «Культура», 2016)
53 Таковы, в вынужденно кратком изложении, основные структурные свойства конструкций с этот как его. Рассмотрим теперь просодические стратегии, которые использует говорящий в конструкциях с этим ПХ.
54 Прежде всего обращает на себя внимание, что мишень в таких конструкциях всегда акцентирована. Если мишень неоднословна, то акцент в ней выбирается по общим для русского языка правилам выбора акцентоносителя в составляющей [Янко 2008]:
55 (17) Сорок процентов игрушек всего Союза… делает наш комбинат. Ха! А… а эта/ как её… Нюренбергская фабрика… э… птенец против нас. (И. Савченко. Случайная встреча, к/ф. 1936)
56

Так, в примере (17) мишенью ПХ является именная группа нюренбергская фабрика, выполняющая в клаузе функцию темы. По правилам, при отсутствии контраста фразовый акцент в именной группе с препозитивным согласованным определением размещается на вершинном существительном, здесь это – фабрика. Оно реализуется с восходящим движением тона на ударном слоге по типу ИК3 в терминологии интонационных конструкций [Брызгунова 1982], типичным для тематической составляющей. Примеры ниже приводятся сначала в полной графической форме, как она дана в МУРКО, а далее приводится просодическая транскрипция части примера с разметкой движения тонов и локализацией фразовых акцентов1 и интонограмма в формате анализатора PRAAT:

1. Для указания на направление движения тона в ударном слоге иконически используются знаки «/», «\» и «–»; для указания на направление движения тона в предударных и заударных слогах – знаки «↓», «↑» и «→». Ударный слог слова – носителя рематического акцента подчеркивается. О других деталях используемой системы просодической транскрипции см. [Кибрик, Подлесская (ред.) 2009; Kibrik et al. 2020]. Напомним, что в той версии примера, которая дается по МУРКО, знак «/» имеет другую интерпретацию – там он используется для примерного указания на членение речевого потока. В сегментное наполнение в просодической транскрипции вносятся при необходимости уточнения по сравнению с графическим вариантом МУРКО.
57 А ==
58 А \эта,
59 \как её,
60 (0.28)
61 нюренбергская /фабрика (0.47) əə(0.37) (0.63) ↑\птенец против нас!
62

Рис. 1. Интонограмма к примеру (17), Fig. 1. Pitch contour for (17)
63 Похожую картину мы имеем в примере (18):
64 (18) Ну в этот… как его… Альфред Второй/ что ли?
65 (Г. Юнгвальд-Хилькевич, М. Мелкумов. Опасные гастроли, к/ф. 1969).
66 Ну а \этот,
67 (0.29)
68 \как его,
69 (1.11)
70 Альфред /Второй что ли?
71 Здесь в группе Альфред Второй с постпозитивным, так называемым «сортовым» согласованным определением (ср. чай байховый, огурцы малосольные и т. п.) акцент стандартным образом располагается на определении. В данном случае. на акцентоносителе восходящий тон, типичный для вопроса.
72

Рис. 2. Интонограмма к примеру (18), Fig. 2. Pitch contour for (18)
73 На приведенных выше примерах можно видеть и типичное просодическое поведение самого маркера, а именно: акцентируются оба компонента – этот и как его, и оба компонента реализуются с падающим (или – реже – с ровным) тоном. Такую стратегию можно квалифицировать как парентетическую – маркер фактически выпадает из текущей просодической конфигурации. Как и в других случаях парентезы – особенно в интерпозиции – маркер может реализоваться в ускоренном темпе, в сниженном регистре, в суженном диапазоне. Таков пример (5), повторенный ниже как (19); знак «―» (длинное тире) в конце первой и в начале четвертой строки транскрипта указывает на то, что имеет место так называемый «сплит», т. е. вставкой разорвана синтаксическая группа [Кибрик, Подлесская (ред.) 2009, Kibrik et al. 2020]:
74 (19) Ну ладно/ получишь государственную… это… как её… вознаграждение/ а щас или посмертно/ решай сам. (М. Захаров, Г. Горин, Е. Шварц. Убить дракона, к/ф. 1988)
75 /\получишь государственную ―
76 −э-это,
77 −как её-о,
78 (0.12)
79 ― /вознаграждение,
80 а \щас или /посмертно,
81 решай \сам.
82

Рис. 3. Интонограмма к примеру (19), Fig. 3. Pitch contour for (19)
83 Особый интерес представляют случаи, когда парентетический статус имеет только второй компонент составного маркера – как его, а первый компонент – этот – копирует движение тона в мишени. Чтобы увидеть эту стратегию, нужно рассматривать ситуации, где мишень реализуется с подъемом тона, поскольку в противном случае – если мишень реализуется с нисходящим тоном – мы не сможем с уверенностью сказать, является ли падение на ПХ копией падения на мишени или «самостоятельным» парентетическим падением. Рассмотрим пример (20):
84 (20) [Хоттабыч] Ты забыл/ что деньги дают самую верную и прочную власть над людьми.
85 [Женя] А зачем нам власть? Что мы/ какие-нибудь цари или капиталисты?
86 [Хоттабыч] Значит/ отдать этому/ как его/ твоему Роно?
87 [Волька] Нет/ Роно здесь ни при чём. Такие товары правильнее всего отдать гастроному.
88 (Г. Казанский, Л. Лагин. Старик Хоттабыч, к/ф. 1956)
89 Здесь мишень, словоформа РОНО, реализуется с восходящим тоном, маркирующим вопрос, и первый компонент ПХ тоже реализуется с интонацией вопроса, с восходящим тоном:
90 Значит отдать/этому ―
91 {шум базара 0.65}
92 \как его,
93 {шум базара 0.57}
94 ― твоему /РОНО?!
95

Рис. 4. Интонограмма к примеру (20), Fig. 4. Pitch contour for (20)
96 В случаях типа (20) части составного ПХ наследуют индивидуальные свойства, которыми они обладают при употреблении в качестве одиночного ПХ. Одиночный ПХ этот перед мишенью, которая реализуется с подъемом тона (e.g. маркирующим вопрос или незавершенность), может реализоваться как с падением тона, ср. (20а), так и с подъемом, ср. (20б). В отличие от него, одиночный ПХ как его может реализоваться только с нисходящим тоном, ср. допустимое (20в), тогда как реализация с восходящим тоном, ср. (20г), представляется невозможной:
97 (20а)
98 Значит отдать ―
99 \этому,
100 ― твоему /РОНО?
101 (20б)
102 Значит отдать ―
103 /этому,
104 ― твоему /РОНО?
105 (20в)
106 Значит отдать ―
107 \как его,
108 ― твоему /РОНО?
109 (20г)
110 *Значит отдать ―
111 /как его,
112 ― твоему /РОНО?
113 Таким образом, нам удалось показать, что ПХ может копировать не только грамматическую оболочку, но и просодическое оформление мишени. Этот результат представляется весьма поучительным с точки зрения нашего понимания процессов речепорождения. Он позволяет предположить, что в точке речевого сбоя – когда говорящий сталкивается с трудностями извлечения единицы из ментального лексикона – решение не только о грамматической оболочке, но и о просодическом оформлении мишени может быть принято говорящим раньше, чем мишень будет артикулирована. Разумеется, нужны дальнейшие – как корпусные, так и экспериментальные – исследования этого феномена, но предпринятые нами первые шаги в этом направлении открывают, как нам кажется, весьма заманчивые перспективы.

Библиография

1. Брызгунова Е. А. Интонация, Русская грамматика, том 1, М.: Наука, 1982. С. 103–118.

2. Кибрик А. А., Подлесская В. И. (ред.). Рассказы о сновидениях: Корпусное исследование устного русского дискурса. М.: Языки славянских культур, 2009. 735 c.

3. Подлесская В. И., Кибрик А. А. Речевые сбои и затруднения // А. А. Кибрик, В. И. Подлесская (ред.). Рассказы о сновидениях: корпусное исследование устного русского дискурса. М.: Языки славянских культур. 2009. С. 177–216.

4. Подлесская В. И., Хуршудян В. Г. О лексических маркерах хезитации в спонтанной речи: уроки армянского // Компьютерная лингвистика и интеллектуальные технологии. Труды международной конференции Диалог-2006. М.: Наука, 2006. С. 429–439.

5. Янко Т. Е. Интонационные стратегии русской речи в сопоставительном аспекте. М: Языки славянских культур, 2008. 312 с.

6. Amiridze N., Davis B., Maclagan M. (eds.). Fillers, pauses and placeholders [Typological Studies in Language 93]. Amsterdam/Philadelphia, John Benjamins, 2010.

7. Blake A. L. Delays without fillers: the example of western Subanon. Working papers in Linguistics. Department of linguistics, University of Hawai‘i at Mānoa, Honolulu. Volume 5, 2020.

8. Cheung, Lawrence. Uttering the unutterable with wh-placeholders // Journal of East Asian Linguistics, 24(3), 2015, pp. 271–308.

9. Kibrik A. A., Korotaev N. A., Podlesskaya V. I. Russian spoken discourse: Local structure and prosody // Shlomo Izre'el, Heliana Mello, Alessandro Panunzi, Tommaso Raso (eds.). In Search of basic units of spoken language: A corpus-driven approach [Studies in Corpus Linguistics Vol 94]. Amsterdam/Philadelphia, John Benjamins, 2020, pp. 36–76.

10. Klyachko E. Placeholders in Tungusic languages // Paper presented at the Seventeenth Conference on Typology and Grammar for Young Scholars, 19–21 November 2020. Institute for Linguistic Studies, Russian Academy of Sciences.

11. Podlesskaya V. Parameters for typological variation of placeholders // N. Amiridze & Boid H. Davis and Margaret Maclagan (eds.). Fillers, pauses and placeholders [Typological Studies in language (TSL), vol. 93]. Amsterdam/Philadelphia, John Benjamins, 2010, 11–32.

12. Seraku T., Park, Min-Young; Sakaguchi, Sayaka. A grammatical description of the placeholder are in spontaneous Japanese // Cahiers de Linguistique Asie Orientale [East Asian Languages and Linguistics], 50, 2021, pp. 65–93.

13. Tárnyiková Ja. English placeholders as manifestations of vague language: Their role in social interaction // Brno Studies in English. Volume 45, no. 2, 2019, pp. 201–216.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести