Везде
Komar ‘Mosquito’ as an Inspirator and Co-author of G. R. Derzhavin, A. Parschikov, Yu. Arabov
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Komar ‘Mosquito’ as an Inspirator and Co-author of G. R. Derzhavin, A. Parschikov, Yu. Arabov
Annotation
PII
S013161170023739-1-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Olga Severskaya 
Affiliation: Vinogradov Russian Language Institute of the Russian Academy of Sciences
Address: Russia, Moscow
Edition
Issue 6
Pages
81-93
Abstract

The article considers Komar (a mosquito) as a satirical character, traditionally associated with ideas of harmfulness, cruelty, militancy, greed and bragging in literature and folklore, which is characteristic of both 18th-century poetry and modern poetic works. The author analyzes the image of Komar in the titles of poems-dedications by G. Derzhavin, A. Parshchikov and Yu. Arabov, determines its roles, subject and object status and categorical meaning of its name. Furthermore, the article considers genre features and quasi-genre ironic semantics of the laudatory words and odes to Komar. The authors explore intertextual connections of ‘mosquito’ texts, where Komar is portrayed as a messenger of eros, a war initiator, a warrior and an army leader, an enemy in a battle, a nobleman and a tormentor of the nobles, a tyrant and a victim at the same time. It appears in the form of a warship and an airplane, a boomerang, a welding machine and a broken book. The study pays particular attention to the incestual motives, which are reflected in the interweaving of quotations and allusions. The author comes to the conclusion that Komar can be not only an object of poetic reflection, but also the subject of many poetic statements, projecting the same ideas as the poets.

Keywords
image of the Komar ‘Mosquito’, satirical poetry, ode, praise, incantation, intertextuality, speech and literary genres, title
Received
28.12.2022
Date of publication
28.12.2022
Number of purchasers
3
Views
45
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf Download JATS
1 Комару, занимающему одно из центральных мест в литературной и фольклорной энтомологии, посвящено множество культурологических работ (см. «Мир насекомых в пространстве литературы, культуры и языка» [Смирнов (ред.) 2020: 274–285, 303–336]; [Иохельсон]; [Ожередов и др. 2020]) и филологических научных исследований [Смирнов (ред.) 2020]. В русской языковой картине мира комар становится символом малости и незначительности [Вознесенская 2013: 100]. Его образ характерен для русской сатирической литературы XVIII–XIX вв. (в частности, для поэзии А. П. Сумарокова и Г. Р. Державина и басен И. А. Крылова), где комару приписываются аллегорические значения «малого, ничтожного, вредящего большому и значительному» и «гротескного несоответствия малых размеров и огромного самомнения, бахвальства, гордыни» [Супрунова 2020: 48, 51], а сам он имеет статус вредного насекомого. В литературе XIX–XX вв. комар уже нередко героизируется и романтизируется (достаточно вспомнить оборачивающегося комаром князя Гвидона из «Сказки о царе Салтане» А. С. Пушкина, героя-комарика, одерживающего победу над Пауком в «Мухе-Цокотухе» К. И. Чуковского, романтические образы комара в поэзии О. Мандельштама, С. Есенина, В. Набокова, В. Высоцкого, Б. Окуджавы и др. [Смирнов (ред.) 2020: 35, 86–99, 150–153; Комар]).
2 Идею поиска корреляций между представлением комара в поэзии XVIII и XX вв. подсказало «Заклинание комара» Ю. Арабова, в котором содержатся отсылки как к другу-современнику, так и к великому предшественнику: комара, который его «всю ночь по-державински, не спеша, пускал в дело», автор «заклинает Парщиковым». Посмотрим, как с этим текстом могут быть связаны «Похвала комару» Г. Р. Державина и «Комар» А. Парщикова.
3 Первое, что обращает на себя внимание: у Державина Комар – это фактически имя собственное, статус придает имени прописная буква, у Парщикова и Арабова комар пишется со строчной – как имя нарицательное, т. е. имя класса и его типичного представителя одновременно, что уже придает образу оттенок архетипичности. Второе, что следует учесть: во всех трех текстах комар появляется сразу, в заглавии, которое определяет и его отношения с автором и текстом, и жанр высказываний об этом персонаже.
4 Как известно, заглавие рассматривается и как номинативная единица, «имя текста», своего рода пароль, обеспечивающий доступ к содержанию, и как предикативная, высказывание о тексте, в образном плане представляющее его как метафора или метонимия [Веселова 1998: 4–6, 9; Хорева 2017: 18]. Одновременно заглавие представляет собой «ключевой знак авторского присутствия в тексте», будучи «определенным культурным и психолингвистическим кодом, напрямую связанным с мировоззрением автора» [Хорева 2017: 18, 22]. Это своего рода медиатор между автором и читателем, миром реальным и поэтическим: «Заглавие соотносит с некими внеположенными тексту явлениями сначала себя, а затем – через себя – и сам текст. В результате семантическая структура текста значительно усложняется за счет тех смыслов, которые заглавие привносит “извне”», – замечает Н. А. Веселова [Веселова 1998: 12–13], относя к «внетекстовой реальности» не только действительный мир и знание о нем, но и общекультурный контекст. Функцию связи с внешним миром и с миром текстов абсолютизируют, с точки зрения исследователей, заглавия в поэзии 1980–90-х [Веселова, Орлицкий 1998: 114; Колеватых 2008: 5]. При этом в современных заглавиях, сохраняющих функцию отсылки к жанру, «утверждаются и авторские иронические “квазижанры”, позволяющие выразить индивидуальные представления о мире» [Веселова, Орлицкий 1998: 116]. Это будем учитывать в дальнейшем анализе.
5 В «Похвале Комару» Г. Р. Державина жанр заявлен прямо. Похвала – один из литературных лирических жанров, бытовавший и в виде самостоятельных текстов, и как «малое жанрообразование» в форме похвальных слов, существующих как отдельные тексты, оформленные по законам риторики, внутри других произведений [Трофимова 2017: 78–79]. С лингвистической точки зрения «похвала – это тип речевого высказывания, посредством которого выражается положительная оценка действий и поступков адресата или результата его деятельности, а также оценка вещно-событийного мира человека», при этом «адресат может быть как осведомлён относительно высокой ценности объекта, так и впервые проинформирован об этом говорящим», а похвала может быть прочитана и в «ироничном режиме» [Волынкина 2016: 200–201].
6 Для понимания истинного смысла «жанроуказующего» заглавия в нашем случае важно учесть и специфику державинских хвалебных поэм: «Новаторство Державина в оде проявилось прежде всего в том, что он создал, как уже говорилось, “забавный русский слог”. Главным достижением Державина было разрушение междужанровых перегородок, соединение оды и сатиры, хвалебного, высокого начала с критическим, низким», – замечает Н. В. Батурина [Батурина]. «Похвала Комару» и была задумана Г. Р. Державиным и воспринималась его современниками как «сатира», о чем свидетельствовал Я. К. Грот, на которого ссылается В. А. Западов: «Чрезвычайное обилие комаров над болотистым грунтом Званки на берегах Волхова подало Державину повод сказать о ней однажды: Здесь царство комарье, Царица в нем Дарья, т. е. жена его; этим же объясняется происхождение настоящей шуточной пьесы. Комар есть один из любимых предметов русского народного остроумия, как показывает множество относящихся к нему замысловатых поговорок и загадок, и у Державина встречаются здесь иногда образы, несколько сходные с теми, которые создала народная фантазия» [Западов 1957: 447]. По мнению В. А. Западова, своей «Похвалой Комару» Г. Р. Державин продолжает традицию пародирования, заложенную «вздорными одами» А. П. Сумарокова, «используя форму классицистической оды для создания бытового микрообраза» [Западов]. Объектом пародии становится буквально все: громоздкая форма, тяжеловесный метафорический язык, гиперболизм образов оды, ее каноническая трехчастная структура, ссылки на авторитет предшественников – Пиндара, Гомера, Вергилия, Ломоносова и др., идеализация героя с его последующим низвержением… И именно иронический, сатирический модус, наиболее востребованный при современном прочтении Г. Р. Державина [Полякова 2008], объединяет державинское «квазипохвальное» слово о Комаре с посвященными ему текстами А. Парщикова и Ю. Арабова.
7 У А. Парщикова «Комар» – это название одной из глав поэмы «Я жил на поле Полтавской битвы». Заглавие не содержит указания ни на жанр, ни на иронию. Однако и «похвальность» (в риторическом рисунке, высоком стиле обращений к герою, «наследившему» в высоких поэтических жанрах и сакральных топосах: Ты, комар, звенел в поэме, в Петербурге, в Вифлееме, героизации и романтизации насекомого – воина и мечтателя и т. п.), и ирония (в сопоставлениях высокого и низкого, образных – Лиги Наций и инцеста, правителя и зека и др., и стилистических – жалил автора Аморес, не жалел свиньи в помоях) имплицитно проецируются на заглавие текстом, где они на речевом уровне представлены эксплицитно. По жанру текст А. Парщикова – это метонимия от «Похвалы Комару» Г. Р. Державина, это уже не «квазипохвала», а косвенная «квазипохвала».
8 Ю. Арабов, создавая свое «Заклинание комара», избирает другой жанр: жанр ритуально-магической речи, который А. В. Сидоренко определяет (вслед за Н. И. Толстым и С. М. Толстой) как «прямое обращение к объекту магического воздействия в императивной форме – требования, приказа, побуждения, просьбы, мольбы, предупреждения, запрещения, угрозы» [Сидоренко 2018: 264] и относит к «отгонным» текстам. Ирония Ю. Арабова связана не с жанром (он в прямом смысле слова отгоняет и «заклинает» своим текстом навязчивое насекомое), а с ситуацией, в которой автор оказывается наедине и вступает в бой, сражается с прототипом своего «героя». Но, как можно предположить, он иронически осмысливает и «квазипохвалу» комару, представляя свое «Заклинание» своего рода «антипохвалой».
9 Если у А. Парщикова комар в заглавии заявлен главным действующим «лиро-эпическим героем» – деятелем и с автором у него «партнерские» отношения, то у Ю. Арабова и Г. Р. Державина он, скорее, объект их поэтического внимания. Это распределение отражает и синтаксическая структура заглавий.
10 У А. Парщикова номинатив в заглавии соответствует позиции субъекта действия. Что касается Державина, то у него заглавие отражает субъектно-объектные отношения, возникающие между поэтом, автором «похвалы», и объектом его творческого поклонения, адресатом «похвального слова». Ю. Арабов же в структуре заглавия объединяет два «комариных» состояния: субъектное и объектное, этому способствует генитивная конструкция, делающая возможным видение комара и адресатом поэтических заклятий и молений (Заклинаю тебя, чтоб не летал), и заклинателем поэтов и поэзии (Это ты поэта сгубил, комар).
11 Текст Г. Р. Державина, безусловно, нужно рассматривать как прецедентный по отношению к «комариным экзерсисам» А. Парщикова и Ю. Арабова. Хотя и сам мэтр кивает на Вергилия с его «Комаром»:
12 Стройся, лира, восхищенна,
13 Слышь Вергилья вновь, вселенна:
14 Я пою днесь комара!
15 и попутно сознается, что пишет «Похвалу Комару» в подражание, в деревне, для забавы, задавая шутливый, ироничный тон и призывая собратьев по перу последовать его примеру:
16 Стихотворцы! став парадом,
17 С лирами, с свирельми, рядом,
18 Честь воздайте Комару,
19 И согласным восклицаньем,
20 Звоном, грохотом, бряцаньем,
21 В бубны бейте: туру-ру.
22 Жанр «Похвалы» предполагает восхваление вождей и воинов, в этих ипостасях у Г. Р. Державина Комар и является читателям.
23 Вспомнив про великана Микромегаса, поймавшего комаров, Г. Р. Державин пишет:
24 Я с гигантом рок ровняю,
25 С комарами – силы царств.
26 Комар у него то алчбой крови – вождь известный (ср. со звучащим в «Похвале» риторическим вопросом: Не равняется ли чванством С первым вождем сей герой?), то вельможа, что упал из высоких вниз чинов.
27 Вместе с тем комары «любезны» автору и тем, что досаждают вельможам: Дают случай к дерзновенью Гордых щелкать в нос и шлык, а китайским мандаринам портят обед (и, кстати, этот мотив мы найдем и у Ю. Арабова, в его «Заклинании» комар отвечает перед Всевышним за то, что испортил обед поэту, ср. с испортить обедню ‘помешать кому-л. в каком-то деле, навредить’):
28 Им рабы их на коленях
29 Подают там на ступенях
30 С насекомыми тьмы блюд.
31 Лица радостны их, взоры;
32 Сребро, злато и фарфоры
33 С комарами им несут.
34 Так возникает тема тирана и жертвы, которые меняются местами.
35 Что касается «военных похвал», то Комар у Г. Р. Державина как Марс несется на войну и преславен войной, которую ведет весьма своеобразно:
36 Так, не храбрых воев свойством
37 И не личным он геройством
38 Города, страны берет;
39 Но лишь издали пужаньем,
40 Вводит в скуку, в страх жужжаньем
41 И врасплох всех кровь пиет.
42 В Комаре автор «Похвалы» видит и символ назойливых речей о героических победах:
43 А геройства звуку, грому,
44 Славы тщетныя содому
45 Точный образ есть Комар:
46 Зефир порхнет – к небу вьется,
47 Борей дунет – и свернется,
48 Он чудовище и пар.
49 (и этот пар, но, заметим на полях, уже в несколько другом значении, проникает и на парщиковское поле Полтавской битвы – комар там паром вьется по стране с названьем “У”).
50 Толпы комаров у Г. Р. Державина способны побеждать армии, перенося заразу, – известен факт ущерба, нанесенного армии Александра Македонского малярийными комарами, на который, возможно, и намекает автор (а современный читатель вспомнит о насморке, который называют причиной проигрыша Наполеоном сражения при Ватерлоо, или о стихах И. Шевчука, в которых насморк мешает Бисмарку победить французов и с которыми ассоциируется упомянутый Ю. Арабовым поэт, что Бисмарка с насморком рифмовал). Сравниваются стаи комаров и с ордами татар, калмыков (Ю. Арабов подхватит этот мотив, сражаться с комарьём у него будут брюква, морква).
51 Но ярче всего образ комариной стаи как духа войны, вырывающегося из бездны ада. Не случайна в этом контексте и ссылка на Мильтона, у которого в «Потерянном рае» на комариный рой походят ведомые Люцифером восставшие ангелы в борьбе с Богом. Хотя Комар может сражаться и на стороне светлых сил: у Г. Р. Державина Комар агнца, мир сберег, а поэт, в свою очередь, это комар в райском чертоге.
52 С Комаром в «Похвале» Державина связаны и другие библейские ассоциации, например, комариная туча спускается на землю, как гнев небесной десницы на Египет, а затем превращается в огненный столп, освещающий путь в землю обетованную.
53 Посмотрим, как мотив воинствующего комара развивают А. Парщиков и Ю. Арабов.
54 У А. Парщикова комар – зачинатель битв (начинается война, комаровичей весна), за которыми он наблюдает из поднебесья:
55 Ты, комар, висишь над битвой,
56 воин, поднятый на пиках,
57 на ногах своих великих
58 над сражением ,
59 или же комар принимает в битве участие:
60 паром вьется
61 в виде что ли пехотинца
62 энского полка эпохи
63 Северной войны,
64 а комариная лава летит над гуляющим Стокгольмом / казаком краеугольным, / к северному королю:
65 Он заглатывал пилю-
66 лю. А вы перед монархом
67 вывели своим манером
68 кровеносную систему,
69 как разбитая об стену
70 вдрызг бутылка каберне, -
71 капля в каждом комаре!
72 Вы казались человеком
73 шведу...
74 У Ю. Арабова комар – тоже зачинатель любой войны, но этой констатацией поэт и ограничивается, военную тему впрямую не развивая. Однако подхватывает от Державина мотив комариной стаи, переносящей на крыльях дух войны из ада: комар для него – похоже, один из всадников Апокалипсиса:
75 Под утро
76 мой комар исчез,
77 оставив в воздухе след копыт.
78 Другие параллели обнаруживаются в трактовке образа комара как посланника эроса, идущего от мифологии, где комар ассоциируется с мужским началом.
79 Г. Р. Державин на это намекает, говоря, что комары делают возможным флирт, позволяя прикоснуться к ручке прелестницы:
80 У красавицы спесивой
81 Сметь с улыбкою учтивой
82 С нежной их согнать руки…
83 а вьющийся перед зарею столп комаров у него становится знаком:
84 Идти девам в хороводы,
85 Воспевать любви их жар.
86 У Ю. Арабова комар кусает уже
87 мужчин – в запястья,
88 а женщин – в плечи
89 и бедра,
90 надрезанные, как арбуз.
91 А. Парщиков же превращает комара в любовника Марфы Кочубей (вспоминая о «кровосмесительной» связи Мазепы с крестницей):
92 Умирал – но обожая
93 Марфу. Губы освежая
94 Марфой,
95 и делает изящную отсылку к «Искусству любви» Овидия (комар у него жалил автора «Аморес»).
96 Совокупление, кровосмешение – это черты образа комара, отражающего его сущность, у всех троих авторов.
97 Как же выглядит комар в трех текстах?
98 Г. Р. Державин утверждает: «Ты, Комар, во всем Схож с военным кораблем» –
99 Ты на парусах летаешь,
100 Страшны громы испущаешь,
101 Жжешь свирепо и язвишь;
102 Ты снабжен кормой и носом
103 И с предлинным тож насосом
104 Часто на мелях сидишь,
105 Грязнув в патоке, в сметане,
106 И на зимнем твоем стане
107 Замерзаешь тож, как он;
108 А тепло лишь дхнет весною,
109 Ты попутною порою
110 Сам средь моря фараон!
111 У А. Парщикова комар превращается в воздушный корабль – треугольный самолетик. У Ю. Арабова он напоминает формой бумеранг, переломленный в середине, как книга, он идет в пике, как самолет, но под утро его образ «причаливает к земле»:
112 В дюнах варяжских гнили
113 баркас, что к берегу был прикручен,
114 да лодка в две деревянные силы
115 своих уключин.
116 Переломленная книга упомянута Ю. Арабовым не случайно: во всех трех текстах – масса отсылок к чужим произведениям, имен писателей (лирическому герою Ю. Арабова, например, снится сон о божьем суде над поэтом и комаром, явленный в перифразах стихотворения «На смерть поэта» М. Ю. Лермонтова), рассуждений о комаре как вместилище образов.
117 Г. Р. Державин, для кого песни вечно будут Эхом звучным комара, размышляет, позволять ли поэзии видеть в комарах души, витающие в вечности, – в том числе и души вещей, воплощающихся все в новых образах. Всеохватность державинского образа Комара отмечает и В. А. Западов: «Оказывается, что мир движется комаром (И предтеча всем – Комар)» [Западов].
118 Для А. Парщикова комар – мечтатель и переключатель поэтических фантазий, он всему эквивалентен, пустотами несметен:
119 В комаре ли, в Вавилоне,
120 свиты тысячи мелодий,
121 кровь правителя и зека,
122 лошади и человека,
123 Лига Наций наш комар,
124 он – инцест, пунцовый шар!
125 У Ю. Арабова комар летает с рукояткой сварщика, и тексты правда «свариваются» друг с другом во многих местах. Швы почти не видны. Но вот у Ю. Арабова висят паутины / будто стекло расстреливали из рогаток, а паутина снята даже не с текста Г. Р. Державина, а с его отсылки к Вергилию (заведя шуточный рассказ о комаре, тот сплел покуда зачин, паутине тонкой подобный). У Г. Р. Державина черная комариная туча превращается в «подсвещенный зарею столп». У А. Парщикова:
126 хором Солнце заслоняя,
127 как фата, сияет стая,
128 разворот и – черным крапом
129 вы качаетесь под небом, –
130 налицо обратное движение, и не только здесь наблюдается конверсия образа: у А. Парщикова комар вооружен стилетом и поднят на пики, у Г. Р. Державина сам комар – пикинёр.
131 И Ю. Арабов, и А. Парщиков предлагают нам ритмическую вариацию державинского стиха о комаре и стилизуют звучание лексики: у Ю. Арабова нет славянизмов, но появляется морква (старославянская родственница современной моркови), а А. Парщиков использует славянизмы небеси (Что такое небеси? Закругленье на скругленье, точка, тачка без оси) и облак (Облак твой легко умел строить формы наших тел).
132 Получается, что комар действительно перелетает из текста в текст, от автора к автору, перенося капельки добытой «крови» слов и стиха. И тем самым, представленный во всех заглавиях и сравниваемых текстах комар становится своего рода «соавтором» создаваемого за счет цитат и аллюзий интертекста.

References

1. Baturina N. V. Zhanr ody v tvorchestve G. R. Derzhavina [The genre of ode in the work of G. R. Derzhavin]. Available at: https://urok.1sept.ru/articles/678333 (accessed 01.08.2022). (In Russ.)

2. Iokhel'son V. I. Naturalisticheskiy syuzhet o proiskhozhdenii komarov i drugikh gadov v sibirsko-amerikanskikh mifakh [Naturalistic story about the origin of mosquitoes and other reptiles in Siberian-American myths]. Available at: https://yaranga.su/komari-gadi-1/ (accessed 01.08.2022). (In Russ.)

3. Khoreva L. G. [The title as a sign of the author's picture of the world]. Novyi filologicheskiy vestnik, 2017, no. 4, pp. 16–24. (In Russ.)

4. Kolevatykh G. M. Zaglaviye v russkoi poezii 1980–1990-kh gg. Avtoreferat diss. kand. filol. nauk [Title in Russian poetry of the 1980–1990s. Abstract of cand. philol. sciences diss.]. Yelets, 2008, 19 p.

5. Komar — ne nazoylivoe nasekomoe, a khudozhestvennyy personazh [The mosquito is not an annoying insect, but an artistic character]. Available at: https://animalreader.ru/komar-ne-nazoylivoe-nasekomoe-a-hudozhestvennyiy-personazh.html (accessed 01.08.2022). (In Russ.)

6. Ozheredov Yu. I., Yarzutkina A. A., Titu V. S. [Mosquitoes in Chukchi mythology: to the semantics of mythology]. Sovremennaya nauchnaya mysl', 2020, no. 6, pp. 165–172. (In Russ.)

7. Polyakova R. V. [G. R. Derzhavin: to the concept of modern reading of poetic creativity]. Vestnik Tambovskogo universiteta. Gumanitarnyye nauki, 2008, no. 7, pp. 16–24. (In Russ.)

8. Sidorenko A. V. [Spell as a speech and folklore genre in children's speech]. Slavyanskii al'manakh, 2018, no. 1–2, pp. 261–277. (In Russ.)

9. Smirnov A. I. (ed.). Mir nasekomykh v prostranstve literatury, kul'tury i yazyka. Kollektivnaya monografiya [The world of insects in the space of literature, culture and language. Collective monograph]. Moscow, Knigodel Publ.; Moscow State University Publ., 2020, 400 p. (In Russ.)

10. Suprunova D. A. [“A spider called a fly for dinner ...” (harmful insects in a Russian fable of the 18th – first half of the 19th century)]. Mir nasekomykh v prostranstve literatury, kul'tury i yazyka. Kollektivnaya monografiya (otv. red. Smirnov A. I.) [The world of insects in the space of literature, culture and language. Collective monograph (ed. by Smirnov A.I.)]. Moscow, Knigodel Publ.; Moscow state university Publ., 2020, pp. 48–57. (In Russ.)

11. Trofimova N. V. [Praise in the Old Russian military narrative]. Russkaya rech', 2017, no. 1, pp. 78–84. (In Russ.)

12. Veselova N. A. Zaglavie literaturno-khudozhestvennogo teksta: ontologiya i poetika. Avtoreferat diss. kand. filol. nauk [The title of a literary text: ontology and poetics. Abstract of cand. philol. sciences diss.]. Tver', 1998. 24 p.

13. Veselova N. A., Orlitskiy Yu. B. [Notes on titles in Russian poetry in the 1980–90s.]. Arion, 1998, no. 1, pp. 114–120. (In Russ.)

14. Volynkina S. V. [Role repertoire of the appraisal genre of praise]. Vestnik Nizhegorodskogo universiteta im. N. I. Lobachevskogo, 2016, no. 2, pp. 200–204. (In Russ.)

15. Voznesenskaya M. M. [Blokha v karmane da vosh' na arkane. About insects in Russian phraseology]. Russkaya rech', 2013, no. 3, pp. 97–104. (In Russ.)

16. Zapadov V. A. [Commentary: Derzhavin “Praise to Mosquito”]. Derzhavin G. R. Stikhotvoreniya [Poems] / Ed. by D. D. Blagoi Leningrad, 1957, pp. 447–448. (In Russ.)

17. Zapadov V. A. Transformatsiya zhanra ody v poezii G. R. Derzhavina [Transformation of the ode genre in the poetry of G. R. Derzhavin]. Available at: https://students-library.com/library/read/45818-transformacia-zanra-ody-v-poezii-grderzavina-raboty-avzapadova-o-derzavine (accessed 01.08.2022). (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate