Правила русской орфографии являются системой, построенной на различных основаниях. В принятых Академией наук СССР и Министерством высшего образования СССР и формально действующих до настоящего времени Правилах русской орфографии и пунктуации, например, выделена зона «правописание гласных», внутри которой классификация неоднородна: правописание корней, приставок и суффиксов разбираются вместе, а окончания – отдельно для склоняемых и спрягаемых частей речи [Правила 1956]. Справочники под редакцией Д. Э. Розенталя имеют другую схему организации, благодаря которой пользователь имеет возможность обратиться к правилам, связанным с каждой отдельной частью речи (правописание существительных, прилагательных, глаголов разбирается в отдельных разделах) [Розенталь 1978; Розенталь 1996]). Аналогичный подход – «в основу классификации кладется выбор морфемы, первично выделение корня, суффикса, окончания, а орфографические проблемы рассматриваются уже внутри этих разделов» – характерен для большинства справочников с середины XX до начала XXI в. [Бешенкова, Иванова 2011: 11]. Авторы последнего справочника берут за основу классификации фонематический принцип орфографии и предлагают систему передачи звуков буквами и буквенными сочетаниями, тогда как морфемное членение слова и его принадлежность к части речи оказываются вторичны [Бешенкова, Иванова 2011: 14].

Совокупность принципов и правил классификации объектов называется таксономией (в лингвистику это понятие пришло из биологии) [ЛЭС: 504]. Таксономия предполагает классификацию объектов, отражающую иерархическую организацию их системы – чаще всего как последовательное выстраивание от низшего ранга к высшему. Однако для выстраивания классификаций орфографических правил система «от низшего к высшему» не подходит: нельзя считать, что орфографически правильная передача безударной гласной в корне, к примеру, относится к низшему рангу орфографии, тогда как орфографически верное написание букв «о» или «ё» в суффиксах существительных после шипящих относится к более высокому рангу. Орфографическая грамотность предполагает, что все правила должны быть освоены одинаково, они равнозначны между собой. Системность подачи орфографических правил связана с необходимостью дать пользователю возможность быстро найти нужную орфограмму и получить ответ на вопрос, как применить сформулированное правило.

Большая часть правил русской орфографии подчиняется естественной таксономии, то есть индуктивно выводится из анализа свойств самих объектов [ЛЭС; Шайкевич 1980]. Анализ русской орфографии, проводившийся в конце XIX в. и продолженный в ХХ в. в процессе реформы и после нее, выявил и сформулировал три основных принципа, которые лежат в основе русской орфографии сегодня: морфологический (или, более точно, фонематический) – основной, ему подчиняется большая часть написаний в русском языке; фонетический, распространяющийся на незначительное число орфограмм, и традиционный (можно считать, что он основан на свойствах самих объектов, проявившихся и закрепившихся в предшествующие нашему времени эпохи) [Друговейко-Должанская, Попов 2019: 143]. Наиболее последовательно фонематический принцип как основной используется в трудах М. В. Панова и его последователей, на его основе построены разделы об орфографии в ряде учебников для высшей школы. На основе этих принципов можно систематизировать большую часть правил русской орфографии, что сделано авторами Краткого свода русской орфографии.

Однако вне естественной таксономии останется ряд правил, в основе формулировок которых лежит таксономия искусственная (логическая), которая базируется на некотором едином принципе, вводимом априорно. Различие искусственной и естественной классификации для прогресса в науке считают важным многие исследователи, полагая, что удачная искусственная (логическая) классификация позволяет обнаружить существенные стороны изучаемых объектов [Шайкевич 1980: 319–320]. Правилами, построенными на логическом принципе, оказываются в первую очередь разделы о слитном и раздельном написании слов и элементов слов, а также о принципах постановки дефиса в русском языке и правило использования прописных букв в русском языке. Эти две группы правил не подчиняются трем основным принципам русской орфографии. В основе употребления прописной буквы лежит семантико-синтаксический, а в основе слитного/раздельного/дефисного написания лежат несколько принципов (лексико-морфологический, словообразовательно-грамматический, элементы традиционного и т. д. [ЛЭС: 351]).

Мы полагаем, что невозможность выстроить иерархическую классификацию для правил русской орфографии дает другой путь – представить правила системой, организованной как «ядро» и «периферия». Оба этих понятия распространены в науках – как естественных, так и гуманитарных. Под «ядром» понимается основная масса элементов системы, компактная в своих признаках, тогда как «периферия» – это разрозненные элементы, не выявляющие признаки, характерные для ядра [ЭЭФН]. Правила, в основе которых лежат три основных принципа орфографии, и будут этим ядром (в Правилах 1956 г. они объединены в трех разделах: правописание гласных, правописание согласных, буквы ъ и ь; эти же правила описаны в Кратком своде 2021 года). Периферийной зоной окажутся правила, построенные на других принципах: это раздел об употреблении прописной буквы, правила слитного/раздельного/дефисного написаний, правила переноса, графических сокращений.

Рассматриваемое правило можно разделить на две части, ориентируясь на лежащие в его основе принципы. Синтаксический принцип определяет, что прописная ставится после точки (или другого знака препинания, указывающего на конец предложения) и маркирует начало нового предложения в тексте. Появившееся еще в период действий церковнославянских правил [Николенкова 2021], оно сохраняется до настоящего момента, постепенно обрастая частными примечаниями – о первой букве каждой стихотворной строки, о начале с прописной цитаты говорится в §§ 92–94 действующих правил [Правила 1956]. В неизменном виде этот подход сохраняется в справочниках по орфографии ХХ и начала ХХI вв. В основе этого принципа лежит желание пишущих разделить письменный текст на отдельные предикативные единицы, облегчив читающему его понимание. Отступлений от этого принципа в период конца XIX – начала XXI вв. мы встречаем совсем немного (это либо орфографические эксперименты писателей Серебряного века, например А. Е. Крученых, либо тексты малограмотных носителей языка, либо, особенно в последние годы, орфография социальных сетей).

Значительно большая часть правила употребления прописной буквы основана на семантическом принципе. На протяжении последних трех столетий (правило о «вящшей букве» появилось в грамматиках церковнославянского языка XVII в.) объем входящих в эту зону случаев постоянно менялся. И это оказывается второй причиной, которая дает возможность отнести правило употребления прописной к периферии орфографии: в зоне действия семантического принципа появляется возможность реализации разнообразных вариантов искусственной классификации, фактически к настоящему времени оптимальный так и не выработан. Можно говорить, что со времен первых официально утвержденных правил Я. К. Грота только несколько групп слов вносится в этот раздел всегда: имена собственные (антропонимы), географические названия (топонимы, гидронимы), названия государственных и общественных организаций, названия праздников, книг, периодических изданий и транспортных средств. Причем наполнение разделов не остается неизменным. Скажем, Грот фактически останавливается на собственно русских именах [Грот 1894: 88], в § 95 Правил 1956 г. есть примечание о иностранных именах, в составе которых пишутся со строчной артикли и другие служебные слова, отдельно упоминаются китайские и восточные антропонимы. Еще больше увеличивается раздел в справочнике Розенталя [Розенталь 1986: 305–308], подробный разбор есть и в современном Полном академическом справочнике под редакцией В. В. Лопатина [ПАС].

Включение других разделов оказывается связано не с лингвистическими причинами, а с внешними факторами. К примеру, раздел о написании слов, связанных с религией, менялся в зависимости от исторических условий. Так, в «Русском правописании» Я. К. Грота в пункте 4 регулировалось написание с прописной буквы слов, связанных с христианством [Грот 1894: 88]. В издании [Правила 1956] раздел о написании с прописной слов, связанных с религией, сформулирован в § 96, при этом индивидуальные номинации имен бога в монотеистических и политеистических религиях (Христос и Зевс) были уравнены. В примечании к § 103 определялась разница в написании революционных и религиозных праздников: если в написаниях первых предполагалась прописная, то в названиях вторых только строчная [Правила 1956]. В Правилах 1956 и созданных на их основе справочниках (в первую очередь под редакцией Д. Э. Розенталя) повторялось то же противопоставление светского и религиозного, при этом могли нарушаться и другие разделы правил. К примеру, в словаре-справочнике «Прописная или строчная» [Розенталь 1986: 323] автор выделил написание названий, связанных с религией, в отдельный пункт (14) и предложил написания ильин день, петров день, противореча правилу написания прилагательных от собственных имен без суффикса «ск» [Розенталь 1986: 309]. В 90-е гг. поворот России к религии, включение Рождества Христова в число государственных праздников потребовали разработки отдельного раздела в правиле о прописной. Девять параграфов этого раздела (§§ 180–188 [ПАС]) пытаются включать примеры, показывающие многоконфессиональный характер России (Иегова, Шива, Мухаммед, Навруз, Католикос), однако по сути остаются правилами для христианства.

Идеологические, а не лингвистические основания для написания прописной буквы содержатся и в других разделах правил Я. К. Грота, Правил 1956 г. и справочниках периода до 90-х гг. К примеру, Грот рекомендует писать с прописной «титла царствующего въ Россiи Дома» [Грот 1894: 88]. Естественно, этой рекомендации нет в правилах советского времени, зато § 100 [Правила 1956] устанавливает написание слова «республика» с прописной только для советских республик и стран народной демократии (Народная Республика Болгария); в словаре-справочнике «Прописная или строчная» рекомендовано писать с прописной наименования высших должностей в Советском Союзе (Председатель Совета Министров СССР), тогда как император Японии, королева Нидерландов рекомендованы со строчной [Розенталь 1986: 321–322].

В некоторых случаях в самом правиле заложена возможность субъективной оценки самим пишущим. К примеру, в [Правила 1956] есть примечание 4 к § 95 о написании со строчной «названий людей, употребляющихся в презрительном смысле». § 196 ПАС содержит рекомендацию «в официальных текстах» писать должности (Президент) с прописной, при этом критерий определения характера текста не указан. В целом ряде случаев из-за этого невозможно решить вопрос о кодификации относительно новых написаний (к примеру, пишущие, негативно относящиеся к периоду 1985–1990-х гг. в СССР, вряд ли согласятся с фиксацией Перестройка).

И из этого вытекает третья причина отнесения нами правила к периферии: высокая степень вариативности, содержащаяся в нем. Современные орфографисты по-разному подходят к возможной орфографической вариативности. Так, И. В. Нечаева и Н. В. Перцов считают, что в современной языковой ситуации вариативность вполне уместна [Нечаева, Перцов 2020], эту точку зрения поддерживает А. Д. Шмелев [Шмелев 2017]. Вариативность по буквенному регистру исследователями отмечается как большая орфографическая проблема [Нечаева, Перцов 2020: 28], в основе которой может «лежать спорный характер нормы или неустойчивость традиции употребления». Среди приводимых примеров – написания с разным числом вариативных употреблений: Третье транспортное кольцо / третье транспортное кольцо / Третье Транспортное кольцо; Олимп и олимп, Шумахеры и шумахеры (оба – в переносном употреблении) [Нечаева, Перцов 2020: 28, 30–31]. Авторы уверены, что в целом ряде зон «настаивать на единстве нормы было бы нецелесообразно» [Нечаева, Перцов 2020: 32].

Иной точки зрения придерживается Е. В. Бешенкова. Не отрицая наличия вариативности в языке (как в узусе, так и в норме), она считает ее переходным случаем, «одним из способов функционирования и перестройки системы… способом вхождения в систему» [Бешенкова 2015: 19]. Особую роль исследователь отводит кодификатору, полагая, что он должен вмешиваться в систему, имеющую варианты, и на основе разных факторов кодифицировать какой-то вариант [Бешенкова 2015: 20]. Однако тот же автор (вместе с коллегами), приступая к выработке правил кодификации топонимов (то есть вторгаясь в зону употребления прописной буквы), выделяет «область орфографической неопределенности», где принять однозначное решение о кодификации невозможно, поэтому появляются варианты: (поселок Д/дома И/инвалидов, площадь Курского В/вокзала) [Арутюнова, Бешенкова, Иванова 2021: 27].

Примером такой вариативности будет рекомендация о написании организаций. В правилах 1956 (§ 106) рекомендовано писать с прописной только первую букву составного названия, то же требование есть в § 190 ПАС. Однако в справочниках Д. Э. Розенталя предлагалось писать с прописной и то слово, с которого начиналось усеченное название [Розенталь 1986: 316]. Написание Государственная дума соответствует Правилам 1956 г. и ПАС (§ 105 Правил 1956 г. можно считать утратившим силу, так как в нем содержатся рекомендации о написании именно для СССР). Однако если считать РФ преемницей СССР, то по § 105 вполне логично писать две прописные (Государственная Дума), то же написание мы получим при следовании рекомендациям Розенталя (частотность употребления одиночного Дума в практике современных СМИ).

Еще одна причина отнесения нами правила к периферийной зоне – возможность для целого ряда написаний в текстах определенных жанров опираться на правила предшествующих периодов, а не на современные. Выше сказано уже о правиле написания с прописной буквы титулов царствующего дома в России у Грота (в первую очередь Государь Император). Это правило исчезло в советское время, его нет в сегодняшних справочниках, однако в исторических текстах (и художественных, и научных) такое написание продолжает употребляться: «Крупенский, депутат от Бессарабии, встал и громким голосом закричал: “Да здравствует Государь Император!”» (В. В. Шульгин. Последний очевидец. 1971); «– Топорков, если был сердит, называл муженьком или Колей… а тут вот: Государь Император!» (С. Бабаян. Ротмистр Неженцев. 1995–1996); «В русской традиции – посещать больных; еще Государь Император и господин президент посещают гимназии, университеты, больницы и военные казармы, чтобы высказать нечто мудрое и, в случае необходимости, сочувственное» (И. Прусс. Сделайте мне красивше // Знание – сила. 2013). При этом представляется невозможным в историческом тексте (кроме прямых цитат с соблюдением старой орфографии) восстановление, например, правила написания приставок на -з/-с по Гроту. Другой пример: в современных справочниках изменены некоторые «советские» написания: ВЛКСМ [вээлкаэсэм], нескл., м. (сокр. Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи) [Лопатин 2009: 106], однако вряд ли следует ожидать изменений в художественных текстах, созданных в советское время, в учебниках и исторических исследованиях. При этом возможность сохранить «советскую» кодификацию в современном справочнике допускается. Так, для написания Верховный Совет есть уточнение (в СССР) [Лопатин 2009: 101]. Таким образом, у пишущего исторический текст (как про Российскую империю, так и про СССР) есть возможность выбора: воспользоваться теми правилами и написаниями, которые действовали в описываемую эпоху, или ориентироваться на современные правила и словари. Такой авторский выбор порождает новую вариативность в текстах.

Существующие сегодня правила употребления прописной буквы (можно считать действующими часть правил 1956 г. и справочников под редакцией Д. Э. Розенталя – за исключениями пунктов идеологического противопоставления социалистического и капиталистического, а также [ПАС] и современные словари «Прописная или строчная?») предлагают пишущему схему, введенную еще в практике письма предшествующих веков русской письменности. Необходимо отнести слово к определенной семантической группе – открыть раздел о написании этой группы и уже внутри раздела подобрать аналогичный случай. И здесь пишущий сталкивается с ситуацией, которая, на наш взгляд, является последней причиной для вынесения правил написания прописной в периферийную зону, – необязательность выполнения правила, которая заложена в самих формулировках, зачастую непродуманных, и в иллюстративных примерах, также не всегда удачно подобранных.

К примеру, в § 160 [ПАС] указано, что «служебные слова, входящие в состав западноевропейских и южноамериканских фамилий, пишутся со строчной буквы», а далее следует примечание, что «в некоторых личных именах служебные слова традиционно пишутся с прописной». В числе примеров есть Людвиг ван Бетховен и Ван Гог. При написании имени футболиста Марко ван Бастена пишущий теряется, ведь формулировка может быть истолкована и так: «*при употреблении полного имени служебный элемент пишется со строчной, при употреблении без имени – с прописной».