Везде
“Regional Linguobotanical Dictionary with Ethnocultural Data” as a Source for Creating a Galery of Phytoportraits and Fitosketches
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
“Regional Linguobotanical Dictionary with Ethnocultural Data” as a Source for Creating a Galery of Phytoportraits and Fitosketches
Annotation
PII
S013161170025479-5-1
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Оlga G. Borisova 
Affiliation: Кuban State University
Address: Russian Federation, Krasnodar
Dariya A. Litvinenko
Affiliation: Krasnodar College of Music named after N. A. Rimsky-Korsakov
Address: Russian Federation, Krasnodar
Edition
Issue 2
Pages
7-20
Abstract

The article demonstrates the possibility to create multidimensional studies: phytosketches and phytoportraits, dedicated to the analysis of plant images on the basis of dictionary entries of “Regional Linguobotanical Dictionary with Ethnocultural Data”, which the author is currently working on. The article introduces a term and elaborates on its distinction from the term phytoportrait, as well as formulates their main parameters. We suggest a phytoportrait model, including the following headings: introduction, dialect names of a plant/tree/shrub in the Kuban dialects, hyper-hyponymic paradigm, dialect phytomorphonyms, etymology (including folk), word-formation nest, figurative potential of a phytonym, use in everyday life, application in medicine, rites and religious festivals, folklore and folk omens, connected to plants. The maximum and minimum number of headings for each genre is indicated. The article shows the expediency of including illustrative material into the phytoportraits and phytosketches, which are either recordings of dialect speakers' live speech, presented by means of low-literate writing, or illustrative examples from ethnographic materials, the orthography of the source being preserved. The article presents one phytosketch “Zinnia” and phytoportrait “Pumpkin”, which describe the realia of the Kuban flora and their dialectal names.

Keywords
Kuban dialects, regional lexicography, phytonym, phytoportrait, phytosketch
Received
27.06.2023
Date of publication
28.04.2023
Number of purchasers
12
Views
39
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf Download JATS
1 Диалектные названия растений образуют в говорах Кубани яркий и многочисленный пласт. Богатство данной тематической группы позволяет отразить народные фитонимы в отдельном региональном словаре. В настоящее время на кафедре современного русского языка Кубанского государственного университета активно ведется работа над созданием «Регионального лингвоботанического словаря с этнокультурными данными», картотеку которого составляют 974 фитонима. Уже из названия словаря следует, что в словарные статьи помещается не только лингвистическая, но и экстралингвистическая информация о растении и его диалектных наименованиях. Материалы, представленные в словаре, могут послужить основой для этнолингвистического портретирования. Его цель – систематизировать представления о реальном предмете, которые в неупорядоченном виде отражены в культурных и языковых кодах [Синица 2018: 42]. Объектом этнолингвистического портрета является «образ конкретного предмета или персонажа, закрепленный в народном сознании, который отражен в языке или других кодах народной культуры одним или более признаком» [Синица 2018: 44]. К этнолингвистическому портретированию можно отнести этноботанические очерки В. Б. Колосовой [Колосова 2009: 142–265]. Для названия разноаспектных описаний отдельных растительных образов используют термины фитопортрет [ср. Колосова 2010: 18], очерк-фитопортрет [Колосова 2009: 142], этноботанический этюд [Усачёва 1991]. Лаконичное описание одного растительного образа предлагаем называть фитозарисовкой. Для создания фитозарисовок и фитопортретов кубанских фитонимов нами была разработана модель из 12 рубрик: 1) введение, 2) диалектные наименования растения/дерева/кустарника в кубанских говорах, 3) гиперо-гипонимическая парадигма, 4) диалектные фитоморфонимы, 5) этимология (в том числе народная), 6) словообразовательное гнездо, 7) образный потенциал фитонима, 8) использование в быту, 9) применение в медицине, 10) обряды и религиозные праздники, 11) фольклор, 12) народные приметы и сельскохозяйственные прогнозы, связанные с растением. Минимальное количество рубрик для фитопортрета – 7, для фитозарисовки – от 3 до 6. В фитозарисовки и фитопортреты включаются география слов, а также иллюстрации из региональных словарей [Борисова 2018; Лексика и фразеология… 2019; РГК 1992], в которых они представлены средствами малограмотного письма. Материалы из этнографических источников приводятся в соответствии с оригиналом в орфографической записи. Представим фитозарисовку «Цинния» и фитопортрет «Тыква».
2 ЦИННИЯ
3 Введение: цинния (Zinnia) – одно- или многолетние травы или полукустарники высотой до 1 м. Род травянистых растений назван по имени Иоганна Готфрида Цинна, немецкого врача, ботаника, одного из директоров Ботанического сада Гёттингенского университета [Блау 2010: 244]. Это тепло- и светолюбивое растение цветет с июня по октябрь на плодородной почве. Соцветия различных сортов цинний могут иметь разнообразную окраску: оранжевую, розовую, голубую, красную, сиреневую, белую. Цветы засухоустойчивы, но при незначительных заморозках повреждаются и пропадают.
4 Диалектные наименования циннии в кубанских говорах: болга́рики (болга́рик), голова́стики (голова́стик), лупа́стики (лупа́стик), майо́ры (майо́р, майо́рка, майо́рок, майо́рчик, майо́рык), панычи́ (паны́ч), разноцве́тки(ы) (разноцве́тка), тата́рочки (тата́рочка). Приведенные фитонимы в речи носителей кубанских говоров, как правило, употребляются в форме множественного числа.
5 Слово панычи́ находится в активном словаре жителей Кубани и функционирует на всей территории бытования кубанского диалекта. Б. Д. Гринченко фиксирует составной фитоним крученi паничi ʻ4. Раст. Ipomeaʼ [Гринченко 3: 92]. Между тем Н. И. Анненков, приводя фитоним кру́ченые паничи́ ʻтрёхцветный вьюнок Convolvulus tricolorʼ, дает следующий комментарий: «Ошибочно этим именем называют в Малороссии Ipomaea (ипомею – примечание наше)» [Анненков 1878: 108].
6 Фитоним майо́ры входит в общекубанский лексический пласт. Его ареал в СРНГ – кубанские и донские говоры, ср. [СРНГ 17: 305]. В украинском языке отмечена однокоренная лексема майорцi ʻZinnia elegansʼ [Гринченко 2: 398].
7 К локализмам, зафиксированным в кубанских говорах с южнорусской языковой основой, можно отнести слово тата́рочки, которое в данном значении в русских говорах не представлено, ср. [СРНГ 43: 307].
8 Другие диалектные названия циннии, по данным региональных лексикографических источников, встречаются на Кубани спорадически: болга́рики (ст-цы Михайловская, Новоалексеевская), голова́стик (ст-ца Бесстрашная), лупа́стик (ст-ца Зассовская), разноцве́тка (ст-ца Старотитаровская). Локализмами являются болга́рики и голова́стик. В русских диалектах лексема лупа́стик не используется для наименования растений, ср. [СРНГ 17: 199]. В словаре украинского языка Б. Д. Гринченко фитоним отсутствует. Разноцве́ткой в русских говорах называют следующие растения: ʻ1. Вербена гибридная. Дон. 2. Василёк синий. Забайкал. 3. Лекарственная трава с синими мелкими цветками и полукруглыми листьями, применяется от рахита. Свердл.ʼ [СРНГ 34: 45–46].
9 Этимология (в том числе народная): появление фитонима болга́рики диалектоносители связывают с Болгарией, откуда, по их мнению, цветы были завезены на Кубань: Цы́нии бы́ли, но мы их называ́ли па-друго́му. – А как? – Балга́рики. Да. Балга́рики это, да. На ху́таре у нас. Мо́же, з Балга́рии привази́ли (ст-ца Новоалексеевская). Следует отметить, что родиной растения является Америка. Нельзя исключить и того, что в основу номинации могла быть положена ассоциация насыщенных красочных элементов болгарской национальной одежды с ярким окрасом цинний.
10 Яркую цветовую гамму имела и одежда татарок. Отсюда, вероятно, появление фитонима тата́рочки.
11 Широкий цветовой спектр цветов цинний обусловил появление лексем лупа́стик (ср. с диалектным прилагательным лупа́тый ʻпестрый, цветастыйʼ [Борисова 2018: 211]) и разноцве́тка (ср. разноцветный).
12 Диалектное наименование голова́стики мотивировано прилагательным голова́тый ʻ2. О растениях: с большой головкой, кочаномʼ [Гринченко 1: 302]: – А это панычи́? – Да. Ну мы их называ́им «галава́стики». – И голова́стики, и панычи́? – Да. И так, и так. – А почему голова́стики? – Ани́ галава́тыи вон (ст-ца Бесстрашная).
13 О происхождении фитонима майо́ры и его структурных вариантов существует две версии. Номинации могут быть мотивированы украинским глаголом майорiти ʻмигать, мерцать, сверкатьʼ [Академичний тлумачний словник украинской мови 4: 599; 700]. Возможна и другая трактовка: в основу наименования легла способность крепкого прямостоячего стебля не наклоняться под тяжестью крупных цветов. Замеченная особенность послужила поводом для сравнения цинний с гордо стоящими офицерами (майорами). В донских говорах отмечаются тождественные по семантике лексемы: гвардеец ʻцинния Zinniaʼ [БТСДК 2003: 104], солдатики ʻцинния Zinnia elegansʼ [БТСДК 2003: 500].
14 Номинация панычи́ отсутствует в этимологических словарях. В СРНГ лексическая единица имеет 2 значения: ʻ1. Молодой барин. 2. Неженатый баринʼ [СРНГ 25: 202]. Распространенный в кубанских говорах народный фитоним панычи́ может быть мотивирован лексемой паны́ч ʻбарчонок, холостой баринʼ [Даль 3: 16] по ассоциации с панскими детьми – яркими и нарядными: Горо́дчик у суси́дкы цвытэ́ я́ркымы паныча́мы (ст-ца Марьянская).
15 ТЫКВА
16 Введение: тыква (Cucurbita) – однолетние или многолетние травянистые растения с ползучими стеблями-плетями, покрытыми жесткими волосками. Научное название рода происходит от латинских слов cucumis ʻогурецʼ и orbis ʻшарʼ по сходству растения с огурцом, а плода с шаром [Нейштадт 1967: 528]. Тыква цветет в июне-июле крупными желтыми или оранжевыми цветками. Плоды – крупные тыквины шаровидной или овальной формы – созревают в августе-октябре. Они также могут вырастать из завязей дополнительной ветви, которая выросла из основной плети.
17 Диалектные номинации тыквы в кубанских говорах: га́рбу́з, каба́к, тыква́ч, тыкву́ша. Акцентологические варианты га́рбуз и гарбу́з широко распространены в западной и юго-западной частях Краснодарского края (кубанские говоры с украинской языковой основой). Слово также представлено в словаре украинского языка [Гринченко 1: 273]. В русских диалектах его ареал – брянские, донские, калужские, курские, орловские и смоленские говоры [СРНГ 6: 138].
18 Лексема каба́к отмечена на всей территории бытования кубанского диалекта. Она представлена в украинском языке [Гринченко 2: 202], а также в донских, красноярских, крымских и оренбургских говорах, ср. [СРНГ 12: 279–280].
19 Структурными вариантами литературного слова являются тыква́ч (акцентно-словообразовательно-грамматический вариант) и тыкву́ша (акцентно-словообразовательный вариант), входящие в активный словарный запас носителей кубанских говоров с южнорусской языковой основой (восток и юго-восток Краснодарского края).
20 Гиперо-гипонимическая парадигма: гиперонимы – га́рбу́з, каба́к, тыква́ч, тыкву́ша. Гипонимы – гита́ра, дура́к, кубы́шка, ха́нка. По данным лексикографических источников фитонимы: гита́ра ʻсорт длинной желтой тыквыʼ, дура́к ʻсорт крупной тыквыʼ зарегистрированы в кубанских говорах с южнорусской языковой основой. В общекубанский лексический пласт входит наименование ха́нка ʻсорт мелкой, пустотелой тыквыʼ. Лексема гита́ра в русских говорах не используется для наименования растений, ср. [СРНГ 6: 176].
21 СРНГ фиксирует фитоним дура́к ʻ7. Тыкваʼ с пометами Дон., Краснодар., Астрах., Пенз. [СРНГ 8: 264]. В СРНГ также приведены составные наименования белый дурак ʻбелая крупная тыква. Дон.ʼ и русский дурак ʻнебольшая красная тыква. Дон.ʼ [Там же]. В других говорах лексема дура́к служит для номинации следующих растений и их частей: ʻ8. Пустоцвет у огурцов. Влад. 9. Дураки́. Сорт яблок. Крым. 10. Капустная рассада без сердцевины, не дающая кочана [без указ. места]ʼ [СРНГ 8: 264]. В словаре Б. Д. Гринченко фитоним дура́к не представлен. Диалектное наименование ха́н(ь)ка ʻсорт тыквыʼ зафиксировано в украинском языке [Гринченко 4: 385] и в курских, новгородских, новосибирских и ростовских говорах, ср. [СРНГ 49: 294].
22 Фитоним кубы́шка ʻсорт тыквы продолговатой формы’ входит в общекубанский лексический пласт. Данная лексема зафиксирована также в астраханских и донских говорах, ср. [СРНГ 15: 387]. В словаре украинского языка Б. Д. Гринченко слово не представлено.
23 Диалектные фитоморфонимы: бати(о́)ги́ ʻпобеги на огурцах, арбузах, тыквах, клубникеʼ, (о)гу́дина ʻплеть тыквы, арбузов, огурцовʼ. Фитоморфонимы бати(о́)ги́ и (о)гу́дина на территории Краснодарского края имеют широкую сферу фиксации. География наименования (о)гу́дина представлена донскими, курскими, ростовскими говорами, ср. [СРНГ 22: 360]. Слово отмечено в словаре Б. Д. Гринченко, ср. [Гринченко 3: 38].
24 Лексема батоги фиксируется в значении ʻ8. Стебель щавеля; щавель. Калуж. Смол.ʼ [СРНГ 2: 145]. Кроме того, данная лексическая единица является частью составных наименований растений: петровы батоги ʻцикорий. Вят.ʼ, синие батоги ʻцикорий. Вят.ʼ, собачьи батоги (Кем., Арх.), ср. [СРНГ 2: 145]. В словаре Б. Д. Гринченко фитоморфоним батiг – полисемант, имеющий 5 лексико-семантических вариантов, три из которых отражают реалии флоры: ʻ3. Раст. Scorzonera rosea. 4. а) Стелющиеся листья, усы у огурцов. б) Раст. Chondrilla juncea L. 5. петровi батогi. Раст. а) Cichorium inthibus L. б) Cichorium officinaleʼ [Гринченко 1: 32].
25 Этимология (в том числе народная): фитонимы га́рбу́з и каба́к имеют тюркское происхождения (ср. тур., крым.-тат. karpuz ʻдыняʼ [Фасмер 1: 83]; тур., тат. kabak ʻтыкваʼ [Фасмер 2: 148]). Общенародное существительное тыква, структурными вариантами которого являются тыква́ч и тыкву́ша, восходит к праславянскому *tūkū, а затем общеславянскому слову tyky, изменившемуся в тыква [Шанский 2000: 328]. Аналогичное изменение находим в словах Москы > Москва, букы > буква, ср. [Шанский 2000]. Номинация тыкы и ее форма родительного падежа тыкъве были известны в древнерусском языке.
26 Фитоним дура́к является результатом контаминации названий растений бура́к ʻсвеклаʼ и дыня ʻтыкваʼ, ср. [Фасмер 1: 554]. По типу метафорического переноса бытовой предмет → растение образованы диалектные значения у лексем гита́ра (плод тыквы напоминает по форме гитару) и кубы́шка (плод тыквы похож на кубы́шку – кувшинчик с выпуклыми боками). В основе появления фитонима ха́нка лежит звукоподражание тарахтению семечек в плоде, которое возникает при игре детей, сжимающих в кулаке семена и потряхивающих ими [ср. ЕСУМ 6: 155].
27 О происхождении лексем бати́(о́)г высказывается несколько версий. Мысль о заимствовании фитоморфонимов из тур. budak ʻветкаʼ, чагат. butak, тат. botak М. Фасмер называет «неприемлемой в фонетическом отношении», ср. [Фасмер 1: 134]. Немецкий ученый отмечает родство лексем батог ʻплети тыквыʼ и бат ʻдубинкаʼ [Фасмер 1]. Украинские этимологи обнаруживают связь между фитоморфонимом батiг и тюркизмами botak, budak ʻветка, сукʼ, ср. [ЕСУМ 1: 150–151]. По данным «Русского этимологического словаря» А. Е.  Аникина, слово батог произошло от праславянского слова *batog ʻбич, палкаʼ [Аникин 2: 273–274]. Составители «Этимологического словаря славянских языков» отмечают, что слово *batogъ образовано от основы глагола *batati ʻбить, колотитьʼ посредством суффикса -ogъ [ср. ЭССЯ 1: 164; 165–166].
28 Лексическая единица (о)гу́дина вписывается в ряд континуантов праслав. *obgud-, послужившего основой для появлений лексем огу́да ʻобманщик, надувалаʼ (тобол., перм., ср.-урал.), ʻклевета, оговорʼ (зап.-брян.), огу́д ʻботва (обычно у огурцов, арбузов, дынь)ʼ [ЭССЯ 27: 44]. По мнению авторов «Этимологического словаря славянских языков», генетическое объединение значений ʻклевета, обманщикʼ и ʻстебли бахчевых культурʼ может быть основано на смежности семантики ʻклеветаʼ и ʻплетениеʼ (ср. русск. плеть ʻботва огурцовʼ и сплетни) [ЭССЯ 27].
29 Словообразовательное гнездо: от диалектных наименований тыквы образованы прилагательные со значением ‘тыквенный’. У лексемы га́рбу́з – 4 деривата с суффиксами –ЯЧ(ИЙ), –Н(ЫЙ), –ОВ(ЫЙ), –ЯН(ЫЙ): гарбузя́чий, гарбу́зный, гарбузо́вый, гарбузя́ный. Слово каба́к имеет 5 производных, отличающихся чередованием фонем //- на стыке корня и суффиксов –ОВ(ЫЙ), –АН(ЫЙ), –АЧ(ИЙ), –КОВ(ЫЙ), –Н(ЫЙ): кабако́вый, кабача́ный, кабача́чий, кабачко́вый, каба́чный/каба́шный. Два производных, различающихся суффиксами –Н– и –УШ–Н–, зафиксировано у фитонима тыква́ч – тыква́чный, тыкву́шный. Один дериват отмечен у лексемы дура́к – дура́шный.
30 Образный потенциал: шарообразная форма тыквы вызывает ассоциации с головой, а голова, в свою очередь, вызывает устойчивые ассоциации с умственными способностями человека, что послужило основой для метафорического переноса по модели растение → человек: каба́к ʻперен. глупый, неумный человекʼ. В аналогичном значении слово употребляется на Дону [СРНГ 12: 280]. В кубанских говорах зарегистрирован случай «зеркального» метафорического переноса: дура́к ʻ1) глупый человек; 2) сорт крупной тыквыʼ: Дура́к – э́та бальшо́й каба́к (ст-ца Тенгинская). На базе прямого значения ‘тыква’ у лексемы кубы́шка развилось переносное значение ʻголоваʼ: Кубы́шка у па́рня була́ з бальшы́ми у́хами (ст-ца Ярославская). В переносном значении слово входит в состав фразеологизмов пуста́(я) кубы́шка ‘о глупом человеке’ и кубы́шка (не) ва́рит(ь) ‘кто-л. (не) умён, хорошо (не) соображает’.
31 Использование в быту: тыква составляла значительную часть пищевого рациона жителей Кубани. С ней и сейчас пекут пироги, варят каши, запекают целиком: Ка́ша из гарбуза́ называ́ицца «га́рбузная ка́ша». Од гарбу́с пато́миш, а тада́ рыс памо́иш, туда́ иво́, ана́ прато́мицца (ст-ца Кубанская). Щи и ка́ша гарбузо́ва – цэ наилу́чша йида́ (пос. Парковый). Гарбузы́ са́дым. Из ны́х зимо́ю ва́рым гарбузя́чу ка́шу. А вона́ така́ до́бра, да е́сли малако́м ищё палы́ть (ст-ца Сергиевская). Я и щас варю́ тыква́чную ка́шу (ст-ца Упорная). Пираги́ с тыквачём – эта ф пе́рвую о́чирить. Э́та за са́хар бы́ла (ст-ца Новоалексеевская). Тыквачи́ запика́ли, ка́шу с тыквача́ вары́ли (ст-ца Владимирская). В ст-це Михайловской у лексемы дед зарегистрировано значение ‘запечённая тыква’: Мы, зна́чить, гато́вили с кабачка́. Называ́лся «дет». Да. Дет. Спикли́ де́да. Ф пе́чки запика́ли ты́кву э́ту. Фку́сна. Ну, зна́иш, ищё сахарко́м пасы́пиш, и ано́… Скаваро́тку паста́виш в во́льный дух, ана́ прям паджа́риваицца. Тыкву использовали для приготовления борща: Из зилёных тыкваче́й борщ вары́ли: исть жы ахо́та (пос. Гаркуша). Во время поста она входила в рацион бедных людей, ср. [Бондарь, Креминская 1989: 17].
32 Тыква спасала в голодное время. До наших дней дошли воспоминания о страшном голоде на Кубани в 1932–1933 гг.: Страшно́й го́лат був ф тры́цать фтаро́м, тры́цать трэ́тим. Ушла́ мать на ху́тар Пралита́рский. Йий там да́лы кусочёк кабака́. Идэ́ атту́да, а ей ка́жуть там: «Аню́та, в тэбэ́ брат умэ́р». А ана́ ка́жэ: «Сла́ва Бо́гу! Оцэ́й каба́к мий бу́дэ» (ст-ца Дядьковская).
33 Тыквенные семечки служили способом выражения симпатии: «Парень мог попросить семечек в хороводе у любой понравившейся девушки. Но девушка могла угостить того, кто понравился ей, и поддержать разговор с ним. Причем тыквенные семечки считались более ценными» [Зелинская 1998: 102–104]. Этнограф подчеркивает, что такое лакомство выступало «атрибутом» женской/девичьей половины общества, так как именно женщины брали их с собой на «вулицу», а девушки угощали семечками парней в хороводе и во время собраний [Зелинская 1998].
34 Из кубы́шки, очищенной от семян, можно сделать емкость для воды: На гаро́де и кубы́шки расли́, э́то таки́е ты́квачки, то́льки дли́нные, как гру́шы. У йи́х во́ду диржа́ли. Вы́долбють снутри́ усё и налива́ють, вада́ усигда́ хало́дная у йи́х. Бальшы́е ани́ бы́ли. Во́ду каку́ю нальёш, таку́ю вазмёш – ни гре́йицца (ст-ца Вознесенская). Тыква повсеместно используется и как корм для скота: Атрубе́й сви́нням дава́ли, тыква́ч, бура́к (ст-ца Вознесенская).
35 Обряды и религиозные праздники: тыква выступает атрибутом обряда Рож(д)ествования/христославления. Праздник заключался в обходе домов для прославления радостного события – Рождества Христова, поздравления хозяев и пожелания благополучия. Рождественскую звезду, изготовленную из тыквы, носили на шесте до двух метров высотой: «Изнутри кабак вычищали, делали прорези. Внутрь вставляли свечу» [Бондарь 2020: 121].
36 В славянской культурной традиции (у болгар, поляков и восточных славян) тыква выступает символом отказа сватам, ср. [Славянские древности, 5: 337]. В кубанских говорах зарегистрирован ряд устойчивых выражений со значением ʻотказать сватам, вручив им тыквуʼ: вручать (вручить) / поставить / давать (дать) гарбуз(а), подвесить/повесить кабак. Приведем их в высказываниях информантов: А е́сли туби́ жыны́х ны нра́вицця, так ты жыныху́ каба́к вруча́иш, чи каву́н, чи гарбу́з, ну каба́к (ст-ца Старовеличковская). Ра́ньшэ так сва́талы. Е́сли ты прышо́л, и ны аддаю́ть за жыныха́, жыныха́ ны хатя́ть, то кабакы́. Кабака́ да́лы, е́сли атказа́ла йиму́ (ст-ца Старотитаровская). Було́ такэ́ у на́с, шо дифча́тка нэ пишла́ за хло́пця. Во́ны ра́ньшы жылы́ у са́мой рэ́чки, а щас нэ зна́ю, хто там жывэ́. Но ра́ньшы воны́ там жылы́, и вона́ гарбуза́ дала́ хло́пцю (ст-ца Киевская).
37 Фольклор: мотив несогласия на брак посредством вручения гарбуза встречается в шуточной песне: «...Очи кари, бровы чорни, любо подывыться, / Лычко повнэ як калына – як же нэ влюбыться. / А хороша, як мак цвитэ, хто нэ глянэ – ахнэ. / Пишов бы йийи засватав, так гарбузом пахнэ...»1 [Бигдай 1: 136].
1. Перевод песни: «...Очи карие, брови чёрные, любо посмотреть, / Личико полное как калина – как же не влюбиться. / А хороша, как мак цветёт, кто не глянет – ахнет. / Пришёл бы её засватать, так тыквой пахнет...».
38 Фитоним гарбуз входит в состав поговорки «За Кубанью и гарбузы больше» [Мартыненко, Уварова 2000: 72]. Лексема кабак является компонентом поговорки: «Кабакив уродыло, хоть грэблю гаты» / «Кабаков уродилось, хоть дамбу строй» [Ткаченко 2018: 32].
39 Народные приметы, сельскохозяйственные прогнозы, связанные с растением: для повышения урожая тыкву нужно сажать на Провода: «столько будет тыквачей, как людей на кладбище» [Семенцов 2003: 56]. Под праздник Петра и Павла, 12 июля в 12 часов ночи, кабаки следует хлестать стеблями цикория, которому приписывались исключительные продуцирующие способности [Семенцов 2003]. После посадки по полю «беременнаи катались, чтобы гарбузы такие же были» [Воронин 2020: 167].
40 Представленный в статье материал наглядно демонстрирует возможность создания на базе «Регионального лингвоботанического словаря с этнокультурными данными» целой галереи фитопортретов и фитозарисовок, которые раскрывают народные представления о растениях и дают разноаспектный лингвистический анализ их диалектных наименований.

References

1. Akademichnii tlumachnii slovnik ukrains'koi movi [Academic explanatory dictionary of the Ukrainian language]. In 11 vols. / ch. ed. I. K. Bilodid. Kiev, Naukova dumka Publ., 1970–1980.

2. Annenkov N. I. Botanicheskii slovar': Spravochnaya kniga dlya botanikov, sel'skih hozyaev, sadovodov, lesovodov, farmacevtov, vrachei, drogistov, puteshestvennikov po Rossii i voobshche sel'skih zhitelei [Botanical dictionary: A reference book for botanists, farmers, gardeners, foresters, pharmacists, doctors, drogists, travelers in Russia and rural residents in general]. Moscow, Printing House of the Imperial Academy of Sciences, 1878. 650 p.

3. Bigdaj A. D. Pesni kubanskih kazakov [Songs of the Kuban Cossacks]. In 4 vols. Vol. 1 / ed. V. G. Zacharchenko. Krasnodar, 1992. 440 p.

4. Blau M. G. Sud'ba eponimov: 300 istorii proiskhozhdeniya slov [The fate of eponyms: 300 stories of the origin of words]. Moscow, ENUS Publ., 2010. 272 p.

5. Bol'shoi tolkovyi slovar' donskogo kazachestva [Big explanatory dictionary of the Don Cossacks]. Moscow, OOO “Russkie slovari”, OOO “Astrel'”, OOO “AST”, 2003. 608 p. (BTSDK)

6. Bondar' N. I. [Calendar holidays, rituals and folklore]. Istoriya, etnografiya, fol'klor Kubani. T. 3: Ust'-Labinskij rajon [History, ethnography, folklore of Kuban. Vol. 3: Ust-Labinsky district]. Maykop, Quality Publ., 2018, pp. 145–184. (In Russ.)

7. Bondar' N. I. [Calendar holidays, rituals and folklore]. Istoriya, etnografiya, fol'klor Kubani. T. 2: Goryacheklyuchevskoi rayon [History, ethnography, folklore of Kuban. Vol. 2: Goryacheklyuchevskoy district]. Izhevsk, Print-2 Publ., 2016, pp. 106–142. (In Russ.)

8. Bondar' N. I., Kreminskaya V. Ju. Polevye materialy I Kubanskoi internacional'noi fol'klorno-etnograficheskoi ekspedicii: Dinamika tradicionnoi kul'tury st. Nikolaevskoi Uspenskogo rayona Krasnodarskogo kraya [Field materials of the I Kuban International Folklore-Ethnographic Expedition: Dynamics of the traditional culture of the village of Nikolaevskaya, Uspensky district, Krasnodar Territory]. Krasnodar, 1989. 62 p.

9. Borisova O. G. Opyt slovarya kubanskikh govorov [Experience of the dictionary of the Kuban dialects]. Krasnodar, Kuban St. Univ. Publ., 2018. 485 p.

10. Dal' V. I. Tolkovyi slovar' zhivogo velikorusskogo yazyka [Explanatory dictionary of the Living Great Russian language]. In 4 vols. Moscow, Drofa, 2011.

11. Grinchenko B. D. Slovnik ukrains'koi movi: V 4 t. [Dictionary of the Ukrainian language: In 4 vol.]. Kyiv, Academy of Sciences of the Ukrainian SSR Publ., 1958.

12. Etimologichnii slovnik ukrainskoi movi [Etymological dictionary of the Ukrainian language]. In 7 vols. / ch. ed. O. S. Mel'nchuk. Kiiv, Naukova Dumka Publ., 1985–2012.

13. Fasmer M. Etimologicheskii slovar' russkogo yazyka [Etymological dictionary of the Russian language]. In 4 vols. Vol. 2. St. Petersburg, Azbuka Publ., 1986. 672 p.

14. Kolosova V. B. Etnobotanika: Ocherk istorii [Ethnobotany: Outline of History]. V. B. Kolosova, A. B. Ippolitova (eds). St. Petersburg, Nauka Publ., 2010, pp. 7–30.

15. Kolosova V. B. Leksika i simvolika slavyanskoi narodnoi botaniki: Etnolingvisticheskii aspect [Vocabulary and symbolism of Slavic folk botany: Ethnolinguistic aspect]. Moscow, Indrik Publ., 2009. 352 p.

16. Kostomarov N. I. Slavyanskaya mifologiya [Slavic mythology]. Moscow, Charli Publ., 1994. 688 p.

17. Martynenko L. B., Uvarova I. V. Poslovicy, pogovorki, zagadki Kubani [Proverbs, sayings, riddles of the Kuban]. Krasnodar, Kuban St. Univ. Publ., 2000. 167 p.

18. Nejshtadt M. I. Opredelitel' rastenij srednej polosy Evropejskoj chasti SSSR: Posobie dlya studentov pedagogicheskih vuzov i uchitelei [Key to plants in the Middle Zone of the European Part of the USSR: A handbook for students of pedagogical universities and teachers]. Moscow, State Educational and Pedagogical Publishing House of the Ministry of Education of the RSFSR, 1963. 653 p.

19. Russian dialect of the Kuban: dictionary / E. P. Sheinina (ed.)., E. F. Tarasenkova (ed.). Krasnodar, 1992. 414 p.

20. Semencow M. V. [Folk knowledge of the Kuban Cossacks]. Dikarevskie chteniya: Itogi fol'klorno-etnograficheskih issledovanij etnicheskih kul'tur Severo-Zapadnogo Kavkaza za 2002 g. [Dikarevsky readings: Results of folklore and ethnographic studies of the ethnic cultures of the North-Western Caucasus for 2002]. Krasnodar, Krajbibkollektor Publ., 2003, pp. 54–89. (In Russ.)

21. Shanskii N. M., Bobrova T. A. Shkol'nyi ehtimologicheskii slovar' russkogo yazyka [School etymological dictionary of Russian]. Moscow, Drofa Publ., 2000. 400 p.

22. Sinica N. A. Portretirovanie kak metodika etnolingvisticheskih issledovanij (na materiale obrazov svyashchennosluzhitelei v slavyanskih stranah: diss. ... kand. filol. nauk [Portraiture as a technique of ethnolinguistic research (based on the images of clergy in Slavic countries. Cand. philol. sci. diss.]. Ekaterinburg, 2017. 311 p.

23. Slavyanskie drevnosti: Etnolingvisticheskij slovar'. [Slavic antiquities: Ethnolinguistic dictionary]. In 5 vols. Moscow, International Relationships Publ., 1995–2012.

24. Slovar' russkikh narodnykh govorov [Dictionary of the Russian national dialects]. Moscow – Leningrad – St. Petersburg, Sceine Publ., 1965–2017, vol. 1 – 50. (SRNG)

25. Tkachenko P. I. Poslovica ne slomitsya: Kubanskie poslovicy i pogovorki [The proverb will not break: Kuban proverbs and sayings]. Krasnodar, Tradition Publ., 2018. 208 p.

26. Usachyova V. V. [Ethnobotanical etude: basil Ocimum basillicum L.]. Stadia slavica: Yazykoznanie. Literaturovedenie. Istoriya. Istoriya nauki. K 80-letiyu Samuila Borisovicha Bernshteina [Stadia slavica: Linguistics. Literary criticism. History. History of science. To the 80th anniversary of Samuil Borisovich Bernstein]. Moscow, Institute of Slavic and Balkan Studies of the Academy of Sciences of the USSR, 1991, pp. 92–99. (In Russ.)

27. Vocabulary and phraseology of dialects of the Kuban linear Cossacks: Materials for a reference dictionary / I. V. Kirichenko, V. M. Pelikh (comp.) / V. M. Pelikh (ed.). Armavir State Pedagogical University, 2019. 277 p.

28. Voronin V. V. Maternity and baptismal customs and rites Istoriya, etnografiya, fol'klor Kubani. T. 5: Otradnenskij rajon [History, ethnography, folklore of Kuban. Vol. 5: Otradnensky district]. Rostov-on-Don, Print Shop Publ., 2020, pp. 163–184. (In Russ.)

29. Zelinskaya E. I. [“Give seeds – kiss seven girls” (to the symbolism of courtship)]. Dikarevskie chteniya: Itogi fol'klorno-etnograficheskih issledovanij etnicheskih kul'tur Severo-Zapadnogo Kavkaza za 1998 g. [Dikarevsky readings: Results of folklore and ethnographic studies of the ethnic cultures of the North-Western Caucasus for 1998]. Krasnodar, 1999, pp. 102–104. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate