Введение

На протяжении последних десятилетий в «стране кленового листа» вокруг дефиниции «метис» ведётся непрекращающийся спор как на научном, так и общественно-политическом уровне. Речь идёт о том, кого можно отнести к общности метисов, а кого – нет, иными словами, кто является частью исторической «нации метисов», а кто – просто лицом смешанного происхождения. Этот спор то затихает, то разгорается с новой силой, и не последнюю роль здесь играет позиция Оттавы и провинциальных властей.

От иных этнокультурных групп метисов отличает гибридное аборигенно-европейское происхождение (разумеется, в различных пропорциях в случае каждого сообщества и каждого отдельного индивидуума). «Ни “индейцы”, ни “белые”, ни “между двумя”, ни смесь индейского и белого, в которой можно выделить составляющие, – пишет Д. Ганьон, антрополог из университета Сен-Бонифаса и крупнейший исследователь этой общности в Канаде, – они образуют особый народ, состоящий из нескольких наций и сообществ, которые более или менее насильственно были исключены из процесса основания Канады в конце XIX века»¹.

Процесс метисации происходил на всей территории Канады ещё со времен французского колониального господства, но по-настоящему значимой (в демографическом, культурном, языковом, интеллектуальном измерении) этнокультурной группой метисы стали только на Западе Канады – в провинциях Манитоба, Саскачеван и Альберта. Важным элементом идентичности метисов канадского Запада служит историческая память, в центре которой находятся восстания метисов в 1869–1870 гг. и 1884–1885 гг., возглавляемые Луи Риэлем. К слову, в результате первого восстания была образована провинция Манитоба, а Луи Риэль стал её отцом-основателем. В дальнейшем именно поражение восстания метисов в 1885 г. стало причиной для дискриминационной политики по отношению к этой группе со стороны англо- и франкоканадцев, а также провинциальных властей и федерального правительства. Участие предков современных метисов в этих восстаниях служит важным маркером для этой группы и позволяет сегодня некоторым активистам и политикам делить лиц смешанного происхождения на «настоящих метисов» (real métis) и «других метисов» (other métis) – в основном из восточных провинций Канады. Именно потомки исторической «нации метисов» из западных провинций (как англо-, так и франкоязычные) имеют юридические основания считаться коренным народом Канады и пользуются соответствующими правами (освобождение от уплаты налогов, льготная медицинская страховка, различные субсидии на жилье и образование и т.д.). Такое положение оспаривается другими метисными группами, не признанными ни организациями, представляющими интересы метисов канадского Запада, ни федеральным правительством.

Слово métis происходит от латинских слов miscere и misticius и означает смешение или смешанная раса, в Канаде оно использовалось еще во времена Новой Франции. Также во французской традиции метисов было принято называть bois brûlés («обожженное дерево») или sang-mêlés («смешанная кровь»), в британской – half-breed, mixed bloods («полукровка»)². Термин half-breed использовался в англоязычных регионах Канады вплоть до 1930-х годов, пока его полностью не вытеснило французское métis³.

Метисов в Канаде можно классифицировать по двум основным критериям. Первый – это признание со стороны государства. И здесь можно выделить две группы: «официальные» метисы, обладающие соответственным статусом и признанные федеральным правительством, и «неофициальные», соответственно, не признанные. Сегодня в «стране кленового листа» статус метисов закреплен в Конституции 1982 г. (35 статья). В 2016 г. по официальным данным их численность составляла 587 545 человек (1,7% всего населения страны)⁴. Другой критерий – это родной язык: английский или французский. Нельзя говорить о том, что эти критерии полностью пересекаются, но большинство непризнанных правительством Канады метисов проживает во франкоязычных провинциях (Квебек, Нью-Брансуик), а большинство признанных – в англоязычных (Манитоба, Онтарио, Саскачеван, Альберта). В этом отношении особо выделяется случай провинции Манитоба (колыбели исторической «нации метисов»), где сосуществуют обе группы, объединенные в собственные организации: англоязычная «Федерация метисов Манитобы», (Manitoba Métis Federation - ФММ) и франкоязычный «Национальный метисный союз Манитобы Святого Иосифа» (Union Nationale Métisse Saint-Joseph du Manitoba - НМС). Вот уже на протяжении нескольких десятилетий между НМС и ФММ существует конфликт, как интерпретировать концепт «нация метисов». Для ФММ быть метисом означает принадлежать к исторической общности метисов прерий. В свою очередь, в НМС в качестве метисов признают всех выходцев из смешанных сообществ, а только Запада⁵.

В канадском научном дискурсе интерес эпизодический интерес к этой общности возникал ещё в 1930-х годах. Например, историки М. Жиро⁶ и О. де Тремодан⁷. Но постоянный интерес к этой общности стал наблюдаться с 1970–1980-х годов со стороны довольно широкого круга гуманитарных дисциплин. К числу первопроходцев в метисных исследованиях со стороны социальной антропологии принадлежат Ф. Шалифу⁸, Жендрон⁹, Д. Гавро, Ф. Бернеш, Х. Фернандез¹⁰. В 1990-е годы ряд исследователей занимался изучением различных локальных общностей метисов, имеющих ярко выраженную региональную специфику, например И. Лабреш, занимавшийся метисами Лабрадора и Ньюфаундленда. Кроме того, в 1990–2000-е годы определённой популярностью в Канаде начинает пользоваться концепция «метисажа» как культурного трансфера, в рамках которой велись исследования специфики канадской и шире – североамериканской культуры. В рамках этой концепции метисация понималась, прежде всего, в контексте культуры как взаимодействие и взаимопроникновение аборигенной и европейской культуры на североамериканской почве. Здесь можно упомянуть таких авторов как Л. Тюржон¹¹, А. Джакоб¹², Д. Сноу¹³ и др. Важной вехой в исследовании метисной идентичности в Канаде стало появление исследовательской группы по изучению метисной идентичости в Канаде в манитобском универститете Сен-Бонифаса (Chaire de recherche du Canada sur l’identité métisse) в 2004 г., во главе которой стал антрополог Д. Ганьон. В рамках этого проекта исследования в основном велись в Манитобе, как в наиболее «метисной» провинции Канады, чья историческая судьба напрямую связана с рождением этой общности.

Ни «красные», ни «белые»: рождение новой общности в прериях

Уже ранний период контактной эпохи во Французской Канаде (первая половина XVII века) был отмечен появлением смешанных браков и лиц метисного происхождения¹⁴. В большинстве случаев первые метисы происходили от браков канадских «лесных скитальцев» или «лесных бродяг» (coureurs des bois), с женщинами из индейских племён, что в первую очередь было важно для развития мехоторговли. К началу XVIII века «лесные бродяги» достигли территории прерий, к западу от Великих озёр (штаты Северная Дакота, Миннесота, канадские провинции Манитоба, Саскачеван и Альберта и Северо-Западные территории). Помимо «лесных бродяг» на этой территории XVIII веке постоянно присутствовали представители Северо-Западной компании (North West Company), созданной в Монреале в 1770-х годах выходцами из Шотландии, а также представители уомпании Гудзонова залива (Hudson’s Bay Company). «Именно от их браков с женщинами из племён Прерий: ассинебойны, дакота, сиу, черноногие, степные кри, оджибве и др. произошли первые метисы канадского Запада. Дети от таких браков находились на перекрестке различных культур (французской, шотландской, канадской, американской, аборигенной) и в итоге стали значительно отличаться как от канадцев европейского происхождения, так и от индейцев»¹⁵. На рубеже XVIII–XIX веков уже выделяются контуры будущей общности метисов, отличающихся как от европейцев, так и от индейцев. Очагами этой общности стали районы нынешнего Виннипега, южный берег озера Виннипег, Пембайна (США). В основе образа жизни метисов лежали охота на бизонов, земледелие, мехоторговля, перевозка грузов в отдалённые фактории компании Гудзонова залива и Северо-Западной компании. Важной чертой метисов было двуязычие, а иногда и триязычие, включавшее английский, французский и один из индейских языков. Некоторые метисы пользовались «смешанным языком» мичифом (michif), включавшим элементы индейских языков, французского и английского. Сегодня он всё больше используется не сколько как инструмент коммуникации, а скорее как аргумент в историко-юридических спорах¹⁶. К XIX веку на территории прерий образуются две ярко выраженные группы метисов: франкоязычные метисы-земледельцы, жившие в районе Красной реки, и охотники на бизонов, кочевавшие на равнинах.

Важнейшей исторической вехой для общности метисов стало образование Канадского доминиона в 1867 г. и дальнейшая покупка Канадой у компании Гудзонова залива Земли Руперта, формально принадлежавшей компании и включавшей Манитобу, Саскачеван, Альберту и Северо-Западные территории. По плану федерального правительства в Оттаве предполагалось преобразовать Землю Руперта в Северо-Западные территории. Этот проект исключал для жителей прерий метисов и индейцев обрести гражданский права. Кроме того большой интерес для Оттавы представляли пахотные земли Манитобы, и в 1869 г. начался процесс отчуждения земель у метисов-фермеров. Эти события привели к восстанию, во главе которого стал Луи Риэль, и образованию в Манитобе временного правительства. Федеральное правительство было вынуждено пойти на уступки и приняло в следующем году «Акт о Манитобе», вошедшей в состав федерации на правах провинции. Тем не менее уже через несколько лет социально-экономическая ситуация в провинции стала меняться для метисов в худшую сторону. Продолжился процесс отчуждения земель, а отстрел англоканадцами бизонов спровоцировал массовую миграцию метисов на запад – в Саскачеван. Заметное ухудшение условий жизни метисов спровоцировало второе восстание, начавшееся в 1884 г. вновь под предводительством Л. Риэля. Тактика партизанской войны против регулярных войск не принесла восставшим ощутимых плодов, более того, к 1885 г. метисы потерпели несколько поражений от федеральных войск, финальным из которых стало поражение под Батошем 12 мая 1885 г. «Восстание окончилось трагично: лидеры восставших, в том числе и Луи Риэль, были казнены. Военное поражение метисов вместе с дискриминационными мерами федеральных властей привело к тому, что уже к 1886 г. количество метисов в Манитобе сократилось с 80% до 7%. Часть метисов мигрировала в США и западные провинции – Саскачеван и Альберту, в то время как другие предпочитали скрывать своё происхождение и фигурировали в официальных документах как индейцы или франкоканадцы»¹⁷.

Одним из наиболее тяжёлых последствий поражения метисов стала политика дискриминации, проводившаяся со стороны федеральных и провинциальных властей. Это выражалось в ряде ограничительных мер, направленных на использование французского языка в Манитобе, а также ограничение деятельности католических школ. Кроме того, метисы постоянно сталкивались с бытовой дискриминацией со стороны доминирующих этнокультурных групп – англо- и франкоканадцев. С «политической» точки зрения в конце XIX века «в самой метисной провинции» Манитоба метисы считались властями «индейцами», но не могли при этом пользоваться правами индейцев на земли, обладая в то же время правами белых канадцев (правом голосовать и быть избранным, работать в правительстве провинции, покупать алкоголь). Федеральное правительство решило эту дилемму, раздавая метисам сертификаты на землю, но исключительно в индивидуальном порядке. Такая дискриминационная практика в итоге привела к борьбе различных групп метисов за коллективные права и признание собственной общности равной в юридическом отношении индейцам¹⁸.

Борьба за признание

Первой организацией метисов в Канаде стал основанный в Манитобе ещё в 1887 г. после смерти Л. Риэля Национальный метисный союз. Эта организация была призвана объединить франкоязычных метисов провинции. В ХХ веке под её эгидой были изданы исторические труды о метисах, построены памятники, сохранено историческое наследие. Из опасений потерять независимость и недоверия метисов по отношению к Оттаве союз регулярно отказывался от сотрудничества с федеральным правительством, предлагавшим различные формы субсидирования и гранты ещё с 1960-х годов.

В 1967 г. в Манитобе появилась ещё одна организация метисов  – Федерация метисов Манитобы. В отличие от Национального метисного союза Федерация ориентировалась на проведение политических акций (забастовок, митингов и др.) и быстро стала известна за пределами Манитобы. До 1982 г. главной задачей для активистов-метисов и Федерации, и союза было добиться от федерального правительства статуса коренного народа страны. Несмотря на то что у обеих организаций была общая цель, уже в этот период между ними наметились контуры будущих противоречий, связанных с интерпретацией концепта «нация метисов». Для Федерации быть метисом означало принадлежать к числу выходцев из исторической общности метисов, населявших Прерии и поддержавших восстания 1869–1870 и 1884–1885 гг. В Национальном метисном союзе концепт «нации метисов» понимался в более широком ключе. «В то время для нас все люди смешанного происхождения были метисами (имеется в виду люди европейско-индейского происхождения. – М.Б.), – вспоминал один из активистов союза. – Но потом мы узнали, что это совсем не так и в провинции Манитоба, и на общенациональном уровне… Мы, по крайней мере, с самого начала хотели объединить всех метисов, включая Национальный метисный союз, но, не разрушая их идентичности. Мы хотели быть частью Федерации метисов Манитобы, но сохраняя свою независимость»¹⁹. В этот же период, в 1960–1970-х годах, у Федерации появляется множество союзников, организаций аналогичного толка из западных провинций страны и Онтарио: Нация метисов Онтарио (Métis Nation of Ontario), Нация метисов Саскачевана (Métis Nation en Saskatchewan), Нация метисов Альберты (Métis Nation of Alberta) и Провинциальный совет метисов Британской Колумбии (Métis Provincial Council of British Columbia). Результатом совместной политической борьбы этих организаций стала 35 статья Конституции Канады, признававшая метисов коренным народом страны наряду с индейцами и инуитами. Все упомянутые организации метисов вслед за Федерацией метисов Манитобы интерпретировали термин «метис» максимально узко (эксклюзивно), что было выгодно и правительству Канады, так как позволяло ограничить число «статусных» метисов.

В 1983 г. на общефедеральном уровне был создан Национальный комитет метисов (Métis National Counsil), в состав которого вошли все вышеуказанные организации. Комитет стал официальным представителем «всех метисов» Канады. Вслед за Федерацией и другими организациями англоязычных метисов он отстаивал эксклюзивный принцип интерпретации концепции «нация метисов». Так, на его официальном сайте «нация метисов» определяется следующим образом: «Особые метисные сообщества, развивавшиеся вдоль путей мехоторговли Северо-Запада на родине нации метисов. Эта родина включает в себя три провинции Прерий (Манитоба, Саскачеван, Альберта), а также части Онтарио, Британской Колумбии, Северо-Западных территорий и северных соединённых штатов»²⁰. Это определение носит довольно ангажированный характер и далеко от исторической реальности. Так, например, «части Онтарио», несмотря на наличие локальных метисных групп, например, в Со-Сент-Мари, никогда не были «родиной» метисов, как например, Манитоба или Саскачеван. Куда в большей степени это определение отражает членство в Национальном комитете метисов тех или иных провинциальных организаций. Кроме того, все вышеуказанные провинциальные организации во многом зависят от Оттавы, так как регулярно получают значительные финансовые субсидии от федерального и провинциальных правительств.

В 1992 г. был опубликован доклад Королевской комиссии по вопросам коренных народов, ознаменовавший ещё одну веху в отношениях метисов и Оттавы. В докладе политика канадского правительства была признана неэффективной, а аборигенные права метисов попранными²¹. Доклад стал своего рода фоном для громкого судебного процесса над братьями Поулей в Со-Сент-Мари в Онтарио (1993 г.). Метисы братья были обвинены провинциальными властями в незаконной охоте. В суде братья сослались на 35 статью Конституции, в которой зафиксировано право коренных народов охотиться в целях пропитания. В результате процесса, длившегося целое десятилетие, в 2003 г. Верховный суд страны признал коллективные права метисов в Со-Сент-Мари. Суд интерпретировал метисов как особый народ смешанного происхождения (европейского и аборигенного), который «обладает собственными обычаями, образом жизни и коллективной идентичностью, отличной от идентичности своих предков (аборигенов, европейцев и инуитов)»²². Критерием признания коллективных аборигенных прав было непрерывное проживание членов сообщества на определённой территории и ведение общего образа жизни²³.

«Настоящие» метисы и «другие» метисы

Сегодня в Канаде существует два взгляда на то, кого считать «настоящими метисами». В большинстве случаев метисы западных провинций настаивают на существовании жёстких этнокультурных границ и на закрытом характере своих групп. Так, например, лицо смешанного европейско-индейсткого происхождения, появившееся в Манитобе в первом поколении, не может считать себя «полноценным метисом», так как не имеет отношения к исторической «нации метисов» XIX века. Перед таким лицом сегодня, как и в конце позапрошлого века, будет стоять выбор, кем себя считать – индейцем или «белым». По крайней мере, в таких категориях пытается сформулировать эту проблему часть метисов, придерживающаяся такого взгляда на проблему метисной идентичности, а государство вслед за ними предлагает строгий бинарный подход к проблеме выбора идентичности. Тем не менее, этнокультурная мозаика и дифференциация метисов гораздо сложнее. Так, антрополог Д. Ганьона из университета Сен-Бонифаса выделяет в Канаде четыре различные группы метисов: 1) пять «наций» метисов, входящих в федеральную организацию «Нация метисов Канады» (Metis Nation of Canada) и признанных федеральным и провинциальными правительствами; 2) 20 сообществ смешанного происхождения, которые стали объектом анкетирования Министерства юстиции Канады в 2004 г., но не получили признания со стороны правительства; 3) 40 не признанных сообществ, которые оспаривали или оспаривают свой статус в судах (в основном из восточных провинций); 4) семь индейских ассоциаций, позиционирующих себя как метисы, чтобы получить права коренных народов²⁴.

Национальный метисный союз после смены руководства в начале 2000-х годов стал уделять больше внимания поддержке нестатусных метисов, проживающих на территории Манитобы, и работе с метисами из других провинций, чьи организации не признаны правительством и не входят в состав федерального Национального комитета метисов. Наиболее близкие отношения у Национального метисного союза сложились с «Нацией метисов Квебека» (Nation Métis Québec), которую не признает ни государство, ни ассоциации метисов западных провинций, ни Национальный комитет метисов. Аргументация в данном случае следует примерно такая: квебекские метисы не имели никакого отношения к процессу формирования «нации метисов» на западе, так как проживали в совершенно другой части страны и соответственно не участвовали в восстаниях. Иными словами это лишь лица смешанного происхождения. В 2016 г. этот спор стал предметом общественной дискуссии в публичном пространство. Рок Матт, один из представителей «Нации метисов Квебека», направил жалобу в Канадскую комиссию по правам человека, выдвинув против Национального комитета метисов обвинения в расизме и дискриминации. Этот шаг стал реакцией на очередной отказ комитета включить в свой состав организацию метисов Квебека. В публичной полемике квебекские метисы апеллировали к фигуре Луи Риэля, который называл Квебек своей родиной. В ответ на это президент Национального комитета метисов Клемент Шартье заявил: «Они не часть нас и никогда ей не были. Если британцы придут в Квебек и скажут: «Мы часть вашей нации» Что на это ответят квебекцы?»²⁵. Так или иначе, но идентичность современных «официальных» метисов канадского Запада во многом базируется не на происхождении (к слову, у самого Л. Риэля была только 1/8 индейской крови) или языке, факторе общей территории или практически мертвых культурных практиках, связанных с XIX веком, а, прежде всего, на исторической памяти и мифе о собственном происхождении. В основе коллективной исторической памяти этой группы лежат мифологизированные представления о восстаниях 1870 и 1885 гг., ставших вместе с фигурой Риэля своего рода «константами» памяти, которым уделяется наибольшее внимание. Участие в этой дискуссии принимает и Федерация метисов Канады (Fédération métisse du Canada), совсем молодая организация оппонирующая Национальному комитету метисов на федеральном уровне. Довольно ярко их позицию характеризуют слова активистки Джоан Брисет: «Это нормально не включать нас, но говорить о том, что нет никакой другой нации метисов, кроме них, тех, которые с Красной реки, это проблема для множества людей»²⁶. Позицию метисов Запада Канады разделяют Оттава и власти восточных провинций страны – Квебека, Нью-Брансуика и Новой Шотландии, не признающие ни одной из 25 ассоциаций «других» метисов на своей территории.

Таким образом, сегодня в Канаде складывается следующая ситуация. Большинство франкоязычных метисов востока страны, а также Национальный метисный союз из Манитобы интерпретируют концепт «нация метисов» и в целом метисную идентичность в более широком ключе, чем их оппоненты с Запада. При этом подходе этнокультурные границы представляются довольно гибкими, «претендовать» на метисную идентичность и принадлежность к «нации метисов» широкому кругу лиц, имеющих смешанное происхождение, сложно. В этом случае метисация воспринимается не как завершённый в прошлом исторический акт, а как непрерывный процесс, который продолжается и по сей день, притом по всей стране, не ограничиваясь «исторической колыбелью» в Манитобе.

Конституция Канады, принятая почти сорок лет назад, стала первым шагом на пути к признанию государством этой общности, но реальные юридические очертания коллективных прав метисов стали хоть сколько-то зримы только после дела Поулей, давшего толчок целой череде аналогичных дел. В результате судебного дела Поулей сегодня то или иное сообщество метисов должно соответствовать 10 критериям и представить доказательства исторического существования сообщества на этой территории до захвата этой территории Британией или Францией с 1670 по 1912 г. в зависимости от провинции.

В июне 2019 г. премьер-министр Канады Джастин Трюдо назвал отношения канадского правительства и «нации метисов» в лице Национального комитета метисов «моделью того, каким может быть примирение»²⁷. В этом отношении с премьер-министром трудно поспорить: фон политических заявлений со стороны либерального правительства Трюдо и руководства Национального комитета метисов и Федерации метисов Манитобы в последние годы действительно очень позитивные. Тем не менее, дискуссия вокруг непризнанных сообществ метисов, проживающих на востоке страны далека от завершения. Вряд ли стоит рассчитывать на то, что в ближайшие годы правительство Канады признает все, или хотя бы часть сообществ, претендующих на то, чтобы стать частью «нации метисов». Пока что ни одно сообщество не смогло добиться такого признания, несмотря на наличие 40 подобных юридических случаев в 8 провинциях. Будучи признанным коренным народом Канады, согласно Конституции страны, метисы тем не менее, не имеют чётких юридических механизмов для того, чтобы воспользоваться коллективными правами, закреплёнными другими коренными народами страны – индейцами и инуитами (закон об индейцах 1876 года – Loi sur les Indiens).