«Словарь языка русской поэзии ХХ века» – результат масштабного проекта, который на протяжении ряда лет реализуется научными сотрудниками отдела корпусной лингвистики и лингвистической поэтики Института русского языка им. В. В. Виноградова РАН (Москва) при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований (РФФИ). Выход в свет теперь широко известного в России и за ее рубежами лексикографического издания сразу же стал значительным событием культурной жизни начала 2000-х годов. Главной задачей словаря стало создание «сопоставительной эстетики авангарда» [Григорьев 2000: 739], и эту идею выдающегося исследователя модернистской поэтики В. П. Григорьева лексикографический коллектив под руководством ответственного редактора Л. Л. Шестаковой по-прежнему считает руководством к действию.

Словарь знакомит читателей с ассоциативно-образным потенциалом лексического уровня поэтического текста и системно представляет фонд слов и устойчивых выражений, используемых поэтами Серебряного века, чье творчество явилось вершиной эпохи русского авангарда: И. Анненским, А. Ахматовой, А. Блоком, С. Есениным, М. Кузминым, О. Мандельштамом, В. Маяковским, Б. Пастернаком, В. Хлебниковым, М. Цветаевой. Составители словаря продолжают традиции лингвопоэтического анализа «самовитого» поэтического слова, его экспрессивного потенциала, заложенные В. П. Григорьевым, автором идеи рецензируемого издания: «словарь вводит в сферу науки бесценный материал, обогащая языковую базу для различных исследований, и прежде всего для описания литературного языка ХХ в., для создания истории языка русской поэзии, для исследования принципов поэтики различных литературных направлений и школ» [Поцепня 2006: 109], как отмечала, приветствуя издание первых двух томов поэтического словаря, Д. М. Поцепня. Истории бытования слов и их «художественная память», «приращения смысла», новые добавочные «обертоны» (в терминах Б. А. Ларина [Ларин 1974: 34, 100]), традиции словоупотребления и «необычные сочетания» [Винокур 1991: 30] – все это может извлечь пользователь словаря из вокабулы, несмотря на то, что хронологически расположенные цитаты не сопровождаются толкованием контекстуальных значений внутри словарной статьи. Вокабулы демонстрируют жизнь «экспрессем» – слов, ставших фактом, иногда доминантой поэтических систем и стоящих за ними индивидуально-авторских картин мира.

К несомненным достоинствам рецензируемого издания можно отнести не только широкий охват разнообразных в тематическом отношении текстов, но и удачную рубрикацию вокабул, продуманную систему условных обозначений, что позволяет пользоваться словарем самому широкому кругу читателей. Открывающий восьмой том раздел «Как пользоваться словарем» рассказывает о структуре вокабулы, особенностях размещения иллюстраций-контекстов, омонимов, вариантов слова, имен собственных, составных наименований (например, имен числительных). Удобство для пользователей словаря создает обособленное от основной формы прилагательного, наречия или инфинитива размещение степеней сравнения, причастий, деепричастий. Построение статьи четко разграничивает зону значений (сведения энциклопедического или лингвистического характера: грамматические и стилистические пометы, этимологические сведения, краткие толкования – обычно при лексических единицах, отсутствующих в общедоступных словарях, – и др.), зону комментариев (необходимых пояснений к контекстам) и зону шифров.

Материалы статей основной части словаря дают самый широкий простор не только для интерпретации семантики слова, но и для «грамматики поэзии» (морфологических и синтаксических свойств экспрессемы), синтагматики, выявления межтекстуальных связей и ассоциативных перекличек, в которых раскрывает свой функциональный потенциал слово, анализа метро-, ритмо- и рифмообразования. Так, контекст «в сто тысяч солнц закат пылал» демонстрирует расширение в лирике В. Маяковского парадигматических и валентностных возможностей слова-образа солнце: лексема получает свойственную терминологическому (физическому) дискурсу форму множественного числа в процессе формирования гиперболы. Вокабулы сокрыть, сокрыться, толкнуть свидетельствуют, напротив, о сужении морфологического ряда глаголов, которые употребляются только в формах прошедшего времени или императива (так что перед создателями словаря, как представляется читателю, иногда вставала проблема грамматического оформления вокабулы).

Словарь дает представление об использовании слова в заглавиях (например, лексема суд участвует в таких заглавных номинациях, как «Страшный Суд» (Кузмин) или «Перед судом» (Блок), и пр.).

Объем вокабул – незаменимый помощник в поиске стилевых доминант поэзии русского авангарда на фоне предшествующих и последующих литературных направлений, течений, школ. Так, вполне ожидаемо, что статья к вокабуле сон составляет двадцать страниц, а статьи солнце и снег – по тридцать, эти слова имеют огромные ассоциативно-семантические поля. С другой стороны, единичные контексты подчеркивают идиостилевые экспрессемы, например судебник (только у В. Хлебникова), тапер (Пастернак), Танюша (Есенин), а также выявляют неологию, окказиональное мировосприятие (снегово, снеговеть, снежноок и пр.).

Особый интерес для исследователей представляют материалы словарных статей, посвященных местоимениям, местоименным наречиям (там, например, играет важную роль в организации хронотопа лирики Серебряного века и категории «неопределенности», свойство «неоднозначности» [Перцов 2000: 55–82] художественного текста, судя по количеству контекстов, включающих данную вокабулу), а также служебным словам, играющим особую роль в организации лирической коммуникации. Внушает уважение читателю та скрупулезность, с которой составители поэтического словаря отнеслись к подаче и хронологически выверенному размещению контекстов. Многостраничные вокабулы предоставляют исследователям «грамматики поэзии» ценнейший материал, который необходим с точки зрения структурного, семантического и коммуникативного аспектов анализа поэтического текста.

В течение последних десятилетий писательская лексикография превратилась в мощное научное направление, разнообразие современных авторских словарей не может не впечатлять [Шестакова 2011]. В этой веренице новейших изданий «Словарь языка русской поэзии ХХ века» занимает особую нишу как сводный, убеждающий в безграничных возможностях художественного текста, расширяющий горизонты филологического поиска, впечатляющий объемом проделанной научным коллективом работы. С огромным нетерпением ждем появления завершающих издание томов.