Везде
Речевой портрет старожилов восточнославянского брянско-гомельского пограничья (к 140-летию со дня рождения П. А. Расторгуева)
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Речевой портрет старожилов восточнославянского брянско-гомельского пограничья (к 140-летию со дня рождения П. А. Расторгуева)
Аннотация
Код статьи
S013161170013903-2-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Пронченко Сергей Михайлович 
ORCID: 0000-0002-0382-3059
Аффилиация: Филиал Брянского государственного университета в г. Новозыбкове
Адрес: Российская Федерация, Новозыбков
Выпуск
Номер 1
Страницы
37-56
Аннотация

Актуальность настоящей работы обусловлена недостаточностью лингвистических исследований, посвященных рассмотрению со временного состояния брянских говоров, которые функционируют в пограничной русско-белорусско-украинской зоне. В публикации фонетические, грамматические и лексическо-фразеологические черты речи старожилов, населяющих юго-запад Брянской области (г. Новозыбков, сёла Новозыбковского городского округа и Злынковского района), рассматриваются прежде всего в сопоставлении с особенностями, отмечаемыми в трудах доктора филологических наук, профессора, действительного члена Института белорусской культуры (впоследствии — Белорусской академии наук) Павла Андреевича Расторгуева (1881–1959). Собирательный речевой портрет сельских жителей преклонного возраста, представленный их идиолектами, складывается, с одной стороны, из диалектных особенностей, с другой стороны — из явлений, соответствующих нормам современного русского литературного языка. Диалектные речевые особенности обусловлены особым географическим положением юго-западных районов Брянского края в прошлом и территориальной близостью к ним Белоруссии и Украины (белорусского и украинского языков и говоров) в настоящем. Эти особенности составляют архаический слой брянских говоров, поскольку в речи молодого сельского населения, проживающих в городе выходцев из деревень и сёл, городских жителей эти черты, как правило, проявляются в меньшей степени (носят остаточный характер) или вовсе отсутствуют. Речевой портрет старожилов брянско-гомельского пограничья формирует представление и о современных особенностях пограничного восточнославянского русско-белорусского диалекта.

Ключевые слова
современная языковая ситуация восточнославянского брянско-гомельского пограничья, идиолекты сельских старожилов, архаический слой брянских говоров, народно-речевая культура юго-запада Брянской области
Классификатор
Получено
18.03.2021
Дата публикации
19.03.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
77
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf Скачать JATS
1 Брянская область России является в лингвистическом отношении уникальным регионом. Территория современных юго-западных районов Брянщины исторически принадлежала и Черниговской области Украины, и Гомельской области Белоруссии, что обусловило ту неповторимую речевую специфику, которая наблюдается и в наши дни. Диалектная русская речь характерна, как правило, для сельских жителей преклонного возраста, которые родились на приграничной территории и прожили здесь бо́льшую часть своей жизни, храня традиции народно-речевой культуры. Местное население прежде называли литвинами-белорусами [Косичъ 1902], а его говор – северско-белорусским [Расторгуев 1926; Расторгуев 1927]. Взаимопроникновение трех восточнославянских языков – межъязыковая интерференция – одно из центральных понятий, с помощью которого можно охарактеризовать современную языковую ситуацию на брянско-гомельском пограничье.
2 История изучения брянских говоров и традиционной культуры Брянского края связана с деятельностью М. Н. Косич, П. В. Шейна, П. Н. Тиханова, Е. Ф. Карского, Е. Ф. Будде, П. А. Расторгуева, А. В. Маркова, А. И. Соболевского, А. А. Потебни, И. Г. Голанова, Н. Н. Соколова, А. А. Шахматова, Н. Н. Дурново, В. И. Чагишевой, В. А. Козырева, Н. И. Батожок, Н. И. Курганской и др. В настоящее время язык и фольклор юго-западных районов Брянской области изучаются филологами филиала Брянского государственного университета в г. Новозыбкове (С. Н. Стародубец, О. В. Белугиной, С. М. Пронченко).
3 Ниже охарактеризованы фонетические, грамматические и лексико-фразеологические диалектные черты, выделенные в ходе анализа идиолектов жителей Новозыбковского городского округа (г. Новозыбков (респондент – переселенец из деревни Ду́бровки Новозыбковского городского округа), сёла Вереща́ки, Вихо́лка, Каташи́н, Но́вые Бобо́вичи, Ста́рый Вы́шков, Ста́рый Криве́ц) и Злынковского района (село Ро́гов). Эти черты и составляют речевой портрет старожилов брянско-гомельского пограничья. Заметим, что наличие диалектных черт не отменяет присутствия в идиолектах параллельных им явлений, соответствующих нормам современного русского литературного языка: к примеру, употребление предлога з вместо предлога с (см. ниже раздел Грамматические диалектные черты, п. 19) не означает, что последний отсутствует в речи. Предлог с также употребляется в речи информантов и наряду с ним – вариант ис (с протетическим и).
4 Фонетические диалектные черты
5 Вокализм
6 В 1927 г. вышла в свет книга П. А. Расторгуева «Северско-белорусский говор», в которой автор, описывая говоры Стародубского, Мглинского, Суражского, Новозыбковского уездов, а также говор западной полосы Трубчевского уезда бывшей Орловской губернии, отмечает следующее: «Вне всякого сомнения, следует различать говоры глухих мест от говоров сёл и деревень, находящихся в постоянном сношении с городом. И те и другие после твердых согласных в положении пред слогом с ударяемым а имеют звук а.
7 После же мягких согласных в говорах глухих мест и пожилых людей, по моим наблюдениям, также слышится на месте а (я), е и совпавшего с ним ѣ звук а или звук, более близкий к переднему ряду а в говорах противоположных первым – звук i или близкий к нему. При взаимном общении говоров возможно проникновение звука i и в говоры, представляющие в этом слоге другие звуки» [Расторгуев 1927: 24].
8 Таким образом, П. А. Расторгуев указывает, что для говоров этих уездов характерно аканье двух видов (в зависимости от уезда, удаленности сёл и деревень от городов, возраста жителей) – диссимилятивное и недиссимилятивное [Расторгуев 1926: 4–5].
9 Согласно лингвистическим исследованиям пограничья России и Белоруссии последних лет, территория «брянского угла» включается в зону диссимилятивного аканья и яканья белорусского (жиздринского) типа [Букринская, Кармакова, Тер-Аванесова 2008: 126–127] наряду с недиссимилятивным (сильным) аканьем и яканьем [Бромлей, Строганова (ред.) 1986, вып. I: карты 1, 3].
10 Наши наблюдения над речью старожилов Новозыбковского городского округа и Злынковского района позволяют указать на следующие особенности.
11 1.Недиссимилятивное (сильное) аканье, т. е. произнесение в первом предударном слоге [а] на месте фонем /а/, /о/ после твердых согласных независимо от гласного под ударением: вады́, γарнаста́й, γаварю́, даи́ть, дала́, зγарэ́ли, знако́мая, кажу́ ‘говорю’, каня́, краса́вяц, краси́вам, малако́м, паду́май, палатна́, паса́д (посад ‘свадебный обычай’), пражы́ли, салда́ты, свае́й, така́я, у кало́ццы (в колодце), хади́ть, харо́шее и др.
12 У некоторых информантов отмечаются черты диссимилятивного аканья, т. е. произнесения в первом предударном слоге после твердых согласных [а] и [ъ] на месте фонем /а/ и /о/. Так, [а] произносится перед всеми ударными гласными, кроме ударного [а], а [ъ] – только перед ударным [а]: γаво́ря, γасти́нцаў, зало́ўка, пабе́γла, чялаве́ка; пъсва́ряцца ‘поссорятся’, пъста́влю, съба́ки, уγъва́рывай, уγъда́я ‘узна́ет’ и др. В последующих примерах черты диссимилятивного аканья не отражаются с целью облегчения чтения и понимания.
13 2. Недиссимилятивное (сильное) яканье, т. е. произнесение в первом предударном слоге [а] на месте фонем /а/, /о/, /е/ после мягких согласных независимо от гласного под ударением. См. примеры П. А. Расторгуева в: [Расторгуев 1927: 24–25]. Приведем зафиксированные нами случаи: адбяру́ть, адява́лися, брявно́, бяда́, васкрясе́ння, вярхо́м, вясе́лля, γляде́ла, γнязда́, датяну́ла, дяви́шник, дяржа́ли, Дясна́, дивяно́ста пя́там, ляса́, мяжа́ ‘борозда между земельными участками’, ни заявля́й, павязли́, падяли́ли, паняде́льник, паутяка́ли, прывязла́, пякла́, пянёк, пяри́ну, пятна́ццатаγа, два пятны́ (два пятна), Пятро́ўна, рязи́ны ‘резиновые сапоги’, ряка́, сляпа́я, смяни́лся, смята́нка, смяшна́я, стяна́, сядьма́я, сямсо́т, сястра́, сястри́ца, теляγра́ма, тяля́тницай, тяпе́рь, у Веряшча́ках (Вереща́ки – село в Новозыбковском городском округе), у сняγу́, упярёд, цвята́мы, чяпа́ти ‘брать’, чярда́к, яды́ и др.
14 3. В других предударных, а также в заударных слогах на месте фонем /а/, /о/, /е/ после мягких согласных тоже произносится [а] независимо от гласного под ударением:
15 – во втором предударном слоге: дрямата́, ня были́, ня жыли́, ня прыду́маю, ня прызна́лася, ня прысту́пицца, ня смаγла́, пятуха́, ряγата́ть ‘громко смеяться, высмеивать что-, кого-либо’, саядиня́яцца, тяжале́й, чялаве́к, чябаты́ ‘сапоги’ и др. П. А. Расторгуев приводит следующие примеры: мядавы́й, зяляно́, рятава́ла б ‘спасала б’, ня журы́ся ‘не печалься’, пасярядзи́ (посредине) [Расторгуев 1927: 22, 30];
16 – в третьем предударном слоге: ня паняма́ю. У П. А. Расторгуева: ня частава́ныя [Расторгуев 1927: 30];
17 – в первом заударном слоге: абяза́тяльна, бе́лянький, бра́тяц, ве́сяла, вну́чячка, вы́вяли, γо́мяль (Го́мель – город в Белоруссии), де́рявца, до́чячка, за́рява, к бе́ряγу, ка́мянь, не́мяц, о́чянь, па́сяка, ради́тялей, све́чячка, Та́нячка, хле́бяц, че́ряс, шта́пяльная и др. У П. А. Расторгуева: зо́рячки, Ду́нячку, ве́цяр, се́нячки, у Ки́яви и др. [Расторгуев 1927: 34–35];
18 – во втором заударном слоге: иж жы́лачяк (из жилочек), из пражы́лачяк (из прожилочек), лáсачяк (ласочек), па́лачяк (палочек), патсве́чничяк, се́мячяк и др. У П. А. Расторгуева: дзе́веряву (де́вереву), паря́дачак, ве́тачак [Расторгуев 1927: 34–35]. Об особенностях произнесения гласных после мягких согласных в заударных слогах см. также: [Бромлей, Строганова (ред.) 1986, вып. I: карты 21, 22].
19 В конечном открытом слоге после мягких согласных фонема /е/ представлена звуком [а] [Расторгуев 1927: 34]. Приведем зафиксированные нами примеры глагольных форм: адда́йтя, вазьми́тя, забира́йтя, заку́тайтя ‘закройте’, запамянáйтя, зарэ́штя (зарежьте), зна́ятя, иди́тя-ка, пабарани́тя, паду́майтя, паздравля́йтя, рашша́туйтя (расшатывайте), сабира́йтя и др.
20 1. Возможно, предударный [а] произносится на месте *а (*lьjati) и *ě (в корне *sěd-) в следующих лексемах: вылява́ли, наляла́, пасяде́лки, сядитё, сяди́ть, а также: сядела́ (пример из песни, сиде́ла).
21 2. После твердых согласных ж, ш, ц, а также после твердых ч, шч на месте фонем /е/, /о/ произносится [а] (см. об этом: [Расторгуев 1927: 27–28]): – в первом предударном слоге: жала́ли, жале́знай, жалу́дак, жана́, жана́тые, жани́, жани́ўся, жани́х, жани́цца, жано́й, жаны́, жаўте́ть, жаўту́ха, пажани́лись, тяжале́й, пшани́цай, пшано́, шалко́ваму (шёлковому), шапта́ла, шапту́ха, шасна́ццать, шасто́γа, шасто́м (числительное), шасты́й, эшало́н, танцава́ли, цану́ (це́ну), цапля́ли и др. К этой группе отнесем встретившиеся примеры с [шч] (ч в этом сочетании – твердый)1 на месте фонемы /щ/: шчадрóвые (щедровые, о песнях), Шчарби́ничи (Ма́лые и Больши́е Щерби́ничи – сёла Злынковского района Брянской области);
1. В речи респондентов наряду с мягкими [ч’], [щ’], [шч’] употребляются твердые [ч], [щ] ([шш]), [шч] (см. об этом ниже: Консонантизм, п. 8), поэтому в статье разграничены произношения типа чяс и час, чялаве́к и чалаве́к, вну́чячка и вну́чачка, вычящя́ть, вычашша́ть, Шчярби́ничи и Шчарби́ничи.
22 – во втором предударном слоге: шалуди́вые ‘плохие, скверные’, шаптуно́ў, чалаве́к. В эту группу можно включить примеры П. А. Расторгуева из книги «Северско-белорусский говор»: чарнамо́рца, чалаве́ччы, с чарнагла́зай [Расторгуев 1927: 31], а также из его «Словаря народных говоров Западной Брянщины»: чапела́ ‘сковородник’, чарнагу́з ‘аист’ [Расторгуев 1973: 283]. В примерах ученого [ч] – твердый. См. об этом: [Расторгуев 1926: 10];
23 – в третьем предударном слоге: чатьвиртака́ (четвертака) – пример П. А. Расторгуева [Расторгуев 1927: 31];
24 – в первом заударном слоге: разря́жаные, до́лжан, та́м жа, ка́жацца, ня γо́жа, вазвы́шаннае, ва́шаγа, вы́шаў, γро́шай, два вако́шачки, кра́шаные, Ма́шачка, па кро́шачки, падве́шаные, па-на́шаму, руба́шачку, стáршай, хве́льшар (фельдшер), чясту́шак, γасти́нцаў, палате́нца, пшани́цай и др.;
25 – во втором заударном слоге: ко́лышак, тяля́тницай, рóдичаў (родичей).
26

 Вставки гласных звуков в начале слов: – протетический и, который П. А. Расторгуев называет «приставочным» [Расторгуев 1927: 66]: изве́рьху, извя́жать, изде́лали, изде́лаять, изде́нь ‘сними’, изно́ў (снова), ик (предлог к), имне́, ис (предлог с), исле́дущий, испали́л ‘сжег’, ихто́ (кто), ишла́ и др.
27

Отсутствие перехода е в о перед твердыми согласными (см. об этом: [Расторгуев 1926: 6–7; Расторгуев 1927: 37]): – в именах существительных: де́жа (одежда), пе́рушки (е появляется под влиянием грамматических аналогий, пёрышки), сте́жка (стёжка), те́шча (тёща);
28 – в глаголах:
29 а) в корнях: заме́рз, змерс (замёрз);
30 б) в формах настоящего времени: давяде́ш (доведёшь), жнеш (жнёшь), заве́ш (зовёшь), иде́ш (идёшь), несе́ш (несёшь), спяке́ш (спечёшь), иде́ть (идёт) и др.
31 3. Рефлексы *ъ перед j (см. об этом в: [Расторгуев 1926: 7; Расторгуев 1927: 38–39]): – в окончаниях имен прилагательных, порядковых числительных, субстантивированных прилагательных, местоимений: бальны́й, бальшы́й, баявы́й, выхадны́й, дамавы́й, дараγи́й, друγи́й, жывы́й, малады́й, малы́й, нямы́й, пажылы́й, плато́чик насавы́й, плахи́й, саракавы́й день, святы́й, скупы́й, таки́й, фтары́й, шасты́й, но: дру́γий рас;
32 – в основах настоящего времени глаголов: закры́й (закрой), мы́емся (моемся), мы́ешся (моешься), мы́я (моет), памы́юсь (помоюсь), ткры́ите (откроете);
33 – в приставках оты-, поды-, разы- [Букринская, Кармакова, Тер-Аванесова 2008: 131]: атыйшо́ў (отошёл), падыйшла́ (подошла), падыйшо́л и падыйшóў (подошёл), разыйшли́сь (разошлись), разыйшо́лся (разошёлся), а также: падыхо́дя (подходит).
34 4. Звук [ы] в положении после губных согласных переходит в [и]: висо́ка-висо́ка (высоко-высоко), висо́кая, карами́слы. Примеры П. А. Расторгуева: ми (мы), ви (вы), бик (бык), ми́ла (мыло) [Расторгуев 1926: 7].
35 Консонантизм
36

1.Твердый [р] перед [э] и [ы]. На эту особенность указывает П. А. Расторгуев: «...не менее характерная для говора черта – отвердение звука р пред гласными переднего ряда, т.-е. пред э и i; в положении же р пред другими гласными, а также в большинстве случаев пред согласными, кроме j, и на конце слова сохраняется мягкий р. Явление это свойственно говору сёл и деревень и отличает северско-белорусский говор от других говоров белорусского языка» [Расторгуев 1927: 42; курсив и орфография автора. – С. П.]. 
37

2. Приведем зафиксированные нами примеры.
38 Перед гласными [э] и [ы]: абрэ́зали, адары́ў, астрыём, брыγади́рам, в старыну́, γавары́ть, γары́ть, ка́рых γлас, кары́чневая, Карэ́лия, крыни́ца, крэ́пка, крэ́стик, курэ́й, Ма́лый Крыве́ц (деревня в Новозыбковском городском округе), на бугрэ́, на дярэ́ўни, пры на́шай жы́зни, прывязла́, пры́диш, прыказа́ла, прыто́н, рысу́ю, рэ́мень, сирэ́нивая, скарэ́й, срэ́днее, старына́, стрыка́ли ‘ударяли крапивой’, сястры́ца, тарэ́лачка, трактары́стам, тры (числительное), трыко́, трына́ццать, трэмти́ть ‘дрожит от страха’, у вядрэ́, умары́лася, ша́рыки и др.
39 Перед согласными в бывшем сочетании *TьrT: верьх, зве́рьху, зе́рькала, зе́рькальцэ, качярьγа́, чятве́рьх, цэ́рьква; и на конце сло́ва: до́ктарь.
40 В речи жителей встречаются варианты с [р’], соответствующие фонетической норме современного русского языка: прили́чна, приляте́ў, пяри́ну, сястри́ца, три (числительное), чяты́ри и др.
41

3. Употребление [γ] фрикативного, в том числе в окончании -ого у прилагательных, местоимений, числительных в Р. п. ед. ч. м. р. П. А. Расторгуев отмечает, что [γ] в северско-белорусском говоре звучит как «гортанное придыхание» [Расторгуев 1927: 48]. Приведем зафиксированные нами примеры: аднаγо́, баγа́таγа, биряγли́, γавары́ть, γнязда́, γру́пкай (гру́ба, гру́бка ‘комнатная печь с лежанкой’), друγо́γа, Ко́линаγа, пятна́ццатаγа, семиме́сячнаγа, стро́γа-стро́γа, сядьмо́γа, усяγо́, хвашы́сскаγа, шасто́γа и др.

 

4. Встречаются варианты с [г] взрывным: на бугрэ́, друх бяз дру́га.
42 На конце и в середине слов в слабой фонетической позиции в соответствии с фонемой /г/ произносится [х]: вдрух, де́нях, друх бяз дру́га, зажо́х, испу́х, ко́хтикаў, Кремянчу́х, нох, но́хтикаў, паро́х, пиро́х, плух, прыбе́х (прибежал), рох, снех, хиру́рх, чятве́рх и чятьве́рх, шланх и мн. др.
43 5. Вставки согласных звуков
44 а) в начале слов:
45 – протетический в [Расторгуев 1927: 66]. Приведем встретившиеся нам случаи: вакно́, ваче́й (Р. п. мн. ч. глаз), во́зяра, Во́льга, во́спа, во́чи, вуγо́л и ву́γал, вужы́, вузёл, ву́лицу, ву́чяцца, два вако́шачки, з во́сяни, на ву́лицэ.
46 В идиолектах респондентов употребляется также предлог ув, который является позиционным вариантом предлога у перед гласными [Расторгуев 1927: 59; Бромлей, Строганова (ред.) 1986, вып. I: карта 59]: ув ади́наццать чясо́ў, ув адино́чистви, ув адно́м γаду́, ув Адэ́си, ув алта́рь, ув амба́рах, ув Аме́рыки, ув а́рмию и др.;
47 б) в середине слов:
48 – эпентетический j: дайшли́, дайшо́ў, зайшла́, перяйшла́, прайшла́, ср.: пры́йдуть, где j, по-видимому, – элемент корня;
49 – сохранение (или восстановление) конечного согласного корня у глаголов с суффиксом -ну- вытягать, натягать: вы́тяγнули, натяγну́ла, тяγну́лись, тя́γня (тянет);
50 – рефлекс сочетания *dj (см. об этом: [Расторгуев 1926: 10]): зваджю́ (свожу), не сяджю́ (не сижу), не раджа́ўся (не рождался), захо́джу (захожу), саджа́ть (сажать), паваджю́ (повожу), паγляджу́ (погляжу), раджа́ли (рожали) и др.
51

6. Фонема /ф/ представлена звуками [хв], [кв], [к], [х]. П. А. Расторгуев указывает, что на месте /ф/ редко, но употребляется звук [п]: Пили́п (Филипп), пили́паўка, пили́паўски [Расторгуев 1926: 10–11]. Приведем зафиксированные в идиолектах респондентов примеры: 
52

7. – [хв] перед гласными: бухве́т, из хване́ры, инхва́ркт, канхве́ты, кухва́йка (фуфайка), пат щи́хвярам (под шифером), прахве́сар, с хвашы́сскаγа бо́я, тархвя́ник, телехво́на, хвами́лии, хва́ртуки, хватаγрáхвия, хваты́ (свадебной фаты́), Хвеадо́сий, Хведо́ра, Хвёдаравна, хве́льшар, хве́рма, хви́нску γрани́цу, хво́ртачка, шы́хвир и др.;
53 – [кв]: квасо́ля (фасоль);
54 – [к]: кухва́йка;
55 – [х] перед согласными: у залато́м кахта́ни, ко́хта, ту́хли, хранто́н (фронтон), но: Ялхи́м (Ефим).
56 8. Употребление [ў] («у неслогового», «у краткого») на месте фонем /в/, /л/ перед согласными и на конце слов [Расторгуев 1927: 57–59]. Приведем примеры: була́ўку, в Миха́йлаўцы, вярёўку, заγато́ўлена, злы́нкаўский, каро́ўку, пасяўна́я, умы́ўся; γавары́ў, дайшо́ў, дамо́ў (домо́й, нареч.), задряма́ў, кило́мятраў, Навазы́пкаў, прайшо́ў и мн. др.
57 9.Произношение [у] на месте фонемы /в/ в начале слов (в том числе на месте предлога в): уве́рьх (вверх), удаве́ц (вдовец), удо́ль, уле́зли, уну́к, упирёд, ураγо́ў (Р. п. мн. ч. врагов), уси́м, усле́т, устре́тить, уся́к, уся́чына, усё ш у по́γряп пахава́ли (ховать ‘прятать’), у бу́рках, у Вя́зьми, у е́та урэ́мя, у кле́тачку, у Крыўцы́ (в Ста́ром Кривце́, селе Новозыбковского городского округа), у ле́си и у лясу́, у Навазы́пкави, у пе́чку, у со́рак пять лет и мн. др.
58 10. Употребление твердого [к] перед [ы] на месте *у в окончаниях И. п. мн. ч. (исторически из В. п. мн. ч.) существительных, Р. п. ед. ч. существительных 1-го склонения: бу́ркы, до́чкы, плато́чкы; то же имеет место в случаях сохранения к (отсутствия замены его на ц, см. ниже) перед окончанием Д. п. ед. ч. существительных 1-го склонения: к до́чкы; в имперфективном суффиксе твердость [к] может объясняться положением перед безударной /о/ ([ъ], [а]), а не /и/, ср. ниже об основах настоящего времени этих глаголов: панаты́ркывала, перяска́кывали, павыска́кывали.
59 11. Твердые губные на конце слов: вóсем, двáццать сем лет, паста́в, пийся́т сем γадо́ў, сем мали́тв, се́мдисят сем γадо́ў и др.
60 12. Особенности в произношении фонем /ч/, /щ/: – употребление твердых [ч] и [щ] ([шш]) [Расторгуев 1926: 10; Бромлей, Строганова (ред.) 1986, вып. I: карты 45, 48]: ако́нчыцца, ба́чыш, бли́нчыки, вóчы (глаза), врачы́, вы́учыўся, вяно́чык, γо́нючы, γрючы́цца ‘стучится’, клубо́чык, кручы́ну, ляту́чый, лячы́ла, научы́цца, нечэ́сная, палу́чыш, па́льчык, перча́так, плато́чык, пла́чэш, пле́чы, прычы́ну, пчо́лы, Ры́лавичы (Ры́ловичи – бывшее название села Сно́вское Новозыбковского городского округа), рукави́чка, случы́ўся, стучы́цца, учо́ба (учёба), учы́сь, учы́телка, хло́пчык, хо́чыцца, час но́чы, чо́рная, чысло́, Чы́стый чятве́рх, чыта́я на пе́чы, чытве́рх, чэ́снай; бальшу́шшый, вапшшэ́, жэ́ншшына, зашшышша́я (защищает), кладаўшшыка́мы, мушшы́на, паме́шшыка, сапбшшы́ли, у Веряшша́ках, шшыта́ўся и др.;
61 – на месте фонемы /щ/ в ряде случаев – сочетания согласных [шч], [шч’] [Бромлей, Строганова (ред.) 1986, вып. I: карта 48]: боршч, баршча́, жэ́ншчына, зашчы́ты, ишчэ́ (ещё), мушчы́на, нишча́стье, прашча́я, сле́душчэй (следующей), талстю́шчая, те́шча (тёща), Шчо́дры (Щёдры, или Ще́дрый ве́чер – день в народном календаре славян (13 января), когда щедровали, устраивали игрища, гадания), шчо́ки (щёки), шчо́лак (щёлок), шчыката́ть (щекотать), шчыта́й (считай), прышче́мисся (прищемишься), у Веряшча́ках и у Веряшчя́ках, уγашчя́ять, су́шчяя (сущая, о правде), шчясли́ваю, шчадрóвые и шчядрóвые, Шчарби́ничи и Шчярби́ничи и др.
62 Употребляются и варианты с мягкой аффрикатой ч и щ: дявчёнка, захо́чя, лячи́ть, чяγо́, чяпа́ти ‘брать’, чярда́к, чярни́ка; угащя́ять, щядру́ять и др.
63 13. П. А. Расторгуев указывает, что в окончаниях Д.–П. п. ед. ч. 1-го склонения имен существительных перед бывшим ѣ на месте задненебных согласных употребляются зубные фрикативные свистящие [Расторгуев 1927: 50–51]. Приведем зафиксированные случаи употребления:
64 – произнесение [ц] / [цц] на месте к, чк: на па́сяцы (на пасеке), на ряцэ́ (на реке), в Миха́йлаўцы (в Михайловке), па γало́ўцэ (по головке), ма́цца (матка ‘мать’), на γо́рцэ (на горке), у кни́жцэ (в книжке), у Нясво́яўцы (в Несво́евке, деревне в Новозыбковском городском округе), у руба́шцэ, на табурэ́ццэ (на табуретке), вяде́рца (ведёрко); на сваёй деля́наццы (на своей деляночке), па γало́ваццы (по головочке), па ни́таццэ (по ниточке), То́маццы (Томочке), у ко́фтацы (в кофточке), у саро́ццэ (в сорочке) и др.;
65 – произнесение на месте г, х соответственно [з], [с]: у лу́зи (на лугу), па дарóзи (по дороге), у стресе́ (стреха́ ‘нижний свисающий край крыши избы’), свякру́си (свекрухе, свекрови).
66 Ассимиляции
67

14. Прогрессивная ассимиляция в сочетании с j [Расторгуев 1926: 11; Расторгуев 1927: 65]. Приведем зафиксированные примеры употребления: берве́ння (брёвна), биллё (бельё), васкрисе́ння, вясе́лля, γру́ддю, γуля́ння, Илля́, кало́сся, кры́лля, лу́ття (лу́тье ‘лыко для плетения лаптей’), но́ччю и но́ччу, пакале́нне, пало́ззя, пла́ття, сваття́, свиння́, сне́данне ‘завтрак’, трэ́ття, трэ́ттяй, Уве́лля (Уве́лье – село в Красногорском районе Брянской области), у ря́сси, хлéбам-сóллю, чялаве́ччя (человечья) и др. Но: Блаγаве́щянье.
68

15. Регрессивная ассимиляция, когда свистящий употребляется на месте шипящего, в формах 2 л. ед. ч. настоящего времени возвратных глаголов [Расторгуев 1927: 64]: зγату́есся ‘приготовишься’, прышче́мисся (прищемишься), сабира́исся.
69 Явления начала и конца слова
70

16.Отпадение начального звука или звуков: ат спу́γу (от испуга), де́жу (одежду), дна (одна), днаγо́ (одного), за ляктры́чкай (за электричкой), зве́сна (известно), ка́зку (сказку), ко́льки (сколько), мерыка́нка (американка), наγда́ (иногда), ни тка́пывають (не откапывают), ни тмо́ля (не отмолит), то́плянник (утопленник), пира́цыю (операцию), планитя́н (инопланетянин), по́сли бе́да (после обеда), тпра́вили (отправили), трэ́зали (отрезали), у скрысе́ння (в воскресенье) и др.

17. Отпадение конечного звука: сыча́, сэйча́ и сяйчя́ (сейчас).
71 Грамматические диалектные черты
72 В словоформах имен существительных П. п. м. р. ед. ч. окончание -у: на быку́, на хутаро́чку, на чердаку́, у платку́, у са́дику и др. 2. В словоформах П. п. м. р. ед. ч. имен существительных 2-го склонения с основами на мягкий согласный и ц – окончания -и, -ы: на пни, у канцы́, у Крыўцы́, у том канцы́. 3. Употребление «счетных форм», совпадающих с формами И. п. мн. ч.: два вакóшачки, два γады́, два двары́ (двор ‘дом’), два дни, два друшки́ (дружки́ ‘свидетели на свадьбе’), два ма́льчики, два разы́, два салда́ты, два узялки́, два часы́, два швы, два яйцы́, два́ццать два γады́, два́ццать два до́мики, два́ццать чаты́ри тялёнки, три сыны́, три чялаве́ки, тры γады́, тры ра́зы, тры сталбы́, тры яйцы́, тры́ццать два γады́, четы́ри листо́чки, четы́ры γадо́чки, чаты́ры вядры́, чяты́ри гады́, чаты́ри ме́сяцы, чяты́ри пра́ўнуки, чяты́ри чясы́ и др. 4. Распространенность форм имен существительных И. п. мн. ч. браты́, валасы́, дядьки́, сёлы, сыны́. 5. В формах Т. п. мн. ч. имен существительных – окончание -амы (-ямы) [Расторгуев 1927: 85–86]. Приведем зафиксированные случаи употребления: ве́камы, врата́мы, дая́ркамы, драва́мы, з бараба́намы, з γармо́шкамы, з γастя́мы, з дву́мы се́мьямы, з де́вачкамы, з дитя́мы, з ле́нтамы, за γрыба́мы, за дара́мы, за праду́ктамы, за уша́мы, за я́γадамы, из барада́мы, кулака́мы, наγа́мы, начя́мы, пад абраза́мы, пад во́кнамы, пат Кати́чямы (Кати́чи – село в Новозыбковском городском округе), перед вачя́мы (перед глазами), рубля́мы, рука́мы, ру́чачкамы, рушника́мы, ис сярпа́мы, з дитя́мы, с узялка́мы, саня́мы, тяля́тницамы, хло́пцамы, цвята́мы, но: з вало́ссями. 6. В формах имен существительных мн. ч. в сочетании с предлогом по окончание П. п. -ах вместо окончания Д. п. -ам: па бу́квах пачита́ю, па вачя́х (по глазам), па γарада́х, па двóрах (по дворам ‘по домам’), па кана́вах, па Кати́чях, па кни́жках, па начя́х, па плячя́х, па ряда́х, па рада́х и др. 7. Особенности выражения грамматического рода имен существительных: бы́ў я́рмалак (м. р.), залато́й вяде́рка (м. р.), и́хний саба́ка (м. р.), на́сып (м. р.), сва́дьба (м. р.) быў, тако́γа саба́чку (м. р.), тако́е абы́чие (ср. р.). 8. Особые формы местоимений: – йотированные местоимения [Расторгуев 1927: 103–104]: ён, з ёй (с ней), з йим (с ним), к ёй (к ней), у йих (у них), яγо́, яна́, яны́ (а также аны́ и русский литературный вариант ани́);
73 – личные местоимения представлены следующими формами: местоимение я – формами Д. п. ед. ч. мене́ и мяне́, местоимение ты – формами Д. п. ед. ч. табе́ и тябе́ (это отмечается и П. А. Расторгуевым [Расторгуев 1927: 99–100]), местоимение она – формами Р. п. ед. ч. ее́ и яе́;
74 – возвратное местоимение себе представлено формами Д. п. ед. ч. сабе́ и сябе́;
75 – местоимение все представлено формами вси, фси, уси́; всих, фсих, уси́х;
76 – местоимения мой, твой, свой в Р. п. и Д. п., в м. р. и ср. р. могут утрачивать гласный е: майγо́, твайγо́, свайγо́, майму́, твайму́, свайму́. Но также: маяγо́, тваяγо́, сваяγо́. На это обратил внимание П. А. Расторгуев [Расторгуев 1927: 104]. Приведем зафиксированный нами пример из песни: Я люблю́ свайγó милóγа, / А ты – сынóчка сваяγó;
77 – местоименное прилагательное тот представлено формами, имеющими окончания адъективного типа склонения [Букринская, Кармакова, Тер-Аванесова 2008: 158]: тэй и тый (тот), та́я (та), ту́ю (ту), то́е (то), тых (тех), ты́е и ты́я (те);
78 – местоименное прилагательное этот представлено формами э́тый (этот), э́тыя и е́тые (эти);
79 – местоименное прилагательное чей произносится в ряде случаев как чий.
80

Глагольные формы презенса 3 л. ед. ч., в которых отсутствует конечный -т: беряжэ́ (бережет), не бярэ́, абдува́я, абмыва́я, быва́я, зазеляне́я, зараста́я, захо́чя, зна́я, изде́ня ‘снимет’, на́йдя, наминя́я, памо́жа, прыка́жа, пярёйдя (перейдёт), снима́я, сустрэ́ня ‘встретит’, узна́я; хо́дя, атγаво́ря, дру́жа, про́ся, пу́стя, выво́дя, ку́ря, сма́ля и др. 10.Финаль -ть в глагольных формах 3 л. ед. ч. и мн. ч.: ляжы́ть, трэмти́ть ‘дрожит от страха’, выво́дять, γаря́ть, ку́рять, сма́лять, тарчя́ть и др.
81 По отношению к этим формам справедливо следующее наблюдение: «в Новозыбковском уезде у глаголов I спряжения часты формы без -ть, а у глаголов II спряжения формы с -ть и могут быть без него, если ударение на основе» [Расторгуев 1927: 111]. Финаль -ть имеется и у атематического глагола: перяда́сть.
82

Глаголы I спряжения в форме 3 л. мн. ч. – с безударными окончаниями II спряжения. На эту черту, характерную для Новозыбковского уезда, указывает студент А. Ф. Полевой, слушавший курс белорусского языка у П. А. Расторгуева. В статье А. Ф. Полевого «Описание говора Новозыбковского уезда Гомельской губернии» (1924) приводятся следующие примеры: бе́гаять, пла́чать, ла́ять. Эти примеры перечислены П. А. Расторгуевым в книге «Северско-белорусский говор» [Расторгуев 1927: 115]. 12.Приведем зафиксированные нами случаи: абе́даять, аткрыва́яцца, быва́ять, втырка́ять, γуля́ять, дажыда́ять, е́дять (едут), запряγа́ять, засява́ять, зна́ять, ки́даять, налива́ять, наряжа́ять, не лета́ять, паде́лаять, падраста́ять, падыма́яцца, пазапа́люять, переяжя́ять, пры́дять, пужа́ять, пыта́ять ‘спрашивают’, рабо́таять, сабира́ять, саядиня́яцца, танцу́ять, угащя́ять, удявля́яца, утяка́ять, шлёпаять, шука́ять ‘ищут’ и др. Но: яду́ть (едя́т). Кроме того, де́тки бяγа́т (бегают; с твердым т).
83

18. В окончаниях глагольных форм 2 л. мн. ч. смещение ударения на последний слог [Расторгуев 1927: 114]. Приведем зафиксированные нами примеры: дажывитё (доживёте), идитё (идёте), сидитё и сядитё (сидите), не даитё (не даёте). 

 

В формах глаголов 1 л. мн. ч. наст. вр. окончание -ом вместо -ём. На эту особенность указывает П. А. Расторгуев [Расторгуев 1927: 46, 114]. Приведем примеры: жном (жнём), жыво́м (живём), идо́м (идём), набяро́м (наберём), падаждо́м (подождём), пяко́м (печём), сабяро́м (соберём), сабяро́мся. 15. Отсутствие в личных формах глаголов суффиксов -ева-, -ива-, -ыва-, замена их на суффикс -у- (-ю-): абвя́зуять, абма́нуеш, выγава́рюя, выска́куя, даγава́рюяцца, завара́чюецца, закру́чюе, звя́зуять, испаве́дуя, начы́тую, не аγля́дуйся, пазапа́люять, пака́зуять, прыде́ржуяцца, разγава́рюять, раска́зуя, раскла́дуять, спра́шуя, уγа́дуя ‘узнаёт’ и др. 16. Глагол быть в 3 л. ед. ч. представлен формами ё, ёсть; формы императива от глагола ходить: хади́ (пойдём), хади́мте (пойдёмте); форма м. р. ед. ч. прош. вр. глагола поесть: паяда́ў (поел). 17. Употребление инфинитива иди́ть: Хоть ты хóчиш за яγó иди́ть, хоть ня хóчиш – тебе́ аддадýть!; Вот наза́втреγа иди́ть ужо́ у ваенкама́т; Кудá што заду́маять иди́ть: «γóспади памаγи́ мне»; Куда́ ш е́хать! А э́та на́да пе́шки [‘пешком’] иди́ть. 18. В формах возвратных глаголов после гласной употребляется постфикс -ся: адява́лися, асме́лялися, вы́страилися, заγавары́лися, ляни́лися, ня прызна́лася, пажани́лися, паразлята́лися, умары́лася и др.
84 19. Особые формы деепричастий: ишóўшы (идя), прышóўшы (придя).
85 20. Употребление двух наречий со значением ‘вдвоем’: удвёх (о женщинах) и удво́х (о мужчинах).
86 21. На месте предлога и приставки с – з: з вадо́й, з вало́ссями, з ве́лцами, з ёлачкай и з ельца́мы (ве́льцы ‘ветка ели или сосны, поставленная в свадебный каравай’), з вядро́м, з ёй (с ней), з изю́мам, з йим (с ним), з йи́мы (с ними), з ле́нтамы, з лица́, з ляска́, з малады́м, з ма́линьким, з ма́слам, з Навазы́пкава, з наγи́, з на́мы (с нами), з Но́вым γо́дам, з няве́сткай, з э́тай па́лачкай, з рабо́ты, з э́таγа ме́ста, з яγó (с его); зваджю́ (свожу), звя́жать и извя́жать, звяза́ли, звя́зуять, злес (слез), зме́ниш (сменишь), змяла́ (смела, смести), зно́ся (сносит), зняла́, зра́зу (сразу), зъе́здить, зъесть, изве́рьху (сверху), изно́ў (снова) и др.
87 22. Употребление при словоформах Р. п. ед. ч. имен существительных предлога с вместо из, отличающееся от нормативного для русского языка: с Аме́рыки, с До́ма культу́ры, с кина́, с Кли́мава, с Клинцо́ў, с роддо́ма, с сало́мы, с сямьи́, с трубы́, с халста́ и др.
88 23. Употребление деепричастий и причастий в функции сказуемого: А я, пра́вда, хоть растяря́ўшы была́, так во хоп е́та всё. И так як шыбну́ла [‘бросила’]... Я и γаварю́ (пря́ма пры вси́х), я и кажу́: «Ну на што вот ки́нута?! На што ки́нута?! Скажы́те?!»
89 Лексико-фразеологические диалектные черты
90 В речи жителей Новозыбковского городского округа и Злынковского района употребляется значительное количество диалектных слов. Приведем примеры.
91 Имена существительные: ба́бка ‘знахарка, шептуха’, бу́льба ‘картофель’, бураки́ ‘свекла’, взвар и узва́р ‘компот из высушенных яблок, груш’, ви́лки и ухва́ты ‘палки с металлической рогаткой на конце для того, чтобы ставить в печь чугуны’, волхо́вка ‘ворожея, гадалка’, вы́спяток ‘нога, стопа’, гру́бка ‘комнатная печь с лежанкой’, гурки́ ‘огурцы’, гурт ‘кружок, сборище’, жа́мки ‘печенье или лепешка из пресного теста’, коло́дезь ‘колодец’, колидо́р ‘коридор’, ко́мен ‘верхняя часть печной трубы, начинающаяся в доме’, куле́ш ‘жидкая каша или похлебка на воде или молоке’, ку́па ‘торф’, кут ‘угол; правый угол комнаты, где стоят иконы’, кутья́ ‘каша из пшеничной или ячменной крупы, которую едят с медом, разведенным водой’, лу́тка ‘косяк дверной или оконной рамы’, лу́тье ‘лыко’, молода́йка ‘молодая замужняя женщина’, морква́ ‘морковь’, оле́й ‘растительное (подсолнечное) масло’, пасёстра ‘двоюродная сестра’, па́хи ‘подмышки’, плётки ‘сплетни, ложь, выдумки’, подлёток ‘подросток’, пола́ть ‘очищать зерно от мусора, подбрасывая его в корыте’, по́пел ‘зола’, пря́сла ‘изгородь’, пу́га ‘кнут из перевитых ремней или веревок, плеть’, пу́ня ‘сарай для скота’, сва́рка ‘ссора’, свежина́ ‘свежее мясо, еда из недавно убитого домашнего животного’, сне́данье ‘завтрак’, стра́вы ‘блюда’, тепло́ ‘костер’, тере́шка ‘бабочка’, толока́ ‘толпа людей; совместная работа для оказания помощи в каком-то деле’, хозя́ин ‘супруг’, хре́сбины ‘крестины’, цапо́к ‘палка для опоры при ходьбе’, чёботы ‘сапоги’, шко́да ‘вред, убыток, порча’, яе́шня ‘яичница’ и др.; имена прилагательные: буркотли́вый ‘ворчливый’, дро́бный ‘мелкий’, клы́ченая ‘растрепанная’, коли́сяшные ‘старинные’, корчёвая ‘согнутая из-за судорог’, суро́чливый, уро́чный, уро́чливый, урёчливый ‘тот, кто может сглазить’, ту́ташний ‘здешний’ (ср.: ту́така, ту́тачки ‘тут, здесь’) и др.; наречия: бога́то ‘много’, вве́чере ‘вечером’, вле́тку ‘летней порой’, вра́нье ‘рано утром’, ду́же и дю́же ‘очень’, кода́сь и коли́сь ‘когда-то давно’, отку́ль ‘откуда’, отсю́ляка ‘отсюда’, отту́ль и отту́ляки ‘оттуда’, отусу́ль ‘отовсюду’, пе́шки ‘пешком’, ря́сно ‘пышно, красиво’, та́матки ‘там’, тро́хи и тро́шки ‘мало, чуть-чуть’, что зря ‘без толку, наобум’ и др.; местоимения: кого́сь ‘кого-то’, хтось ‘кто-то’, яки́й ‘какой’ и др.; глаголы: бари́ться ‘мешкать, задерживаться’, ба́чить ‘видеть’, вече́рять ‘ужинать’, готова́ть ‘готовить’, гука́ть ‘звать’, заба́рсывать ‘продевать обору сквозь дырочки в лапте’, забожа́ть ‘чего-нибудь сильно захотеть’, заплю́снуть ‘закрыть глаза’, зараби́ть ‘заработать’, зачура́ть ‘занять что-либо первым’, зирну́ть ‘бегло взглянуть’, каза́ть (несов. и сов.  в.) ‘говорить и сказать’, кана́ть ‘умирая, мучиться, испытывая боль’, копани́чить ‘взрыхлять, окучивать’, корёзить (несов., безл.) ‘испытывать боль в суставах’, купля́ть ‘покупать’, лузга́ть ‘разгрызая, очищать от скорлупы и есть’, пея́ть ‘петь’ (в речи распространены личные формы пяю́ть, пяём, пею́ть, пее́м, пеём, пе́им), подку́ривать ‘поджигать’, прислуха́ться ‘прислушиваться’, пужа́ться ‘пугаться’, пыта́ть ‘спрашивать’, ретова́ть ‘спасать, помогать’ (в речи распространена форма повелит. накл. ряту́йте), сдева́ть ‘снимать надетое’, сне́дать ‘завтракать’, стрека́ть ‘бить крапивой’, схапи́ть ‘схватить’, ца́пать и чапа́ть ‘трогать, брать’, чу́хать ‘чесать’, чу́ять ‘слышать’ и др.; предлоги: ка́ла́ ‘около’, повз ‘мимо; вдоль чего-нибудь, по краю’ (павз мяне́ ‘мимо меня’, павз ву́лицы ‘по краю улицы’); союзы: ти ‘или’, як ‘как; когда; если’; частицы: ти ‘разве, неужели, ли’, хи́бо ‘неужели, разве, неужто’ и др.
92 Устойчивые выражения: где де́лись ‘вдруг пропали’, дать ря́ду ‘навести порядок, разрешить сложную ситуацию’, де́ва дево(?)ва́я ‘старая дева’, захоте́ть на дво́р ‘захотеть в уборную’, ко́зо(?)бом диви́ться ‘недовольно смотреть’, мозги́ завяза́ть ‘забыть’, шáпка вáлится ‘страшно’.
93 Приведем в качестве примера два фрагмента, в которых употребляются диалектные слова (респондент – Анастасия Григорьевна Мужчинина 1922 г. р.2, на момент беседы находилась в г. Новозыбкове с детьми; всю жизнь прожила в селе Верещаки).
2. Для идиолекта респондента характерно сильное аканье и яканье.
94 Фрагмент 1
95 Дярю́γа была́. Э́та уме́ста адяя́ла. Што на адяя́ла во надяе́цца во... Ни пакрыва́ла – пададяя́льник. А у нас э́та бы́ў ис тако́γа во... из рядна́. Э́та самосатка́нае, са́мы ш тка́ли. Дак ис тако́я шшыва́ли. Уе́та называ́лася у нас дярю́γа. Ну вот ба́чыш як то́ненькая. И на́да ж э́та натка́ть во. Ишче́ ш я всё тка́ла. Сяди́ш ужо́ и наγа́мы и кидь-кидь-кидь е́та, наки́дай кажы́наю ни́тачку. Пяры́ны, пяры́ны – э́та с сукна́. Пря́ли во́ўну ис... а пато́м ужо́ яё вази́ли вали́ть, штоп пяро́ ни выла́зила. Ну пато́м ужо́ надява́ли э́ту дярю́γу на тый... е́ту са́мую ужо́... Ни пады́миш!
96 Фрагмент 2
97 Ну як а ро́дицца малы́й вот, напрыме́р, ужо́ кума́. Е́тый ни зна́ю ужо́, што ён бу́дя дава́ть, кум, а ты б ужо́ наси́ла называ́вся уви́вич. Уви́вич у нас. Вот, напрыме́р, палатна́. У нас ни было́ тады́ ни мате́рьеў, ничо́γа. Дак палатна́ таки́х ме́тры две ти тры. Э́та ты нясе́ш ужо́ крысти́ть. Бу́диш ужо́ та́ма.
98 Определим, опираясь на областные словари, значение лексем дярю́γа, рядно́, во́лна, уви́вич.
99 Слово дерюга фиксируется словарями современного русского литературного языка с пометами обл., спец. или без помет.
100 В «Брянском областном словаре», «Словаре народных говоров Западной Брянщины» П. А. Расторгуева, в сборнике «Лексика Полесья» это слово не зафиксировано. В «Словаре русских народных говоров» представлено несколько омонимичных лексем с двумя ударениями – дерю́га́. В первом омониме среди восьми значений находим то, которое ближе всех соответствует приведенному контексту. Это первое значение – ‘толстый грубый холст из сученых охлопков или тряпок, используемый для различных целей’, ‘двойное одеяло из толстого холста, употребляемое крестьянами на постели, а также взамен мешка для перевозки хлеба’ [Филин 1972: 27].
101 Слово рядно также фиксируется словарями современного русского литературного языка.
102 В «Брянском областном словаре» лексема рядно не зафиксирована, но указано слово рядни́к – ‘изделие из толстого домотканого холста (рядна)’ [Курганская 2011: 290]. «Словарь народных говоров Западной Брянщины» фиксирует лексему рэдно́ – ‘полотно, подстилка’ [Расторгуев 1973: 233]. В «Словаре русских народных говоров» указываются две омонимичные лексемы [Сороколетов 2001: 343], но ни одно из их значений не соответствует контексту.
103 Диалектное слово волна в «Брянском областном словаре» имеет значение ‘овечья шерсть и пряжа из нее’ [Курганская 2011: 54], в «Словаре народных говоров Западной Брянщины» дается лексема во́ўна – ‘овечья шерсть’, к ней указываются акцентные варианты во́лна и волна́ [Расторгуев 1973: 68]. «Словарь русских народных говоров» указывает те же акцентологические варианты, что и словарь П. А. Расторгуева, и дает три значения: 1. Волосяной покров животного, обычно овцы. 2. Пряжа или ткань из шерсти. 3. О волосах человека, особенно курчавых [Филин 1970: 43]. В «Словаре брянских говоров» даются омонимичные диалектные слова с двумя ударениями – во́лна́. У первого омонима выделены два значения: 1. Волосяной покров овцы; овечья шерсть. 2. Пряжа и сукно из овечьей шерсти [Козырев, Чагишева 1983: 42]. В сборнике «Лексика Полесья» у слова волна указывается два значения: 1. Овечья шерсть. 2. Шерстяная пряжа. Здесь также даны фонетические варианты, обусловленные региональным произношением [Владимирская 1968: 200].
104 Диалектное слово увивич находим в «Словаре народных говоров Западной Брянщины» со значением ‘отрез ткани на платье, который кумовья дарили роженице’. Здесь же указывается, что «в настоящее время слово вышло из употребления» [Расторгуев 1973: 266]. «Словарь русских народных говоров» фиксирует лексему увивич с тем же значением, что и словарь П. А. Расторгуева, – ‘отрез материи, который преподносили в дар роженице’ (Зап. Брян., 1957) [Сороколетов 2013: 175]. Однако здесь же представлена лексема уви́вач, которая по значению ближе к представленному фрагменту 2: ‘кусок материи, пеленка, в которую заворачивают младенца после крещения’ [Сороколетов 2013: 175]. «Брянский областной словарь» фиксирует диалектное слово пови́вич – ‘широкая лента, с помощью которой пеленают детей’ [Курганская 2011: 249].
105 Итак, в речи старожилов приграничных с Белоруссией Новозыбковского городского округа и Злынковского района Брянской области сохраняются диалектные черты, которые отмечались век назад П. А. Расторгуевым и другими учеными. В идиолектах респондентов встречаются и примеры, соответствующие нормам русского литературного языка. Исследователю говоров этой территории важно помнить, что «ареалы явлений, специфических для белорусского языка, чаще всего распространены в районах Новозыбкова – Стародуба» [Захарова, Орлова 2004: 122].
106 В исследованиях говоров Брянской области (в книге М. Н. Косич, статьях Е. Ф. Карского, трудах П. А. Расторгуева) отмечаются дзеканье и цеканье, которые к настоящему времени, по-видимому, утрачены.
107 Речевые особенности пожилых жителей юго-запада Брянщины необходимо изучать в школе и вузе и сохранять, поскольку носителей традиций народно-речевой культуры восточнославянского русско-белорусского пограничья с годами становится меньше.

Библиография

1. Архив диктофонных аудиозаписей звучащей речи, сделанных С. М. Пронченко и М. А. Мухиной в 2010 г. в ходе полевых лингвокультурологических исследований Новозыбковского и Злынковского районов Брянской области.

2. Бромлей С. В., Строганова Т. Ю. (ред.) Диалектологический атлас русского языка (Центр Европейской части СССР). Карты. М.: Академия наук СССР, Институт русского языка, 1986. Вып. I.: Фонетика.

3. Букринская И. А., Кармакова О. Е., Тер-Аванесова А. В. Говоры белорусско-русского пограничья // Исследования по славянской диалектологии. 13: Славянские диалекты в ситуации языкового контакта (в прошлом и настоящем) / отв. ред. Л. Э. Калнынь. М.: Институт славяноведения РАН, 2008. С. 118–179.

4. Владимирская Н. Г. Полесская терминология ткачества // Лексика Полесья: Материалы для полесского диалектного словаря / отв. ред. Н. И. Толстой. М.: Наука, 1968. С. 193–319.

5. Захарова К. Ф., Орлова В. Г. Диалектное членение русского языка. Изд. 2-е, стереотип. М.: Едиториал УРСС, 2004. 176 с.

6. Козырев В. А., Чагишева В. И. (науч. ред.). Словарь брянских говоров. Л.: ЛГПИ им. А. И. Герцена, 1983. Вып. 3. 92 с.

7. Косичъ М. Н. Литвины-бѣлорусы Черниговской губернiи, ихъ бытъ и пѣсни. СПб.: Типографiя князя В. П. Мещерскаго, 1902. 151 с.

8. Курганская Н. И. (отв. ред.). Брянский областной словарь. Изд. второе, испр. и доп. Брянск: БГУ им. академика И. Г. Петровского, 2011. 361 с.

9. Расторгуев П. А. Говоры восточных уездов Гомельской губернии в их современном состоянии. Минск: Институт белорусской культуры, 1926. 24 с.

10. Расторгуев П. А. Северско-белорусский говор: Исследование в области диалектологии и истории белорусских говоров. Л.: Издание института белорусской культуры, 1927. 224 с.

11. Расторгуев П. А. Словарь народных говоров Западной Брянщины: Материалы для истории словарного состава говоров. Минск: Наука и техника, 1973. 295 с.

12. Сороколетов Ф. П. (гл. ред.). Словарь русских народных говоров. СПб.: Наука, 2001. Вып. 35. 360 с.

13. Сороколетов Ф. П. (гл. ред.). Словарь русских народных говоров. СПб.: Наука, 2013. Вып. 46. 350 с.

14. Филин Ф. П. (гл. ред.). Словарь русских народных говоров. Л.: Наука, 1970. Вып. 5. 344 с.

15. Филин Ф. П. (гл. ред.). Словарь русских народных говоров. Л.: Наука, 1972. Вып. 8. 372 с.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести