В XVII в. в результате справ, призванных определенным образом унифицировать богослужебные книги¹, исправлению подверглись имена собственные. Теперь их правописание стало определяться правописанием греческого имени. Имя собственное при этом подчинялось характерным для церковнославянской книжности общим правилам правописания грецизмов. Греческой букве ι (а также дифтонгу ει) соответствовала славянская ï, η – и, υ – ѵ (ижица, читающаяся как [v] или как [i] в зависимости от позиции в слове), φ – ф, ϑ – ѳ, ξ – ѯ, ψ – ѱ. Собственно говоря, тенденция правописания грецизмов с оглядкой на греческую орфографию существовала еще со времени второго южно-славянского влияния, но в XVII в. тенденция превратилась в правило, обязательное для богослужебных книг². Правописание имен собственных, ориентированное на греческую орфографию, закрепилось в церковных книгах и дошло до XX в. в неизменном виде³. Осознавалось ли вне сообщества профессиональных книжных справщиков, что имя собственное имеет фиксированную орфографию? Это и есть вопрос, на который отвечает данная статья.

Материалом, к которому мы обратимся, будут лубочные листы с изображением святых и поздние иконы (XVII–XX вв.). Наш основной источник – это издание Д. А. Ровинского «Русские народные картинки» [Ровинский 1881], где помещены изображения святых и тексты, им посвященные⁴. Однако лубочные изображения святых сами по себе вторичны. В основе существенной части лубочных изображений святых лежат произведения иконописи, которые автор лубка воспроизводит в технике гравюры. Поэтому мы можем рассматривать в одном ряду изображения святых на иконах и народных гравюрах. В связи с этим мы привлекаем второй источник – это приложение к Служебным минеям (выпущенным Московской патриархией в 1977–1988 гг.), в котором воспроизводятся иконы святых и праздников⁵.

Лубочные листы с изображением святых интересны нам прежде всего потому, что они имели большие тиражи и широкое распространение, т. е. были массовой продукцией [Плетнева 2013: 25–28]. Эти гравюры разносились офенями по всей стране и продавались на сельских ярмарках, наряду с лубками развлекательного или поучительного характера. Функционально эти картинки близки к иконам (их нередко называют «лубочными иконами»), но не тождественны им. Главным отличием лубочных икон от икон, написанных на дереве, является то, что здесь содержится значительно больше различного текстового материала. Здесь может находиться тропарь, кондак и молитва святому, краткое житие святого, иногда сокращенное буквально до двух-трех фраз. В гравюрах первой половины XVIII в. изображение часто сопровождалось виршевыми стихами. В деревянных иконах значительные по объему текстовые вкрапления тоже могли встречаться, однако в гравюрах текст, безусловно, занимает гораздо больше места. Мы не будем здесь касаться вопроса о том, насколько часто гравированные иконы использовались именно в качестве икон, а не украшающих стену картинок, отметим только, что гравированные изображения святых могли продаваться вместе с иконами, написанными на деревянных досках. Для нашей темы существенно лишь то, что, как мы увидим дальше, и здесь и там орфография имен собственных одинакова и серьезно отличается от орфографии церковных книг.

Наши материалы не ограничиваются гравированными и иконописными изображениями святых. Дело в том, что существенной разницы в правописании имен собственных на лубочных иконах и в остальном массиве лубочных текстов нет, поэтому мы имеем полное право для полноты отражения материала иногда привлекать и другие лубочные тексты, где присутствуют имена собственные в их каноническом виде⁶.

В первую очередь, нас интересуют те имена, где возможно вариативное написание за счет дублетных букв. Ведь именно эти случаи подпадали в богослужебных книгах под орфографическую регламентацию в соответствии с общим правилом правописания грецизмов. В данной статье мы не будем рассматривать особенности постановки диакритики в лубках и иконах, а сосредоточимся лишь на написании букв. Поэтому при цитировании мы не будем воспроизводить встретившиеся нам в лубках и иконах диакритические знаки, отметим лишь, что они встречаются редко, а если и встречаются, то часто неверно бывает выбран вид знака и даже место постановки.

Чтобы представить себе степень вариативности в написании канонических имен, рассмотрим варианты написания имени Иосиф. Нормативное церковнославянское правописание – Iѡ́сифъ в соответствии с греч. Ἰωσήφ. В этом имени возможны вариации в правописании букв и/ï, о/ѡ, ѳ/ф. То есть потенциально нестабильны все буквы, кроме с. В лубочных текстах нам встретились следующие варианты этого имени: Иѡсиѳъ, Иосиѳъ, Иѡсифъ, Иосифъ, Iѻсифъ. На иконах мы нашли написания Iосифъ (сер. XIX в.), Iѡсиѳъ (XX в.). Мы видим, что церковнославянские дублетные буквы здесь взаимозаменяемы.

Написание имени Иосиф не единичный пример. Появление и вместо ï и ï вместо и встречается в таких именах, как Васɪ́лïй (Βασίλειος), Нɪ́кѡнъ (Νίκων), Дими́трïй (Δημήτριος), Фïлɪ́ппъ (Φίλιππος), Мïхаи́лъ (Μιχαήλ) и др. На лубочных иконах мы встречаем написания Васïлïи, Васïлиï, и Василïи, Никонъ, Димïтрïи и Димитриi, Филиппъ, Михаилъ. Аналогичные примеры находим и на обычных иконах XVII–XIX в. Имя Iѡа́ннъ (᾿Ιωάννης) записывается как Iѡаннъ (XVII в.), Iѻаннъ (XVIII в.) и Иоаннъ (XIX в.). Имя Iѡ́на (᾿Ιωνᾶς) – как Иона (XIX в.) и Iона (XIX в.). Дими́трïй – как Димɪтрïй (XVIII в.). Причем надо отметить, что более частая замена – это замена ï на и. Так, церковнославянское имя Tɪ́тъ (Τῖτος) на иконе XIX в. записывается как Титъ. Имена Мïхе́й (Μιχαίος), Нïки́та (Νικήτας), Нïки́форъ (Νικηφόρος) – как Михей (XIX в.), Никита (XVII в.), Никифоръ (XIX в.) и др.

В именах собственных, читающихся на лубочных иконах, ѡ, как правило, меняется на о. Здесь находим такие написания, как Ѳеодоръ вместо Ѳео́дѡръ (Θεόδωρος), Зосима вместо Зѡсɪ́ма (Ζωσιμᾶς), Никонъ вместо Нɪ́кѡнъ (Νίκων). Случаи сохранения ѡ и замена о на ѡ единичны, например, Рѡманъ (Ῥωμανός) и Ѳеѡдоръ вместо Ѳео́дѡръ. Такая же картина обнаруживается и в подписях к иконам. Омега здесь меняется на о: Георгии (XVII в.) вместо Геѡ́ргïй (Γεώργιος), Зосима (XVII в.), Иоаннъ (XIX в.) вместо Iѡа́ннъ (᾿Ιωάννης), Iосифъ (сер. XIX в.) вместо Iѡ́сифъ (Ἰωσήφ), Иона (XIX в.) и Iона (XIX в.) вместо Iѡ́на (᾿Ιωνᾶς), Спиридонъ (нач. XX в.) вместо Спѷрïдѡ́нъ (Σπυρίδων), Ти́хонъ (XVII в.) вместо Тѵ́хѡнъ (Τύχων) и др.

Мена ф на ѳ встречается в имени Хрïстофо́ръ (Χριστόφορος). На лубочной иконе встречаем написание Христоѳоръ. В именах Ѳео́дѡръ (Θεόδωρος) и Ѳеодо́сïй (Θεοδόσιος) ѳ стоит на месте. Однако среди надписей на обычных иконах наряду с написаниями Ѳеодѡръ (XIX в.) и Ѳеодоръ (XIX в.) находим Феодор (XIX в.) с буквой «ферт» и без «ера» на конце. Ѳ меняется на ф также в написании имени Еѵѳѵ́мïй (Εὐθύμιος), которое на иконе записывается как Еѵфѵмïй (XIX в.). Обратная мена ф на ѳ появляется на иконе XVII в. в имени Еѳросɪниа (вместо Еѵфросѵ́нïа, греч. Εὐφροσύνη).

Церковнославянская буква ѯ в именах греческого происхождения может записываться как кс и как ѯ. Имя Маѯɪ́мъ (Μάξιμος) в лубочных иконах зафиксировано как в варианте Маѯимъ, так и Максïмъ. Буква ѯ встречается также в именах Алеѯа́ндръ (Ἀλέξανδρος) и Алеѯɪ́й (Ἀλέξιος). Нам встретились следующие написания: Алеѯïи и Алеѯеи, Екатерина Алексиевна, Екатерина Алексѣевна, Петр Алеѯïевич, Алеѯандръ, Александра Павловна, Александръ Павловичь. В подписях к иконам мы встречаем Алеѯандръ (конец XVII в.), Алеѯеи (XVIII в.), но Александра (XIX в.).

Правописание имен с ижицей периодически нарушается. В лубочных текстах Еѵтѵ́хъ ( Εὐτύχης ) пишется как Евтихъ, Па́ѵелъ (Παύλος) – как Павелъ, Александръ Павловичь (но Паѵелъ Петровичь). На рассмотренных нами иконах также находим написания Павелъ (XIX в.) и Евдокѣɪа (XVII в.), вместо Еѵдокɪ́а (Εὐδοκία). На иконах встретился и пропуск ижицы: Ефросинъ вместо Еѵфросѵ́нъ (Εὐφρόσυνος) и Еѳросɪниа вместо Еѵфросѵ́нïа (Εὐφροσύνη) (оба примера – на иконах XVII в.). Здесь мы также находим написания, где ѵ меняется на и: Имя Спѷрïдѡ́нъ (Σπυρίδων) записывается как Спиридонъ (нач. XX в.), Тѵ́хѡнъ (Τύχων) – как Ти́хонъ (XVII в.), Трѵ́фѡнъ (Τρύφων) – как Трифонъ (XIX в.), Дïонѵ́сïй (Διονύσιος) – как Дïонисïи (нач. XVIII в.) и др.

Что касается написания й, то в лубочных текстах эта буква встречается нечасто. Не являются исключением и имена собственные. Вместо й пишется и: Савелïи, Василïи, Димïтрïи. В подписях к иконам также находим ряд написаний, где вместо конечного й стоит и без знака краткости. Для ряда имен здесь мы видим вариантное написание: Ѳеодосɪй (нач. XVIII в.) и Ѳеѡдо́сɪи (XVIII в.), Арсенеи (XVII в.) и Арсенïй (сер. XIX в.). Без конечного й краткого на иконах также пишутся имена Дïонисïи (нач. XVIII в.), Георгии (XVII в.), Геннадïи (XIX в.), Антонïи (XVII в.). Отсутствие буквы й на иконах XVII–XIX вв. противопоставляет орфографию надписей на иконах и лубках и стандартную книжную орфографию. В богослужебных книгах й появляется уже с 20-х годов XVII в., а в 40-е годы ее правописание становится повсеместным [Кусмауль 2018: 257–260].

Что касается написаний канонических имен в русской огласовке (речь идет о случаях, когда имена оканчиваются не на -ïй, а на -ей), то в лубках мы обнаруживаем написания Алеѯеи и Сергеи. Аналогичные формы мы обнаруживаем и среди иконных надписей. Так, на иконах XVII–XVIII вв. находим такие написания, как Алеѯеи (XVIII в.), Прокопеи (XVII в), Григореи XVII в.), Власей (XVII в.), Арсенеи (XVII в.)⁷.

Имена святых князей Давɪ́дъ и Кѡнстантɪ́нъ на лубочных иконах имеют обиходные формы Давыдъ и Костянтинъ.

Для лубочной письменности характерны как фонетические, так и гиперкорректные написания. В именах собственных нам не встретились фонетические написания, но встретилось гиперкорректное написание имени Лазарь. В притче о богатом и убогом находим как варианты Лазарь, Лазарѧ, так и Лазорь, Лазори. В просмотренных нами надписях на иконах мы нашли также гиперкорректное написание Нïконоръ (XVII в.) вместо Нïканѡ́ръ.

Любопытно, что орфография имени может варьироваться даже в пределах одного лубочного текста. Так, в гравированной Библии Василия Кореня имя одного из сыновей Адама и Евы пишется как Авель и как Авѣль [Сакович 1983: 16]. В лубочном житии Иосифа Прекрасного⁸ встречаются написания Иѡсиѳъ и Иосифъ в пределах двух соседних строк. В житии Иосифа Прекрасного и завещании Иакова – другом лубочном тексте аналогичного содержания⁹ – в пределах одного листа встречаются написания Иѡсифъ, Иосифъ и Iѻcифь¹⁰.

На основании подобных примеров можно сделать вывод, что имена собственные в лубочной традиции не имеют стандартного орфографического облика. Их правописание вариативно и находится в русле общих орфографических тенденций лубочной письменности [Плетнева 2013: 106–109]. Дублетные буквы, имеющие строгое распределение в богослужебных книгах, здесь являются вариантами, правил употребления которых не существует. Сюда относятся не только пары, исторически связанные с греческим алфавитом, такие как о/ѡ, ï/и, ѵ/и, ѵ/в, ѳ/ф, ѯ/кс, ѱ/пс, ѕ/з, но и пара е/ѣ¹¹. Для лубочной орфографии характерны фонетические и гиперкорректные написания. Гиперкорректные написания нам встретились и в именах собственных. Для лубочной письменности характерно отсутствие знака краткости над и, то есть вместо й пишется и. В правописании имен собственных также отмечается эта черта.

Все то же самое можно сказать и о поздней иконе. В ней орфография имени не соответствует тем правилам, которые зафиксированы в пособиях по церковнославянской орфографии. В именах собственных варьируются дублетные буквы, появляются единичные гиперкорректные написания, отсутствует буква й. Надо отметить, что особая орфография на иконах не является новшеством XVII–XIX вв. В работе М. Г. Гальченко «Надписи на древнерусских иконах XII–XV вв.» отмечается, что среди надписей преобладают те, которые связаны не со стандартной церковнославянской, а с бытовой орфографией¹²]. То есть на иконах находим смешение букв ъ/о, ь/е, ѣ/е, ѣ/ь. Для Новгородских икон характерно также смешение ѣ/и [Гальченко 1997: 28–39]. То есть орфография надписей на ранних иконах более напоминает орфографию берестяных грамот, чем орфографию богослужебных книг. Очевидно, что в надписях на поздних иконах проявляется сходная тенденция. Они не ориентированы на стандартную орфографию церковных книг, а следуют практике, характерной для рукописной традиции XVII–XVIII в.¹³

Все вышесказанное отсылает нас к проблеме разведения орфографических практик печатного и рукописного текста. Этой проблеме много места уделено в монографии Б. И. Осипова «Судьбы русского письма». Он констатирует, что рукописные практики XVIII–XIX вв. не подчиняются орфографическом нормам эпохи. Надписи на иконах по понятным причинам принадлежат рукописной традиции. Но и лубок, который является тиражируемым текстом, оказывался в одном ряду с рукописями¹⁴.

В послепетровской России орфографические системы письменных и печатных текстов заметно отличались друг от друга. Если печатные тексты подчинялись строгим и во многом искусственным орфографическим правилам, то рукописная орфография опиралась на традиции XVII века, сохраняя свободу и вариативность написания. Б. И. Осипов отмечает, что даже образованные люди в личных письмах допускали значительные отступления от орфографической нормы. Орфография частных писем в XVIII в. оставалась нерегулярной и во многом архаичной. Так, в письмах Ломоносова встречаются титла и выносные буквы. У Кантемира и Крылова так же, как в текстах предшествующей эпохи, предлоги и союзы часто пишутся слитно с последующим словом, а постпозитивные частицы – с предыдущим [Осипов 2010: 184].

Подводя итоги, можно сказать, что правописание имени собственного в лубках и иконе устроено одинаково. Стандартное правописание, характерное для богослужебных книг, здесь отсутствует. Орфография имени собственного соответствует общим тенденциям, характерным для рукописных практик. Орфографические строгости, характерные для культурного мышления XIX в.¹⁵, никоим образом не затронули области подписей к изображению. Икона с неграмотным надписями, очевидно, не становилась менее почитаемой. Сконструированные книжниками правила правописания грецизмов вне книжных рамок не работали, они оставались лишь в пределах богослужебных книг, т. е. ими пользовались лишь книжные справщики. Икона и лубочные изображения святых в компетенцию книжных справщиков не входили. Здесь работало неписаное правило: в определенном месте должно быть грамотное написание, а в другом оно необязательно.

001_Иннокентий

002_Тихон Задонский

443

447

450

462

463