Диалектные названия растений образуют в говорах Кубани яркий и многочисленный пласт. Богатство данной тематической группы позволяет отразить народные фитонимы в отдельном региональном словаре. В настоящее время на кафедре современного русского языка Кубанского государственного университета активно ведется работа над созданием «Регионального лингвоботанического словаря с этнокультурными данными», картотеку которого составляют 974 фитонима. Уже из названия словаря следует, что в словарные статьи помещается не только лингвистическая, но и экстралингвистическая информация о растении и его диалектных наименованиях. Материалы, представленные в словаре, могут послужить основой для этнолингвистического портретирования. Его цель – систематизировать представления о реальном предмете, которые в неупорядоченном виде отражены в культурных и языковых кодах [Синица 2018: 42]. Объектом этнолингвистического портрета является «образ конкретного предмета или персонажа, закрепленный в народном сознании, который отражен в языке или других кодах народной культуры одним или более признаком» [Синица 2018: 44]. К этнолингвистическому портретированию можно отнести этноботанические очерки В. Б. Колосовой [Колосова 2009: 142–265]. Для названия разноаспектных описаний отдельных растительных образов используют термины фитопортрет [ср. Колосова 2010: 18], очерк-фитопортрет [Колосова 2009: 142], этноботанический этюд [Усачёва 1991]. Лаконичное описание одного растительного образа предлагаем называть фитозарисовкой. Для создания фитозарисовок и фитопортретов кубанских фитонимов нами была разработана модель из 12 рубрик: 1) введение, 2) диалектные наименования растения/дерева/кустарника в кубанских говорах, 3) гиперо-гипонимическая парадигма, 4) диалектные фитоморфонимы, 5) этимология (в том числе народная), 6) словообразовательное гнездо, 7) образный потенциал фитонима, 8) использование в быту, 9) применение в медицине, 10) обряды и религиозные праздники, 11) фольклор, 12) народные приметы и сельскохозяйственные прогнозы, связанные с растением. Минимальное количество рубрик для фитопортрета – 7, для фитозарисовки – от 3 до 6. В фитозарисовки и фитопортреты включаются география слов, а также иллюстрации из региональных словарей [Борисова 2018; Лексика и фразеология… 2019; РГК 1992], в которых они представлены средствами малограмотного письма. Материалы из этнографических источников приводятся в соответствии с оригиналом в орфографической записи. Представим фитозарисовку «Цинния» и фитопортрет «Тыква».

ЦИННИЯ

Введение: цинния (Zinnia) – одно- или многолетние травы или полукустарники высотой до 1 м. Род травянистых растений назван по имени Иоганна Готфрида Цинна, немецкого врача, ботаника, одного из директоров Ботанического сада Гёттингенского университета [Блау 2010: 244]. Это тепло- и светолюбивое растение цветет с июня по октябрь на плодородной почве. Соцветия различных сортов цинний могут иметь разнообразную окраску: оранжевую, розовую, голубую, красную, сиреневую, белую. Цветы засухоустойчивы, но при незначительных заморозках повреждаются и пропадают.

Диалектные наименования циннии в кубанских говорах: болга́рики (болга́рик), голова́стики (голова́стик), лупа́стики (лупа́стик), майо́ры (майо́р, майо́рка, майо́рок, майо́рчик, майо́рык), панычи́ (паны́ч), разноцве́тки(ы) (разноцве́тка), тата́рочки (тата́рочка). Приведенные фитонимы в речи носителей кубанских говоров, как правило, употребляются в форме множественного числа.

Слово панычи́ находится в активном словаре жителей Кубани и функционирует на всей территории бытования кубанского диалекта. Б. Д. Гринченко фиксирует составной фитоним крученi паничi ʻ4. Раст. Ipomeaʼ [Гринченко 3: 92]. Между тем Н. И. Анненков, приводя фитоним кру́ченые паничи́ ʻтрёхцветный вьюнок Convolvulus tricolorʼ, дает следующий комментарий: «Ошибочно этим именем называют в Малороссии Ipomaea (ипомею – примечание наше)» [Анненков 1878: 108].

Фитоним майо́ры входит в общекубанский лексический пласт. Его ареал в СРНГ – кубанские и донские говоры, ср. [СРНГ 17: 305]. В украинском языке отмечена однокоренная лексема майорцi ʻZinnia elegansʼ [Гринченко 2: 398].

К локализмам, зафиксированным в кубанских говорах с южнорусской языковой основой, можно отнести слово тата́рочки, которое в данном значении в русских говорах не представлено, ср. [СРНГ 43: 307].

Другие диалектные названия циннии, по данным региональных лексикографических источников, встречаются на Кубани спорадически: болга́рики (ст-цы Михайловская, Новоалексеевская), голова́стик (ст-ца Бесстрашная), лупа́стик (ст-ца Зассовская), разноцве́тка (ст-ца Старотитаровская). Локализмами являются болга́рики и голова́стик. В русских диалектах лексема лупа́стик не используется для наименования растений, ср. [СРНГ 17: 199]. В словаре украинского языка Б. Д. Гринченко фитоним отсутствует. Разноцве́ткой в русских говорах называют следующие растения: ʻ1. Вербена гибридная. Дон. 2. Василёк синий. Забайкал. 3. Лекарственная трава с синими мелкими цветками и полукруглыми листьями, применяется от рахита. Свердл.ʼ [СРНГ 34: 45–46].

Этимология (в том числе народная): появление фитонима болга́рики диалектоносители связывают с Болгарией, откуда, по их мнению, цветы были завезены на Кубань: Цы́нии бы́ли, но мы их называ́ли па-друго́му. – А как? – Балга́рики. Да. Балга́рики это, да. На ху́таре у нас. Мо́же, з Балга́рии привази́ли (ст-ца Новоалексеевская). Следует отметить, что родиной растения является Америка. Нельзя исключить и того, что в основу номинации могла быть положена ассоциация насыщенных красочных элементов болгарской национальной одежды с ярким окрасом цинний.

Яркую цветовую гамму имела и одежда татарок. Отсюда, вероятно, появление фитонима тата́рочки.

Широкий цветовой спектр цветов цинний обусловил появление лексем лупа́стик (ср. с диалектным прилагательным лупа́тый ʻпестрый, цветастыйʼ [Борисова 2018: 211]) и разноцве́тка (ср. разноцветный).

Диалектное наименование голова́стики мотивировано прилагательным голова́тый ʻ2. О растениях: с большой головкой, кочаномʼ [Гринченко 1: 302]: – А это панычи́? – Да. Ну мы их называ́им «галава́стики». – И голова́стики, и панычи́? – Да. И так, и так. – А почему голова́стики? – Ани́ галава́тыи вон (ст-ца Бесстрашная).

О происхождении фитонима майо́ры и его структурных вариантов существует две версии. Номинации могут быть мотивированы украинским глаголом майорiти ʻмигать, мерцать, сверкатьʼ [Академичний тлумачний словник украинской мови 4: 599; 700]. Возможна и другая трактовка: в основу наименования легла способность крепкого прямостоячего стебля не наклоняться под тяжестью крупных цветов. Замеченная особенность послужила поводом для сравнения цинний с гордо стоящими офицерами (майорами). В донских говорах отмечаются тождественные по семантике лексемы: гвардеец ʻцинния Zinniaʼ [БТСДК 2003: 104], солдатики ʻцинния Zinnia elegansʼ [БТСДК 2003: 500].

Номинация панычи́ отсутствует в этимологических словарях. В СРНГ лексическая единица имеет 2 значения: ʻ1. Молодой барин. 2. Неженатый баринʼ [СРНГ 25: 202]. Распространенный в кубанских говорах народный фитоним панычи́ может быть мотивирован лексемой паны́ч ʻбарчонок, холостой баринʼ [Даль 3: 16] по ассоциации с панскими детьми – яркими и нарядными: Горо́дчик у суси́дкы цвытэ́ я́ркымы паныча́мы (ст-ца Марьянская).

ТЫКВА

Введение: тыква (Cucurbita) – однолетние или многолетние травянистые растения с ползучими стеблями-плетями, покрытыми жесткими волосками. Научное название рода происходит от латинских слов cucumis ʻогурецʼ и orbis ʻшарʼ по сходству растения с огурцом, а плода с шаром [Нейштадт 1967: 528]. Тыква цветет в июне-июле крупными желтыми или оранжевыми цветками. Плоды – крупные тыквины шаровидной или овальной формы – созревают в августе-октябре. Они также могут вырастать из завязей дополнительной ветви, которая выросла из основной плети.

Диалектные номинации тыквы в кубанских говорах: га́рбу́з, каба́к, тыква́ч, тыкву́ша. Акцентологические варианты га́рбуз и гарбу́з широко распространены в западной и юго-западной частях Краснодарского края (кубанские говоры с украинской языковой основой). Слово также представлено в словаре украинского языка [Гринченко 1: 273]. В русских диалектах его ареал – брянские, донские, калужские, курские, орловские и смоленские говоры [СРНГ 6: 138].

Лексема каба́к отмечена на всей территории бытования кубанского диалекта. Она представлена в украинском языке [Гринченко 2: 202], а также в донских, красноярских, крымских и оренбургских говорах, ср. [СРНГ 12: 279–280].

Структурными вариантами литературного слова являются тыква́ч (акцентно-словообразовательно-грамматический вариант) и тыкву́ша (акцентно-словообразовательный вариант), входящие в активный словарный запас носителей кубанских говоров с южнорусской языковой основой (восток и юго-восток Краснодарского края).

Гиперо-гипонимическая парадигма: гиперонимы – га́рбу́з, каба́к, тыква́ч, тыкву́ша. Гипонимы – гита́ра, дура́к, кубы́шка, ха́нка. По данным лексикографических источников фитонимы: гита́ра ʻсорт длинной желтой тыквыʼ, дура́к ʻсорт крупной тыквыʼ зарегистрированы в кубанских говорах с южнорусской языковой основой. В общекубанский лексический пласт входит наименование ха́нка ʻсорт мелкой, пустотелой тыквыʼ. Лексема гита́ра в русских говорах не используется для наименования растений, ср. [СРНГ 6: 176].

СРНГ фиксирует фитоним дура́к ʻ7. Тыкваʼ с пометами Дон., Краснодар., Астрах., Пенз. [СРНГ 8: 264]. В СРНГ также приведены составные наименования белый дурак ʻбелая крупная тыква. Дон.ʼ и русский дурак ʻнебольшая красная тыква. Дон.ʼ [Там же]. В других говорах лексема дура́к служит для номинации следующих растений и их частей: ʻ8. Пустоцвет у огурцов. Влад. 9. Дураки́. Сорт яблок. Крым. 10. Капустная рассада без сердцевины, не дающая кочана [без указ. места]ʼ [СРНГ 8: 264]. В словаре Б. Д. Гринченко фитоним дура́к не представлен. Диалектное наименование ха́н(ь)ка ʻсорт тыквыʼ зафиксировано в украинском языке [Гринченко 4: 385] и в курских, новгородских, новосибирских и ростовских говорах, ср. [СРНГ 49: 294].

Фитоним кубы́шка ʻсорт тыквы продолговатой формы’ входит в общекубанский лексический пласт. Данная лексема зафиксирована также в астраханских и донских говорах, ср. [СРНГ 15: 387]. В словаре украинского языка Б. Д. Гринченко слово не представлено.

Диалектные фитоморфонимы: бати(о́)ги́ ʻпобеги на огурцах, арбузах, тыквах, клубникеʼ, (о)гу́дина ʻплеть тыквы, арбузов, огурцовʼ. Фитоморфонимы бати(о́)ги́ и (о)гу́дина на территории Краснодарского края имеют широкую сферу фиксации. География наименования (о)гу́дина представлена донскими, курскими, ростовскими говорами, ср. [СРНГ 22: 360]. Слово отмечено в словаре Б. Д. Гринченко, ср. [Гринченко 3: 38].

Лексема батоги фиксируется в значении ʻ8. Стебель щавеля; щавель. Калуж. Смол.ʼ [СРНГ 2: 145]. Кроме того, данная лексическая единица является частью составных наименований растений: петровы батоги ʻцикорий. Вят.ʼ, синие батоги ʻцикорий. Вят.ʼ, собачьи батоги (Кем., Арх.), ср. [СРНГ 2: 145]. В словаре Б. Д. Гринченко фитоморфоним батiг – полисемант, имеющий 5 лексико-семантических вариантов, три из которых отражают реалии флоры: ʻ3. Раст. Scorzonera rosea. 4. а) Стелющиеся листья, усы у огурцов. б) Раст. Chondrilla juncea L. 5. петровi батогi. Раст. а) Cichorium inthibus L. б) Cichorium officinaleʼ [Гринченко 1: 32].

Этимология (в том числе народная): фитонимы га́рбу́з и каба́к имеют тюркское происхождения (ср. тур., крым.-тат. karpuz ʻдыняʼ [Фасмер 1: 83]; тур., тат. kabak ʻтыкваʼ [Фасмер 2: 148]). Общенародное существительное тыква, структурными вариантами которого являются тыква́ч и тыкву́ша, восходит к праславянскому *tūkū, а затем общеславянскому слову tyky, изменившемуся в тыква [Шанский 2000: 328]. Аналогичное изменение находим в словах Москы > Москва, букы > буква, ср. [Шанский 2000]. Номинация тыкы и ее форма родительного падежа тыкъве были известны в древнерусском языке.

Фитоним дура́к является результатом контаминации названий растений бура́к ʻсвеклаʼ и дыня ʻтыкваʼ, ср. [Фасмер 1: 554]. По типу метафорического переноса бытовой предмет → растение образованы диалектные значения у лексем гита́ра (плод тыквы напоминает по форме гитару) и кубы́шка (плод тыквы похож на кубы́шку – кувшинчик с выпуклыми боками). В основе появления фитонима ха́нка лежит звукоподражание тарахтению семечек в плоде, которое возникает при игре детей, сжимающих в кулаке семена и потряхивающих ими [ср. ЕСУМ 6: 155].

О происхождении лексем бати́(о́)г высказывается несколько версий. Мысль о заимствовании фитоморфонимов из тур. budak ʻветкаʼ, чагат. butak, тат. botak М. Фасмер называет «неприемлемой в фонетическом отношении», ср. [Фасмер 1: 134]. Немецкий ученый отмечает родство лексем батог ʻплети тыквыʼ и бат ʻдубинкаʼ [Фасмер 1]. Украинские этимологи обнаруживают связь между фитоморфонимом батiг и тюркизмами botak, budak ʻветка, сукʼ, ср. [ЕСУМ 1: 150–151]. По данным «Русского этимологического словаря» А. Е.  Аникина, слово батог произошло от праславянского слова *batog ʻбич, палкаʼ [Аникин 2: 273–274]. Составители «Этимологического словаря славянских языков» отмечают, что слово *batogъ образовано от основы глагола *batati ʻбить, колотитьʼ посредством суффикса -ogъ [ср. ЭССЯ 1: 164; 165–166].

Лексическая единица (о)гу́дина вписывается в ряд континуантов праслав. *obgud-, послужившего основой для появлений лексем огу́да ʻобманщик, надувалаʼ (тобол., перм., ср.-урал.), ʻклевета, оговорʼ (зап.-брян.), огу́д ʻботва (обычно у огурцов, арбузов, дынь)ʼ [ЭССЯ 27: 44]. По мнению авторов «Этимологического словаря славянских языков», генетическое объединение значений ʻклевета, обманщикʼ и ʻстебли бахчевых культурʼ может быть основано на смежности семантики ʻклеветаʼ и ʻплетениеʼ (ср. русск. плеть ʻботва огурцовʼ и сплетни) [ЭССЯ 27].

Словообразовательное гнездо: от диалектных наименований тыквы образованы прилагательные со значением ‘тыквенный’. У лексемы га́рбу́з – 4 деривата с суффиксами –ЯЧ(ИЙ), –Н(ЫЙ), –ОВ(ЫЙ), –ЯН(ЫЙ): гарбузя́чий, гарбу́зный, гарбузо́вый, гарбузя́ный. Слово каба́к имеет 5 производных, отличающихся чередованием фонем //- на стыке корня и суффиксов –ОВ(ЫЙ), –АН(ЫЙ), –АЧ(ИЙ), –КОВ(ЫЙ), –Н(ЫЙ): кабако́вый, кабача́ный, кабача́чий, кабачко́вый, каба́чный/каба́шный. Два производных, различающихся суффиксами –Н– и –УШ–Н–, зафиксировано у фитонима тыква́ч – тыква́чный, тыкву́шный. Один дериват отмечен у лексемы дура́к – дура́шный.

Образный потенциал: шарообразная форма тыквы вызывает ассоциации с головой, а голова, в свою очередь, вызывает устойчивые ассоциации с умственными способностями человека, что послужило основой для метафорического переноса по модели растение → человек: каба́к ʻперен. глупый, неумный человекʼ. В аналогичном значении слово употребляется на Дону [СРНГ 12: 280]. В кубанских говорах зарегистрирован случай «зеркального» метафорического переноса: дура́к ʻ1) глупый человек; 2) сорт крупной тыквыʼ: Дура́к – э́та бальшо́й каба́к (ст-ца Тенгинская). На базе прямого значения ‘тыква’ у лексемы кубы́шка развилось переносное значение ʻголоваʼ: Кубы́шка у па́рня була́ з бальшы́ми у́хами (ст-ца Ярославская). В переносном значении слово входит в состав фразеологизмов пуста́(я) кубы́шка ‘о глупом человеке’ и кубы́шка (не) ва́рит(ь) ‘кто-л. (не) умён, хорошо (не) соображает’.

Использование в быту: тыква составляла значительную часть пищевого рациона жителей Кубани. С ней и сейчас пекут пироги, варят каши, запекают целиком: Ка́ша из гарбуза́ называ́ицца «га́рбузная ка́ша». Од гарбу́с пато́миш, а тада́ рыс памо́иш, туда́ иво́, ана́ прато́мицца (ст-ца Кубанская). Щи и ка́ша гарбузо́ва – цэ наилу́чша йида́ (пос. Парковый). Гарбузы́ са́дым. Из ны́х зимо́ю ва́рым гарбузя́чу ка́шу. А вона́ така́ до́бра, да е́сли малако́м ищё палы́ть (ст-ца Сергиевская). Я и щас варю́ тыква́чную ка́шу (ст-ца Упорная). Пираги́ с тыквачём – эта ф пе́рвую о́чирить. Э́та за са́хар бы́ла (ст-ца Новоалексеевская). Тыквачи́ запика́ли, ка́шу с тыквача́ вары́ли (ст-ца Владимирская). В ст-це Михайловской у лексемы дед зарегистрировано значение ‘запечённая тыква’: Мы, зна́чить, гато́вили с кабачка́. Называ́лся «дет». Да. Дет. Спикли́ де́да. Ф пе́чки запика́ли ты́кву э́ту. Фку́сна. Ну, зна́иш, ищё сахарко́м пасы́пиш, и ано́… Скаваро́тку паста́виш в во́льный дух, ана́ прям паджа́риваицца. Тыкву использовали для приготовления борща: Из зилёных тыкваче́й борщ вары́ли: исть жы ахо́та (пос. Гаркуша). Во время поста она входила в рацион бедных людей, ср. [Бондарь, Креминская 1989: 17].

Тыква спасала в голодное время. До наших дней дошли воспоминания о страшном голоде на Кубани в 1932–1933 гг.: Страшно́й го́лат був ф тры́цать фтаро́м, тры́цать трэ́тим. Ушла́ мать на ху́тар Пралита́рский. Йий там да́лы кусочёк кабака́. Идэ́ атту́да, а ей ка́жуть там: «Аню́та, в тэбэ́ брат умэ́р». А ана́ ка́жэ: «Сла́ва Бо́гу! Оцэ́й каба́к мий бу́дэ» (ст-ца Дядьковская).

Тыквенные семечки служили способом выражения симпатии: «Парень мог попросить семечек в хороводе у любой понравившейся девушки. Но девушка могла угостить того, кто понравился ей, и поддержать разговор с ним. Причем тыквенные семечки считались более ценными» [Зелинская 1998: 102–104]. Этнограф подчеркивает, что такое лакомство выступало «атрибутом» женской/девичьей половины общества, так как именно женщины брали их с собой на «вулицу», а девушки угощали семечками парней в хороводе и во время собраний [Зелинская 1998].

Из кубы́шки, очищенной от семян, можно сделать емкость для воды: На гаро́де и кубы́шки расли́, э́то таки́е ты́квачки, то́льки дли́нные, как гру́шы. У йи́х во́ду диржа́ли. Вы́долбють снутри́ усё и налива́ють, вада́ усигда́ хало́дная у йи́х. Бальшы́е ани́ бы́ли. Во́ду каку́ю нальёш, таку́ю вазмёш – ни гре́йицца (ст-ца Вознесенская). Тыква повсеместно используется и как корм для скота: Атрубе́й сви́нням дава́ли, тыква́ч, бура́к (ст-ца Вознесенская).

Обряды и религиозные праздники: тыква выступает атрибутом обряда Рож(д)ествования/христославления. Праздник заключался в обходе домов для прославления радостного события – Рождества Христова, поздравления хозяев и пожелания благополучия. Рождественскую звезду, изготовленную из тыквы, носили на шесте до двух метров высотой: «Изнутри кабак вычищали, делали прорези. Внутрь вставляли свечу» [Бондарь 2020: 121].

В славянской культурной традиции (у болгар, поляков и восточных славян) тыква выступает символом отказа сватам, ср. [Славянские древности, 5: 337]. В кубанских говорах зарегистрирован ряд устойчивых выражений со значением ʻотказать сватам, вручив им тыквуʼ: вручать (вручить) / поставить / давать (дать) гарбуз(а), подвесить/повесить кабак. Приведем их в высказываниях информантов: А е́сли туби́ жыны́х ны нра́вицця, так ты жыныху́ каба́к вруча́иш, чи каву́н, чи гарбу́з, ну каба́к (ст-ца Старовеличковская). Ра́ньшэ так сва́талы. Е́сли ты прышо́л, и ны аддаю́ть за жыныха́, жыныха́ ны хатя́ть, то кабакы́. Кабака́ да́лы, е́сли атказа́ла йиму́ (ст-ца Старотитаровская). Було́ такэ́ у на́с, шо дифча́тка нэ пишла́ за хло́пця. Во́ны ра́ньшы жылы́ у са́мой рэ́чки, а щас нэ зна́ю, хто там жывэ́. Но ра́ньшы воны́ там жылы́, и вона́ гарбуза́ дала́ хло́пцю (ст-ца Киевская).

Фольклор: мотив несогласия на брак посредством вручения гарбуза встречается в шуточной песне: «...Очи кари, бровы чорни, любо подывыться, / Лычко повнэ як калына – як же нэ влюбыться. / А хороша, як мак цвитэ, хто нэ глянэ – ахнэ. / Пишов бы йийи засватав, так гарбузом пахнэ...»¹ [Бигдай 1: 136].

Фитоним гарбуз входит в состав поговорки «За Кубанью и гарбузы больше» [Мартыненко, Уварова 2000: 72]. Лексема кабак является компонентом поговорки: «Кабакив уродыло, хоть грэблю гаты» / «Кабаков уродилось, хоть дамбу строй» [Ткаченко 2018: 32].

Народные приметы, сельскохозяйственные прогнозы, связанные с растением: для повышения урожая тыкву нужно сажать на Провода: «столько будет тыквачей, как людей на кладбище» [Семенцов 2003: 56]. Под праздник Петра и Павла, 12 июля в 12 часов ночи, кабаки следует хлестать стеблями цикория, которому приписывались исключительные продуцирующие способности [Семенцов 2003]. После посадки по полю «беременнаи катались, чтобы гарбузы такие же были» [Воронин 2020: 167].

Представленный в статье материал наглядно демонстрирует возможность создания на базе «Регионального лингвоботанического словаря с этнокультурными данными» целой галереи фитопортретов и фитозарисовок, которые раскрывают народные представления о растениях и дают разноаспектный лингвистический анализ их диалектных наименований.